радостным даром» поэтического искусства.
2. ekki «судорожное рыдание» («a convulsive sobbing, caused by the repression of tears» [Cl-V, 124]).
6. Текст рукописи (fagnafundr) þriggja niðja «(радостное обретение) трех потомков» (?), т. е. мед поэзии, очевидно, нуждается в конъектуре. Но следует заметить, что предлагаемое исправление þriggja на Friggjar («находка потомков Фригг», т. е. асов) дает не совсем удовлетворительный кеннинг. Добыча меда поэзии связывается в мифе с Одином; ср. в «Младшей Эдде»: fengr ok fundr okfarmr ok gjǫf Óðins «добыча, и находка, и груз, и дар Одина» (SnE, 78). Снорри приводит и кеннинг Эгиля из драпы «Выкуп головы», где мед поэзии обозначается как Óðins mjǫðr (Ibid.). Не отразилась ли в слове þrigga каким-то образом память о том, что некоторые мифы (о создании людей, о молодильных яблоках Идунн, о золоте Фафнира) начинаются с рассказа о странствии трех асов?
7. ár (нар.) «рано», в эддической поэзии обычное обозначение начального («раннего») времени; ср. в «Первой Песни о Хельги Убийце Хундинга»: HH I. 1.1—2. Ár var alda / þat er arar gullo «Рано было – орлы кричали».
3.
lastalauss
es lifnaði
á Nǫkkvers
nǫkkva bragi.
Jǫ tuns hals
undir þjóta
Náins niðr
fyr naustdyrum.
беспорочный,
тот, что выжил (ожил)
на Нёкквера
корабле 〈...〉.
Йотуна шеи
раны воют
внизу перед Наина
дома дверьми.
1. Большинство издателей связывают эту строку с предыдущей, относя эпитет к меду поэзии. Ср., однако, иное толкование всего хельминга в Cl-V и у Э. А. Кокка (см. ниже).
3. JH, FJ – nǫkkvers; Cl-V – nykrs. Финнур Йоунссон оставляет пробел в переводе на месте строк 3—4; ср. у Йоуна Хельгасона: «ikke tolket med noget sikkerhed».
6. flota (K) исправляется в изданиях на þjóta (JH: «passer bedre til undir, end fljóta, sem står den overleverede form nærmere»).
1—4. В данном хельминге не вызывает сомнений по существу лишь hapax legomenon lastalauss «беспорочный» – в качестве эпитета поэзии (обозначенной в предыдущей строфе как «радостный дар асов»); ср. также о поэзии как даре Одина St. 24. íþrótt vammi firrð «искусство чуждое изъяна». Nǫkkvers, род. п., чаще всего понимается как незасвидетельствованное имя карлика, служащее определением в кеннинге поэзии как «корабля (nǫkkvi // да. naca, двн. nahho) карликов»; ср. с тем же значением Austra nǫkkvi, где имя карлика («Восточный») хорошо известно [LP, 432]. Если предположить далее, что глагол lifna в данном контексте имеет значение «выжить» [LP, 372], весь хельминг может быть понят как развернутое определение поэзии (см. перевод выше). Можно допустить, наконец, что поэзия обозначается в нем и именем бога Bragi – олицетворение, мотивированное глаголом lifna. Однако соображения, касающиеся отдельных слов, не проясняют содержания всего хельминга, сообщающего, что поэзия (fagnafundr, Bragi) выжила (lifnaði) на корабле карликов, т. е. поэзии (?). Согласно мифу, как он рассказывается в SnE, напротив, это карлики выжили, отдав свой мед великану Суттунгу: «Они молят Суттунга пощадить их и, чтобы помириться с ним, дают за отца выкуп – драгоценный мед. На том и помирились. 〈...〉 Потому мы и называем поэзию 〈...〉 “кораблем карлов” – ведь тот мед помог им избежать смерти на морской скале» (МЭ, 102—103). Происхождение данного кеннинга, однако, судя по всему, было не вполне ясно и для самого Снорри. В другом месте своей «Эдды» он объясняет данный кеннинг иначе: «Поэзия зовется “морем либо влагой карлов”, ибо кровь Квасира была налита в Одрёрир прежде, чем был приготовлен мед, и там, в этом сосуде, он и был приготовлен. 〈...〉 Поэзию также называют “судном или кораблем карлов”. “Кораблем карлов” поэзию называют теперь потому, что некоторые названия кораблей со звучны названиям пива» [МЭ, 108—109]. Таким образом, неясность данного места в некотором роде согласуется с неясностью мифа и восходящих к нему кеннингов. Отметим в данной связи, что неизвестное имя карлика Nǫkkverr фонетически почти неотграничимо от вариантных форм неопределенного местоимения nekkuerr, nekkuarr, nǫkkuarr, nakkuerr «некий» [Noreen 1923, 321]. Гудбранд Вигфуссон вместе с тем не исключал возможности, что nǫkkverr в данной строфе – это вариант nykr «морское чудовище» (< о.г. *nekwiz; cp. да. nicor, двн. nihhus). При таком прочтении Браги выжил (или был оставлен?) не на корабле, а на «судне морского чудовища», т. е. на скале [Cl-V, 461].
Отсюда протягивается ассоциативная нить к смерти Бёдвара. Как полагал Э. А. Кокк, речь в строфе идет не о поэзии, а о Бёдваре: lastalauss / es lifnaði / nǫktveri á / nǫkkva bragi «беспорочный, когда остался на голой скале Браги корабля (т. е. Бёдвар)». Это прочтение поддерживается многозначностью глагола lifna: не только «оживать», «выживать», но и «оставаться» (ср. гот. aflifnan «оставаться»). Изменение одной буквы в nǫkkveri (K) превращает это слово в композит, где nǫkt – основа nǫktr (= nǫkkviðr, см. [Fr. III, 858]) «голый», a ver «место для ловли рыбы, сбора яиц» [Cl-V, 694] может быть понято как «скала» (EK, 22). Данному толкованию следует К. Шир в своем немецком переводе St: «Nachens Bragi, / draußen blieb er / auf nacktem Fels» (SE, 328).
Проблемы, связанные с чтением второго хельминга, иного рода. В данном случае мы имеем два лингвистически и поэтически непротиворечивых решения, требующих, однако, исправления формы flota в рукописи. При более радикальном исправлении flota на þjóta «выть, завывать» (так в большинстве изданий) выражение jǫtuns hals undir «раны шеи йотуна» читается как традиционный кеннинг моря (сотворенного согласно космологическому мифу из крови первовеликана Имира). Перед нами образ моря, воющего (стенающего) перед дверьми «корабельного сарая» (naustr), или дома карлика Наина, т. е. перед скалами. Имя карлика известно из мифологических перечней.
Представляется, однако, возможным и более щадящее исправление flota на fljóta «течь, струиться» – в том числе о крови; см. [LP, 142], а также: Eg. 111. ok flaut i blóði hans gólfit allt «и весь пол был залит (букв. струился) его кровью». В этом случае кеннинг не утрачивает своей мотивированности, т. е. зашифрованное в нем море отождествляется с кровью (великана Имира). Náinn при таком понимании – это распространенный апеллятив со значением «близкий родич» [Cl-V, 448]. Перевод хельминга: «море = кровь струится внизу перед дверьми корабельного сарая родича», т. е. перед его курганом. Образ этот целиком ситуативен, но прозрачен, намекая на смерть Бёдвара во время кораблекрушения. В данном контексте слово náinn может вызывать ассоциации со словом nár «мертвец», к которому восходит имя карлика [Vr, 404]. Второе прочтение вплотную подводит к следующей висе.
4.
Þvít ætt mín
á enda stendr,
hræbarnir
sem hlynir marka;
esa karskr maðr
sás kǫggla berr
frænda hrørs
af fletjum niðr.
Ибо род мой
подошел к концу,
иссечены насмерть,
как клены лесов;
невесел человек,
несущий косточки
тела родича
из дому вниз.
3. JH – sem hræbarnar; FJ – hreggbarnir
4. JH – hlinar marka
6. þaugla (K); конъектура kǫggla принята в большинстве изданий
8. ridr (K)
3. hræbarnir. Второй компонент сложного слова – прич. II, им. мн. к berja «бить, сечь». Обычное (и единственное в поэзии) значение первого компонента – «труп»; отсюда и толкование всего слова как barinn til hræs «иссеченный насмерть». Но в прозе hræ может значить и «обломки, щепы (дерева)» [Cl-V, 289]. Вытекающее отсюда толкование, как представляется, вполне в духе образной системы Эгиля, выбивающейся за рамки традиционного по этического языка: родичи «иссечены в щепы, как клены лесов». Отметим богатство и яркую экспрессивность «древесной» метафорики Эгиля, лишь в своих истоках опирающейся на такие стереотипные кеннинги мужа, как hlynr mundar grjóts «клен камня руки» [LP, 266]; ср. комм. к висе 5. Едва ли есть необходимость в конъектуре Финнура Йоунссона: hreggbarnir – «иссеченные бурей».
6. kǫggull «косточка, сустав пальца», в поэзии только в данном месте.
7. hrør – зд. в обычном значении «тело, труп»; ср. комм. к висе 5.
5.
Þó munk mitt
ok móður hrør,
fǫður fall
fyrst of telja,
þat berk út
ór orðhоfi
mærðar timbr
máli laufgat.
Однако ж
и о смерти матери,
гибели отца
сперва расскажу,
выношу я
из словесного храма
хвалы древесину,
одетую листвою речи.
2. ok móður hrør – «древесный» образ предыдущей висы (иссеченные в щепы «клены лесов») подразумевает мужскую линию рода; упоминание матери поэтому вводится на другом уровне текста, поверх его синтаксических связей и как бы дополнительно. Но семантически hrør и fall синонимичны, т. е., в отличие от висы 4, hrør означает в данном случае не «тело», а «гибель». Данное значение, основное для этимологически тождественного да. hryre (ср. Bēo. 1680a. æfter dēofla hryre «после гибели демонов»), как правило, не принимается в расчет при чтении древнеисландских текстов. Оно отсутствует, в частности, в словаре Г. Куна к изданию поэтической «Эдды» [Edda. II, 102]. Эддические строки Gðr I.5.5—6.oc harðhuguð / um hrer fylkis обычно переводятся как «(Гудрун) горевала над телом князя», тогда как, может быть, следовало бы отдать предпочтение переводу «горевала о гибели князя».
6—7. timbr «строительный лес, древесина». Толкуется в данном контексте как «строительный материал стиха» (yrkisefni), который поэт одевает «листвою речи», т. е. «оживляет». Подобное соотнесение содержания стихов как внешнего по отношению к ним материала и поэтической речи – вполне в духе скальдов. Ср. особен