46. Деором звался / государев любимец,
долго доброму / владыке служивший,
конунгу исконному, / пока Хеорренде,
мужу премудропевчему, / не досталось именье,
каким страж рати / одарил меня прежде.
Как минуло то, / так и это минет.
(Пер. В. Тихомирова)
Как же освещают взаимоотношение слов внутри данных цепочек этимологические словари и исследования? Следует сразу сказать, что не все этимологи исходят из омонимии корней и. е. *tenk– (1) и *tenk– (2), а также *sel– (1), *sel– (2) и *sel– (3). В ряде работ заметна тенденция сводить омонимию к минимуму. Но при этом отождествление корней не снимает трудностей их этимологического истолкования. Оно не находит надежного обоснования ни в структуре и. е. корня (так, если *tenk– (1) «тянуть(ся), растягивать(ся)» и *tenk– (2) «свертываться» являются расширением и.е. *ten– «тянуть», то как объяснить их отношение к и.е. *tek– «достигать, дотягиваться»? (cр. [Seebold, 511])), ни в семантике конкретных слов. По существу корни сводятся вместе лишь в силу того, что не удается их непротиворечиво развести, т. е. распределить между ними сравнительный материал. Основным препятствием в последнем случае оказывается неясность семантической мотивировки сравниваемых слов. Так, например, не очевидны аргументы в пользу связи герм. þing именно с идеей времени (собрание, приуроченное к определенному времени) и, стало быть, с и.е. *tenk– (1) «растягивать(ся)», а не с идеей «свертывания, собирания в компактную группу» (к и.е. *tenk– (2) «свертываться»). Это второе решение легализовало бы связь «тинга» с «общественным процветанием», а также с тем, от кого зависит это процветание, – с «вождем» (да. þengel, дисл. þengill). Выше уже отмечалось предположение Я. де Фриса о тождестве *sel– (1) «жилище» и *sel– (3) «брать» (но в германских языках – «вручать, раздавать», а в готском – «приносить в жертву»). Ничто в принципе не мешает притянуть сюда же и корень *sel– (2) «целый, сохранный» [IEW, 979—980], представленный, в частности, лат. solidus «крепкий», вал. holl «единый», арм. olj «целый, здоровый». Рефлекс этой мотивировки можно было бы при желании усмотреть, например, в космогоническом контексте «Прорицания вёльвы», где слово salr употребляется в смысле «земная твердь» (противопоставленная мировому океану и первобытной бездне):
Vsp. 3.3. sól skein sunnan / á salar steina.
солнце сияло с юга / на камни земли (земной тверди).
Но подобные изолированные и неоднозначные слово употребления не имеют силы аргумента. Более того, генетические отношения обсуждаемых корней, в сущности, не проявляются в германском материале. Потому, очевидно, они обычно и не учитываются в германистике или встречают скептическое к себе отношение (см. [Falk-Torp; Holt; Kluge; L; ODEE; Vr]; иначе [Skeat]). Так, высказанное Ю. Покорным предположение о тождестве *tenk– (1) «растягивать(ся)» (представленного только германским материалом) и *tenk– (2) «свертываться, стягиваться» [IEW, 1067] и, следовательно, о вторичной синонимизации *tenk– (1) и *ten– (1) «растягивать(ся)» (тот же корень без расширения, имеющий многочисленные продолжения в германских языках; ср. совр. нем. dehnen) кажется убедительным только в этимологическом словаре. Дело в том, что реконструкция значения «растягиваться» для *tenk– (1), мотивирующего данное семантическое развитие, по существу задана самой исходной постановкой вопроса; значение это непосредственно не обнаруживает себя в германских языках. Предполагается, правда, что оно мотивирует готское обозначение времени þeihs «случай, время», но это предположение, подсказываемое лат. tempus, дирл. tan «время», нелегко увязать с представлениями о времени в архаической германской культуре. Тем труднее определить исходную этимологическую мотивировку двух других слов, относимых словарями к данному варианту корня: герм. þing (см. выше) и гот. þeihwo «гром». Ф. Сольмсен, высказавший предположение о родстве þeihwo и þeihs, опирался на аналогичную связь лат. tempus и tempestas [Solmsen 1897—1898]. Говоря о þeihwo, Леманн отдает предпочтение этимологии Фасмера, сближающего данное слово с рус. туча – оба к *tenk– (2); см. [Фасмер 1987, IV, 129]. Заметим, что Леманн с осторожностью вводит и индоевропейскую этимологию самого слова þeihs: «этимология проблематична; возможно, к и.е. *ten-, *tenk– «простираться, тянуться» (в том числе о времени)» [L, 360]. Постулируемое значение расширенного корня *tenk-, однако, как было сказано, обнаруживается лишь в германских языках, а точнее, лишь в гот. þeihs. Круг, таким образом, замыкается.
Подытоживая настоящее рассуждение, мы констатируем, что связи между словами ассоциативных цепочек не могут быть истолкованы как результат актуализации исходных (и лишь гадательно восстанавливаемых!) связей между соответствующими индоевропейскими корнями. Связи эти возникают на совершенно новой концептуальной основе и, возможно, не идут глубже германской традиции. Вместе с тем объединение близкозвучных слов в устойчивые ассоциативные цепочки – это не казус, а явление, имеющее далеко идущие лингвистические последствия. Как уже было упомянуто выше, сильными ассоциативными связями в германской традиции охватывается множество слов культуры. Назовем среди них: да. hrēosan «гибнуть», hrūse «земля, прах» и hy̅dan «скрывать», hord // гот. huzd, двн. hort, дисл. hodd «клад»; дисл. valr // да. wæl «павшие в битве» и дисл. velja «избирать» (с соответствиями во всех основных германских языках); дисл. bil «мгновение», bál «костер», bǫl «вред, пагуба».
При обсуждении этимологии подобных слов необходимо, как мы думаем, принимать в расчет разницу между «холодными» и «горячими» словами культуры. К числу первых относятся слова с преобладающей коммуникативной функцией, т. е. большинство слов языка. Звуковая форма таких слов автоматизирована; она не ощущается носителями языка и именно в силу этого способна свидетельствовать об их исконных этимологических связях, т. е. позволяет рассматривать их как прямые продолжения того или иного индоевропейского корня.
Намного сложнее обстоит дело с «горячими» словами культуры, т. е. словами, главной сферой которых являются высокие тексты культуры – «связанные тексты» (исл. bundið mál). Коммуникативная функция таких слов неотделима от поэтической, т. е. их звуковая форма, по условию, не подвержена автоматизации, снашиванию. Она наделена способностью мотивировать устойчивые и в высшей степени значимые для данной культуры ассоциативные связи между словами. В свою очередь, эти воссоздаваемые в традиции (и ею же создаваемые) связи в той или иной степени регулируют отбор фономорфологических вариантов слова, т. е. воздействуют на его форму.
Эта непрерывная деятельность языка в союзе с культурой, направленная на вторичное породнение «горячих» слов, неизбежно затемняет, перекрывает каналы информации, ведущие в глубь праязыка и позволяющие реконструировать их генетические связи. Проследить ретроспективно предысторию подобных слов, руководствуясь обычными приемами сравнительно-исторической реконструкции, едва ли возможно. Вообще можно лишь с оговорками мыслить происхождение таких слов как отправную точку их развития. «Горячие» слова культуры, в силу беспрерывной актуализации их внутренней формы, так сказать, все время «происходят», т. е. имеют текучую этимологию, отражающую историческую изменчивость их связей. Конечно, следует учитывать, что слова «горячие» в одних культурах могут быть «холодными» в других. К тому же мы далеко не всегда располагаем текстами, позволяющими проникнуть в суть действующих в традиции ассоциативных механизмов. Все эти вопросы требуют дальнейшего изучения, которое, возможно, позволит понять, почему слова, наиболее интересные для историков культуры, столь часто имеют спорную этимологию.
Сокращения и список цитируемой литературы
Издания древнегерманских памятников, справочные издания и словари
Edda. – Edda. Die Lieder des Codex Regius nebst verwandten Denkmälern / Hrsg. von Gustav Neckel. I. Text. 5. verbesserte Aufl. von Hans Kuhn. Heidelberg, 1968. II. Kurzes Wörterbuch von Hans Kuhn. Heidelberg, 1983.
Vsp. – Vǫluspá («Прорицание вёльвы»)
Háv. – Hávamál («Речи Высокого»)
Vm. – Vafðrúðnismál («Речи Вафтруднира»)
Grm. – Grímnismál («Речи Гримнира»)
Hym. – Hymiskviða («Песнь о Хюмире»)
Ls. – Lokasenna («Перебранка Локи»)
Vkv. – Vǫlundarqviða («Песнь о Вёлунде»)
Alv. – Alvíssmál («Речи Альвиса»)
HH. I– Helgaqviða Hundingsbana in fyrri («Первая Песнь о Хельги Убийце Хундинга»)
HHv. – Helgaqviða Hiǫrvarðzsonar («Песнь о Хельги сыне Хьёрварда»)
HH. II– Helgaqviða Hundingsbana ǫnnor («Вторая Песнь о Хельги Убийце Хундинга»)
Br. – Brot af Sigurðarqviðo («Отрывок из Песни о Сигурде»)
Gðr. I – Guðrúnarqviða in fyrsta («Первая Песнь о Гудрун»)
Sg. – Sigurðarqviða in scamma («Краткая Песнь о Сигурде»)
Gðr. II – Gudrúnarqviða ǫnnor («Вторая Песнь о Гудрун»)
Akv. – Atlaqviða in grœnlenzca («Песнь об Атли Гренландская»)
Am. – Atlamál in grœnlenzco («Речи Атли Гренландские»)
Hm. – Hamðismál («Речи Хамдира»)
Нdl. – Hyndlolióð («Песнь о Хюндле»)
Gg – Grógaldr («Заклинание Гро»)
Bj – Bjarnar saga hítdœlakappa // Borgfirðinga sagur / Sigurður Nordal og Guðni Jónsson gáfu út. Íslenzk Fornrit. III. Reykjavík, 1938.
FGT – The First Grammatical Treatise / Ed. by Hreinn Benediktsson. Reykjavík, 1972.
Gret. – Grettissaga Ásmunarsonar / Guðni Jónsson gaf út. Íslenzk Fornrit. VII. Reykjavík, 1936.