Присовокуплю к этому, что внутри клана Мономашичей до 40‐х гг. XII в. всё же придерживались порядка родового старейшинства при распределении княжеских столов. Но как только в 1146 г. он был нарушен Изяславом Мстиславичем, севшим на отцовский киевский стол в обход старших в роду, своих дядьёв Вячеслава и Юрия, это нанесло непоправимый вред господству потомков Мономаха на Руси, делу централизации государства и в сущности ознаменовало начало феодальной или удельной раздробленности.
Таким образом, характерной особенностью государственной власти на Руси во второй половине XI — начале XII в. было совместное правление старших членов дома Ярославичей. Оно осуществлялось в форме триумвиратов и дуумвиратов и в целом способствовало стабилизации междукняжеских отношений, прекращению усобиц и ослаблению половецкой угрозы. Даже первый триумвират Ярославичей, при всём эгоизме и несогласованности действий его участников, в определённой мере выполнял эти функции. Что же касается времён Всеволода (1078–1093) и Святополка (1093–1113), то следует признать дуумвиратную форму правления государством наиболее соответствующей условиям времени. В частности, дуумвират Святополк — Мономах обеспечил упрочение политической и социальной жизни страны, надолго покончил с половецкими вторжениями и подготовил почву для централизации государства и установления единоличной монархии Владимира Мономаха.
9. Что получил Олег Святославич на Любечском съезде
Новгород-Северское княжество принадлежало к числу крупнейших политико-территориальных образований в Древней Руси XII–XIII вв. Превышая по площади (около 160 тыс. кв. км) много княжеств более высокого политического статуса (например, Переяславское или Волынское), оно было ещё и густо населено. В Новгород-Северском княжестве существовало более сорока упомянутых в летописи городов; к тому же археологи зафиксировали почти 300 городищ[480]. Его князья во второй половине XII–XIII вв. играли заметную, часто самостоятельную роль в политической жизни Юго-Западной Руси, — вспомним хотя бы печально знаменитого героя «Слова о полку Игореве» и его внука, мятежного Изяслава Владимировича, осмелившегося померяться силами с самим Даниилом Галицким![481]
И при всём этом обстоятельства, да и само время возникновения Новгород-Северского княжества в составе Чернигово-Северской земли до сих пор остаются невыясненными. Мы не знаем даже, когда Новгород-Северский стал стольным (княжеским) градом. Источники, кажется, избегают ответа на вопрос: кто был первым тамошним князем. Подобная неопределённость свидетельств, а то и умолчание летописцев об образования нового княжества не могли не отразиться на состоянии научной литературы по этой проблеме.
Попутно хотелось бы предостеречь от проявлений своеобразного научного — скорее, псевдо-научного! — нигилизма в отношении памятников нашей сокровищницы источников — фонда древнерусских летописей, которые, к сожалению, участились в последние годы. В тех случаях, когда летописные свидетельства не укладываются в созданную тем или иным автором часто умозрительную схему, он начинает объяснять собственные расхождения с источниками их повреждением, позднейшими купюрами, а то и сознательным искажением летописных текстов редакторами и переписчиками позднейших времён. Непонимание, нежелание, самоуверенность и неумение понять стройную логику летописей, в которых каждое слово стоит на своём, единственно возможном в абсолютном большинстве случаев, месте и рождает на свет божий фантастические «летописи» Аскольда, Игоря и Олега. Подобные дилетантские (не меняет дела, когда это пишут люди с учёными степенями), рассчитанные преимущественно на сенсацию, выдумки не имеют ничего общего с наукой.
Ещё с середины прошлого столетия в историографии утвердилось мнение, будто бы Новгород-Северское княжество выделилось из Чернигово-Северской земли по решению Любечского съезда 1097 г.: «Кождо да Держить отчину свою: Святополк Кыев Изяславлю… Давыд и Олег, и Ярослав Святославлю»[482]. Как известно, Святослав Ярославич владел Чернигово-Северской землёй, а также волостями в Северо-Восточной Руси, среди них Муромо-Рязанской. Однако, кратко пересказывая (вне сомнения, в оригинале намного большую по объёму и более конкретную формулу постановления, чем та, которая отразилась в «Повести временных лет») решения съезда, летописец вообще не назвал города и земли Святославовой отчины, которые получил в наследство каждый из трёх сыновей черниговского князя. Поэтому, пытаясь решить загадочный вопрос о возникновении Новгород-Северского княжества, историкам приходится строить свои гипотезы на недостаточно конкретном и бедном информацией летописном материале, не имея возможности воспользоваться параллельными свидетельствами других источников, отечественных и иноземных.
М. С. Грушевский следующим образом интерпретировал решения Любечского собрания князей относительно земельных приобретений сыновей Святослава Ярославича: «Младший Святославич — Ярослав получил Муромо-Рязанскую волость[483], старшие два разделили Северщину… Как был произведён раздел Северщины, летопись не говорит, но знаем, что Давид получил „большее княжение“ — Чернигов, а Олег должен был получить Новгород-Северский, и с того времени должен был начаться раздел земли (Чернигово-Северской. — Н. К.) на эти два главных княжества — Черниговскую и Северскую волости, который сохраняется и позднее»[484].
М. С. Грушевский, можно думать, имел в виду слова, с которыми в начале 1140‐х гг. обратились к ставшему в 1139 г. киевским князем Всеволоду Ольговичу его родной брат Игорь и двоюродные Владимир и Изяслав: «Се в Киеве седеши, а мы просим у тебе Черниговьской и Новгороцкой волости»[485]. Обращу внимание читателя на то, что процитированный фрагмент Киевской летописи — первое свидетельство существования Новгород-Северской волости (княжества). Под 1141 г., также впервые, в летописи упоминается город Новгород-Северский как стольный княжеский град — там княжил сын Олега Святославича Святослав[486]. Это совпадение во времени между первыми известиями источников о появлении на политической сцене Новгород-Северского княжества и его главного города вряд ли можно считать случайным…
Знаменательно, что прекрасный знаток летописания М. С. Грушевский не назвал Давида старшим среди Святославичей, а ограничился в отношении его и Олега гибкой формулой: «старшие два». Потому что источники вовсе не определяют Давида как старшего брата Олега. Но уже все историки после него уверенно считали Давида старшим среди братьев-Святославичей. Замечу также, что летописи или какиелибо другие источники ни разу вообще не назвали Олега Святославича новгород-северским князем — им его сделали историки!
Толкуя лаконичное и невыразительное летописное свидетельство о постановлениях княжеского съезда в Любече, А. Е. Пресняков осторожно заметил: «Не знаем подробнее, как они (Святославичи. — Н. К.) поделились. Но старший, Давыд, сел в Чернигове, Олег, по всей вероятности, — в Новгороде-Северском, младший, Ярослав, — в волостях муромо-рязанских»[487]. Исследователи позднейших лет восприняли эту мысль о распределении земель среди Святославичей и времени образования Новгород-Северского княжества. В частности, А. Н. Насонов уверенно заявил: «В сущности как княжество оно образовалось по решению Любечского съезда 1097 г.»[488]. Согласившись с этими словами, А. К. Зайцев прибавил к ним, что Давид Святославич получил лишь часть Черниговской земли, где его соправителем был Олег[489]. С таким утверждением не могу согласиться.
Как мне кажется, А. К. Зайцев исходил из перипетий более ранней бурной политической карьеры «Гориславича». Но эта карьера завершилась в сущности перед 1097 г. Получив какую-то долю отцовского наследства на Любечском съезде, деморализованный поражениями в борьбе с Мстиславом Мономашичем, Олег в дальнейшем ведёт себя на удивление покорно, слушаясь во всём Владимира Всеволодича и Святополка Изяславича. Олег до и после Любеча — два совершенно различных человека и политика.
Между тем образование Новгород-Северского княжества, скорее всего, связано с колоритной фигурой Олега Святославича. Время его рождения, так же, как Давида и других сыновей Святослава Ярославича, неизвестно. Хотя из летописей ясно, что двумя старшими Святославичами были Глеб (убитый в 1078 г.) и Роман (погиб в 1079 г); оба они какое-то время княжили в Тмуторокани. Впрочем, А. В. Гадло думает, что Олег был третьим, а Роман — четвёртым сыном Святослава[490]. Эта мысль остаётся в области гипотез. Что же касается Давида и Олега, никакой ясности не существует. Обыкновенно историки считают Давида старшим братом Олега, что нашло отражение и в авторитетных генеалогических справочниках[491]. Аргументом в пользу этой мысли служит всё то же постановление Любечского съезда, в котором имя Давида в перечне Святославичей названо раньше Олега. Ведь перечисления князей строятся в летописях в порядке их физического старшинства. Отсюда историки сделали вывод: Давиду достался стольный Чернигов как старшему среди оставшихся на то время в живых сыновей Святослава.
Но существуют серьёзные основания считать Олега не младшим, а старшим братом Давида. М. Дымник обратил внимание на миниатюру прославленного «Изборника» 1073 г., на которой изображён Святослав Ярославич с семейством. Над головами каждого из изображённых помещены надписи с их именами. Из этой миниатюры вытекает следующая последовательность сыновей Святослава по физическому старшинству: Глеб, Олег, Давид, Роман и Ярослав