Подчинение значительных территорий, даннический по преимуществу способ изъятия части прибавочного продукта, оборона южных окраин — все это вызывало необходимость существования относительно единой политической организации, подчиненной киевским князьям, отражавшей общность экономических интересов складывающегося класса феодалов. Тенденцию же обособления Левобережья питали корни уже сложившихся к середине XI в. раннефеодальных социально-экономических отношений. Временный раздел «Русской земли» в 1024–1036 гг. лишал Киев доходов, поступавших из Левобережья, в пользу Чернигова и тем самым не только способствовал сложению военного и административного аппарата черниговского княжеского стола, но и содействовал развитию особых, по отношению к киевскому столу, экономических интересов левобережной феодальной знати. Пережитки родо-племенной организации территории могли лишь в некоторой мере замедлить или ускорить начавшийся в середине XI в. процесс дробления территории Древнерусского государства, процесс, начало которого отразилось в «завещании» Ярослава заповедью — «не преступати предела братня».
«Завещание» Ярослава[279] не содержит достаточных данных о размере волостей «триумвиров» «Русской земли» — Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей. Оно было написано только в 70-х годах XI в. и излагало взгляды печерских летописцев на княжеские усобицы того времени[280], не преследуя в первую очередь фактографических целей. Дальнейшее изложение событий до середины 90-х годов также дает мало сведений о территории Черниговского княжества. Границы его определяются главным образом по данным конца XI и первой половины XII в., когда во время споров за волость часто употребляется аргумент отчинности[281]. Однако о владельческой принадлежности самого Чернигова в это время имеются некоторые данные, позволяющие проследить перемены на черниговском столе.
Святослав Ярославич, родоначальник черниговских князей, княжил в Чернигове с 1054 г. до 22 марта 1073 г., когда он при помощи Всеволода изгнал Изяслава и занял киевский стол[282]. Неизвестно, кто занимал черниговский стол до смерти Святослава 27 декабря 1076 г. Со времени В.Н. Татищева принято считать, что в Чернигове княжил Всеволод Ярославич[283], хотя это и вызывает сомнения[284].
В 1077 и 1078 гг. черниговский стол был предметом спора между внуками Ярослава, с одной стороны, и Всеволодом — с другой. В мае 1077 г. Чернигов на восемь дней захватил Борис Вячеславич[285]. В том же году, 15 июля, Всеволод примирился с Изяславом Ярославичем, вновь занявшим киевский стол, и вокняжился в Чернигове. 25 августа 1078 г. Борис и Олег Святославич, придя из Тмутаракани, нанесли поражение Всеволоду и вошли в Чернигов. На Нежатиной Ниве 3 октября 1078 г. они были разбиты силами киевского Изяслава Ярославича и Всеволода; в бою погибли и Борис и Изяслав[286]. После этого, вокняжившись в Киеве (1078–1093 гг.), Всеволод «переима власть Русьскую всю и посади сына своего Володимера в Черниговѣ»[287]. В данном случае очевидно, что под всей Русью подразумевается «Русская земля». Сохранение княжеских столов в Чернигове и Переяславле (по известию 1093 г. там сидел второй сын Всеволода — Ростислав[288]) свидетельствует о том, что разделение по «завещанию» Ярослава и учреждение в «Русской земле» двух новых княжеских столов были вызваны не столько стремлением предотвратить усобицы среди Ярославичей, как писали печерские летописцы, сколько необходимостью укрепления государственной власти в центрах «Русской земли». В Черниговской земле в числе факторов, вызывавших потребность усиления государственной власти, нужно отметить необходимость завершения освоения земли вятичей и обеспечения защиты от половецких набегов, ибо в конце 70-х годов XI в. половцы доходили до Стародуба и Новгорода-Северского, чего впоследствии уже не случалось.
Всеволод, получивший «всю Русскую власть», не мог уже обходиться без помощи двух княжеских столов Левобережья. Вероятно, наряду с другими причинами борьба с местническими тенденциями как левобережной, так и правобережной феодальной верхушки заставляла Всеволода пренебрегать советами «смысленых» бояр, старой знати и искать опору в младшей дружине, у «уных», т. е. у менее экономически и политически самостоятельной, а следовательно, и более надежной части дружины, за что его и осуждает составитель Начального свода[289].
В 1094 г. Олег Святославич захватил Чернигов у Мономаха, но в 1096 г. был оттуда изгнан Владимиром и киевским Святополком. В 1097 г. на Любечском съезде был принят «принцип династического разделения Русской земли между различными княжескими ветвями при соблюдении ее единства перед лицом внешней опасности»[290]. По этому решению черниговские владения Святослава Ярославича достались его сыновьям — Давыду, Олегу и Ярославу[291].
Примерное определение границ отчины Святославичей возможно при сопоставлении свидетельств второй половины XI в., с одной стороны, с преимущественно летописными данными первой половины XII в. — с другой, т. е. при рассмотрении периода формирования государственной территории Черниговского княжества в целом (середина XI — середина XII в.) и сопоставлении данных этого времени с наблюдениями, относящимися к предшествующему периоду.
Для определения границ отчины Святославичей необходимо исходить из территориального ядра Черниговского княжества — «земли», «области», которое укладывалось в границы «Русской земли», и сопоставления его с прилегающими территориями. Территориальное ядро Черниговской земли состояло из двух частей — территории Чернигова и новгород-северской территории, лежавшей к востоку от Чернигова. Первая разделялась нижним течением Десны, причем южная часть называлась в черниговских по происхождению известиях Задесеньем[292]. Об этой собственно черниговской территории, или «Черниговской волости в узком смысле», говорил в 1158 г. Святослав Ольгович: «Черниговъ съ 7-ю городъ пустыхъ: Моровиескъ, Любескъ, Оргощь, Всеволожь, а въ нѣхъ сѣдять псареве же и половци»[293]. Основными городами на собственно черниговской территории были[294]: Любеч (на Днепре), Оргощ (на р. Белоус), между Любечем и Оргощем — Листвен, Моровийск и село (?) Лутава (южнее Моровийска); в Задесенье — Всеволож (современное с. Сиволож), Белавежа (у истока р. Остер), Бахмач (на р. Борзне), Уненеж (г. Нежин на р. Остере), Глебль (на р. Бол. Ромен?)[295] (здесь и далее см. рис. 2).
Западнее Чернигова от устья Боловоса (современная р. Белоус) вверх по реке и далее до Любеча находилась «вся жизнь» черниговских князей — княжеские села, которые часто сжигались киевскими князьями, стоявшими при осадах Чернигова «на Боловесе»[296]. Эти села на Белоусе обнаружены Д.И. Блифельдом[297]. Здесь же был случайно найден в 1821 г. золотой амулет-змеевик — знаменитая «черниговская гривна», принадлежавшая, предположительно, Владимиру Мономаху[298].
Задесенье было менее заселено, возможно, из-за значительного количества болот и солонцеватых почв[299]. Вероятно, здесь помещались черниговские «свои поганые» (например, ковуи), выполнявшие роль военного заслона[300]. Очевидно стратегическое размещение этих городов. Центр обороны от нападений из Посулья — Всеволож, находясь в узком проходе между Остерскими и Придеснинскими болотами, контролировал юго-восточный путь к Чернигову. На расстоянии дневного пешего перехода (около 30 км) от Всеволожа находились: Уненеж, контролировавший переправу через р. Остер и проход между Смолежским и Остерским болотами; Белавежа и находившейся на расстоянии дневного перехода к юго-востоку от нее Глебль контролировали путь из Посулья; Бахмач контролировал восточное направление (путь от Выря). Фактически указанные города были форпостами Всеволожа.
Стратегическое значение задесненских городов хорошо иллюстрируют события осени 1147 г., когда Изяслав Давыдович и Святослав Ольгович, будучи оставлены в Посулье половцами, узнавшими о намерении киевского Изяслава Мстиславича пойти «перекы к ним к Сулѣ, идеже стояхуть», поспешили отступить в Чернигов через Глебль и Всеволож. Шедшие на Сулу Изяслав и Ростислав Мстиславичи попытались перехватить отступавших, резко изменив свой путь в северо-восточном направлении[301], но опоздали: «…поидоша имъ перекы, не перестигоша ихъ до Всеволожа, уже бо бѣ Изяславъ Давыдовичь, и Святославъ Олгович, и Всеволодич Святославъ; ушли бяху мимо Всеволожь» к Чернигову. Узнав о падении Всеволожа, жители Уненежа, Бахмача и Белавежи пытались бежать «в поле», Глебль же смог выдержать осаду[302].
Расположение указанных городов определяет собственно черниговскую территорию. Западные и южные ее пределы совпадали с границами Черниговской земли, которые не вызывали споров в ту пору, вероятно, вследствие совпадения с естественными рубежами. Эти границы были отмечены уже на карте К.М. Бороздина 1811 г. Западной границей служил Днепр. Южным пограничным пунктом на нижней Десне была черниговская Лутава, на противоположном берегу в устье р. Остер находился переяславский Остерский Городец. Западнее Лутавы граница Черниговской волости с киевской левобережной территорией шла к устью р. Тетерев по естественным рубежам (болота Выдра и Вершина). К востоку от Лутавы граница проходила по р. Остер