ит для дома такого потомка…» (ср. Eg, 252).
18.
Erumka þekkt
þjóða sinni,
þótt sér hverr
sǫtt of haldi;
burr’s Bileygs
í bœ kominn,
kvánar sonr,
kynnis leita.
Мне не в радость
людское сообщество,
хотя бы каждый в отдельности
и был настроен мирно;
сын в селенье
Билейга явился,
сын жены,
искать сородичей.
1. K – þokt
5. K – bir; обычно исправляется на burr
K = bískips (также JH, KR); Eg – Bileygs; FJ – býskeiðs
1. Форма þokt рукописи понимается как вариант либо ошибочное написание þek(k)t, ср. р. от прил. þekkr «приятный, приемлемый».
6. Ивар Линквист полагал возможным исходить из формы bir, отождествляя ее с byrr «попутный ветер» и читая всю строку как byrr býskips «ветер пчелиного корабля» – метафора полета умерших сородичей; ср. (Eg, 253). Все же общепринятое исправление bir на burr «сын» представляется предпочтительным. Оно, как можно заметить, позволяет сохранить композит рукописи bískips (= býskips) как метафорическое обозначение воздуха. Бёдвар был унесен в воздушное селение (í bœ býskips «селение корабля пчел»), т. е. на небо. Однако и данная метафора не имеет аналогий за пределами песни, и исследователи предпочитают подставлять в текст более простые перифразы. Композит в род. п. bískips исправляется на (а) Bileygs (имя Одина; таким образом, место упокоения Бёдвара толкуется как Вальгалла, ср., однако, строфу 11, казалось бы, противоречащую такому пониманию) либо на (б) býskeiðs «пчелиный путь», к skeið в значении «отрезок пути» [LP, 73].
Оба эти исправления были объединены в комментарии Магнуса Ольсена, прочитавшего спорное слово как bilskeið и далее отождествившего bilskeið с обозначением радуги Bilrǫst. В самом деле, skeið в значении «отрезок пути» синонимично rǫst (собств. «расстояние между двумя стоянками»). Внутренняя форма Bilrǫst вполне прозрачна – радуга как «мерцающая дорога» (ср. более обычное ее обозначение как Bífrǫst «дрожащая дорога»). Таким образом, в замене -rǫst на -skeið можно было бы усмотреть поэтическое развитие исконной вариативности наименования радуги, а также игру слов, вполне в духе скальдического искусства; ср. (МО, 75).
Но, отправляясь от конъектуры Финнура Йоунссона (býskeið), не можем ли мы избрать иное направление рассуждения и предположить, что смелая метафора рукописи (bískip) возникла благодаря смешению слова skeið «отрезок пути» с его омонимом – skeið «a kind of swiftsailing ship of war» [Cl-V, 542]?
19.
En mér fens
í fǫstum þokk
hrosta hilmir
á hendi stendr;
máka’k upp
jǫrðu grímu,
rýnnisreið
réttri halda.
Но против меня
с грозными намерениями
жижи солода князь
стоит;
не могу я
землю (опору) маски,
раздумья (знания) повозку
прямее держать.
1. K – fanst
3. FJ – hrosta hǫfundr
6. K – í áróar. К ранним спискам К восходит конъектура jarðar, род. п. от jǫrð «земля», к которой Йоун Хельгасон дает следующий комм.: «графически í áróar может быть искажением jarðar, но эта форма не дает ясного смысла» (JH, 37). В Eg и KR форма исправляется на jǫrðu.
7. K – rinis
1. Исправление fanst (fannst, прет. от finnask > finnast, в безличном обороте – «казаться») на fens (род. п. от fen «топь») мотивируют моделью кеннинга: fens hrosta hilmir – «топи (жижи) солода князь», где «жижа солода» – пиво, а его князь, владыка – Эгир (ср. «Песнь о Хюмире», 3, где Эгир обещает наварить всем богам пива). Однако подобное развертывание кеннинга не обязательно (и JH следует тексту рукописи): Эгир мог бы быть назван и просто «князем солода». Смысл текста в таком случае: «Но мне казалось, с грозными намерениями Эгир стоит супротив меня». Финнур Йоунссон исправляет hilmir на hǫfundr – слово, чрезвычайно редкое у ранних авторов [Cl-V, 308]; ср. в «Первом грамматическом трактате» (сер. XII в.): Skald erv hofvundar allrar rynni ęða máls greinar «The scalds are authorities in all (matters touching the art of) writing or the distinctions (made in) discourse» (FGT, 225—226). Cм. также комм. к строке 7 данной строфы и к строфе 22.
2. þokk – дат. ед. от þokkr; скорее всего, морфологический вариант к þokki «расположение, мнение».
6. Форма jǫrðu, которой отдается предпочтение в ряде современных изданий, призвана прояснить кеннинг головы jǫrð grímu как параллель к grund grímu в одной из вис Эгиля (Skj 45.13.6), т. е. «земля = опора, основа маски» (Eg, 254). Но вызывает затруднение столкновение в одной строке двух формально подобных, но разнопадежных форм: jǫrðu, дат. п. от jǫrð и grímu, род. п. от grímа «маска». Вариант рукописного текста более прозрачен грамматически, но предполагает необычную метафору головы – jarðar gríma, т. е. «маска земли = праха» (значение jǫrð как «mould, лат. humus» см. в [Cl-V, 327]). Данная метафора, однако, не кажется неуместной в образной системе песни.
7. Не вполне ясен и другой кеннинг головы – rynnisreið (K – rinis). Первый его компонент может быть сближен с rynni в вышеприведенной фразе из «Первого грамматического трактата» (ср. Eg, 25). Хрейн Бенедиктссон дает к этой фразе следующий комментарий: «The meaning of this phrase is by no means certain. The first term, MS ryni, is most likely derived from rún ‘letter», prob ably by intermediation of the adj. rýninn «versed in runes» (which occurs already in the Atlamál as part of the compound fulrýninn» (FGT, 224). Он обращает вместе с тем внимание на грамматическое расхождение rynni, р. п, ж. р. -īn– (FGT) и rinis, р. п. в рукописи St. Cледует заметить также, что мысль, дух и т. п. обычно связываются в скальдической поэзии с грудью, а не с головой (ср. строфу 2).
20.
síz son minn
sóttar brími
heiptugligr
ór heimi nam,
þanns ek veit
at varnaði
vamma varr
við vámæli.
с той поры как моего сына
жар болезни
губительный
из мира унес,
того, кто, как ведаю,
избегал,
остерегающийся пороков,
злых речей.
7. FJ – vanr
8. vámæli – конъектура (Eg, JH, KR); K – ná-
В данной и следующей строфах речь идет уже о другом сыне Эгиля – Гуннаре, о котором сага сообщает лишь то, что он умер ранее от болезни (Eg, 245). Эти висы подготавливают поворот к последней части песни, где главный противник скальда среди богов – уже не Эгир, а Один.
7. Финнур Йоунссон отдает предпочтение устойчивому сочетанию vamma vanr «лишенный изъяна, безупречный»; ср. Háv. 22.6. at hann era vamma vanr «что он 〈сам〉 не лишен изъяна»; Ls. 30.3. era þér vamma vant (безл.) «хватает у тебя пороков».
8. Композиты с первым компонентом vá «беда, зло» (совр. англ. woe) встречаются и в других стихах Эгиля (как и у других скальдов); ср. vábeiða «зачинщик зла» (воин) в (Eg, 205). Восходящий к рукописи вариант námæli представляется более темным; читая его прибл. как «разящая речь», мы можем связать его первый компонент равным образом и с ná– «близко-» (ср. перевод в [LP, 423]: «nærgående, sårende ord»), и с nár «мертвец» (ср. [Cl-V, 448]: nágöll «death-cry»).
21.
Þat mank enn,
es upp of hóf
í goðheim
gauta spjalli
ættar ask,
þanns óx af mér,
ok kynvið
kvánar minnar.
помню еще,
что вознес
в мир богов
друг гаутов
ясень рода,
возросший от меня,
и родовое древо
моей жены.
1. Глагол man (к muna «помнить») отсылает к смерти ранее умершего Гуннара. Оставляем здесь без комментария вопрос, почему Гуннар, умерший от болезни, был принят Одином. Заметим лишь, что и посмертная судьба Бёдвара (пребывает ли он во владеньях Эгира и Ран или в «воздушных селеньях») по-разному видится Эгилю (ср. строфы 11 и 18, а также Дополнение 3).
4. «Один называется другом гаутов потому, что данное племя особенно его почитало» (Eg, 254). К племенному названию возводят имя Одина – Gautr (ср. комм. к строфе 11). В поэзии gautar употребляется, однако, и в общем значении – «воины», так что выражение gauta spjalli может быть понято и просто как «друг воинов».
22.
Áttak gótt
við geirs dróttin,
gerðumk tryggr
at trúa hǫnum
aðr vinan
vagnа rúni,
sigrhǫfundr,
of sleit við mik.
Ладил я
с владыкой копья,
стал я верно
его почитать,
пока дружбу
друг повозок (?),
распорядитель побед
со мной не разорвал.
2. K – geira
5. K – umat; JH – vinátt как вариант к vinátta; SN – vinan
6. K – runne
2. Конъектура geirs, ед., род., принятая большинством издателей, поддерживается другими кеннингами Одина, в которых он обозначается как владетель копья Gungnir: Gungnis vǫfuðr, geirvaldr [M, 253]. Вместе с тем нет достаточных оснований исключать и более общее обозначение Одина как geira (мн., род.) dróttinn – «владыка копий». Данное обозначение было бы, во всяком случае, не более своеобразным, чем два других, которые мы находим в строках 6, 7 той же висы.
3. Неясно, можно ли понимать данный текст в том смысле, что Эгиль в молодые годы чтил не Одина, а других богов. Этот вопрос подробно рассматривается в работе Сигурда Нордаля [Sigurður Nordal 1924, 157—159]; как предполагает автор, главные боги юности Эгиля – это Тор и Фрейр, т. е. боги бондов, а не воинов.