Среди этих вещей не было ни запылённой бутылки вина, принёсенной из глубоких подвалов, ни тонких хрустальных бокалов. Не оказалось поблизости и других атрибутов, вроде закуски. А, как всем известно, они очень нужны, для приятной беседы армейских друзей.
Перехватив взгляд детектива, Денис усмехнулся, и поспешил объяснить: – Сейчас, кухарка накроет поляну, и сообщит мне по мобильнику, что всё готово к приёму гостей. Мы сразу двинем в столовую. Сядем за стол и, как положено, с тобой пообедаем. Выпьем бутылку вина из подвалов славного деда, хорошенько закусим…
Не успел сыщик узнать всю программу обеда, как послышалась мелодичная трель. Денис вынул дорогой телефон из кармана довольно дешёвых полотняных штанов. Выслушал короткую фразу, произнесённую на том конце связи. Сказал: – Сейчас подойду. – и отключил аппарат.
Хозяин повернулся к Роману и, широко улыбаясь, произнёс бессмертную фразу из старого фильма «Джентльмены удачи». Ту самую фразу, что говорил незабвенный Василий Алибабаевич, один из героев древней картины: – Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста!
Денис легко поднялся с дивана и, сунув смартфон в карман мятых треников, направился к двери. Роман устремился за ним. Друзья вышли из кабинета в соседнюю комнату. Она соединялась с другими и представляла собой часть анфилады. То есть, длинный ряд помещений, словно нанизанных на длинную нитку сквозного прохода.
В каждом из множества залов было устроено нечто вроде гостиной. Каждый из них отличался приятной изюминкой. Например, набором полотен, посвящённых какой-то значительной теме.
Там висели одни натюрморты. Здесь, морские пейзажи. В третьем месте, батальные сцены или что-то другое. Картин оказалось на удивление много. Роман ощутил себя так, словно он оказался в музее изобразительной графики.
– «Да тут можно ездить на самокате, и даже на электрическом мотике» – потрясённо сказал себе сыщик. Верят головой в разные стороны, детектив поспешил за товарищем.
В одной комнате Денис резко свернул и прошёл сквозь широкую высокую дверь. Опасаясь отстать, Роман рванулся за ним. Они очутились в большом коридоре. Длинный проход шёл параллельно анфиладе гостиных. Из него можно было пасть в другие обширные залы.
Сыщик увидел статую древнегреческой нимфы с букетом нарциссов в руках. Роман сразу узнал это место и понял, они рядом с той комнатой, где не очень давно, находилась большая коллекция ваз. Та самая, что так ловко украл мажордом.
Роман догнал старого друга и осторожно сказал: – Можно мне глянуть на то, что удалось вам вернуть из похищенного?
Денис остановился, как вкопанный. Он недовольно скривился, но не решился отказывать старому другу. Хозяин вернулся немного назад. Подошёл к косяку и приложил большой палец правой руки к малозаметной панели для считывания отпечатков.
Пока, лазер рассматривал папиллярные линии, пока компьютер сравнивал их со своей базой данных, Денис повернулся к товарищу и объяснил: – После того ужасного случая, дед приказал поставить такие устройства везде, где есть, что-то ценное. В первую очередь, в зал, где находится боевое оружие средних веков. Ну, а потом и сюда.
Тихонечко щёлкнул электронный замок. Дверь немедля открылась. Денис ступил в просторную комнату, но не пошёл вглубь неё. Он сделал шаг в левую сторону и застыл, как часовой на посту.
Роман двинулся следом и замер недалеко от порога. Парень услышал, как дверь за спиною закрылась, и с большим интересом повертел головой. Здесь оказалось на удивление пусто.
Исчез гигантский аквариум, который детально копировал подводную жизнь. В нём когда-то «росли» тонкие водоросли из зелёного и бурого пластика. Да плавали разнообразные роботы в виде различных морских обитателей.
Лишь кое-где виднелись большие подставки довольно массивного вида. Скорее всего, они оказались надёжно привинчены к полу. Мало того, они были закрыты прочным стеклом. Таким «саркофагом» в музеях теперь защищают все экспонаты. Почему-то вандалов становится в мире всё больше и больше.
Под бронезащитой больших колпаков находилось всего несколько ценных фарфоровых ваз. На взгляд Романа, они были китайскими и, возможно, старинными, времён Цинь или Минь, или как они там назывались эти эпохи?
Ещё здесь имелось с десяток плоских витрин, где хранились старинные вещи помельче: фигурки людей, животных и птиц, изготовленных в разных державах и в самое разное время. От тысяча семисотых годов и до начала двадцатого века.
Такая большая коллекция могла впечатлить ценителя подобных изделий, но не сыщика. Парень отчётливо помнил, сколько дорогих безделушек хранилось здесь месяц назад.
То, что сейчас он увидел, представляло собой лишь десятую часть от огромной коллекции деда Дениса. Многое безвозвратно погибло, остальное рассеялось по огромному белому свету. Пойди их, попробуй теперь, собери.
Роман печально вздохнул. Повернулся и вышел из почти опустевшего зала. Хмурый Денис направился следом за сыщиком. Он остановился в большом коридоре. Прикоснулся к стеклянной пластинке и закрыл прочную дверь на надёжный электронный замок. Лишь после этого, двинулся дальше.
Сделал пару коротких шагов и сказал старому другу: – Если опять не приложить палец руки того человека, что открыл эту дверь, то через десять секунд, взвоет сирена, а ещё через тридцать, сюда примчится охрана.
– А как сейчас Ефим Харитонович относиться к роботам-кошкам? – спросил сыщик Дениса.
– К сожалению, аллергия на шерсть кошаков у него не прошла, а он по-прежнему любит погладить домашних зверьков. Поэтому, он купил себе точно такую игрушку, как та, что учинила грандиозный разгром. Только теперь она не может входить в помещения, где хранятся коллекции. Аппаратура разворачивает её на пороге и отправляет обратно, на прежнее место.
Конечно, робота-кошку можно опять подменить, как сделал недавно наш мажордом. Однако, это уже не сработает. Если она будет стоять у двери, то, сколько не жми на распознаватель папиллярных узоров снаружи, дверь перед ней уже не откроется.
Наконец, Денис и Роман добрались до светлой обширной столовой. Друзья уселись за длинным столом рядом друг с другом, и принялись за обед. Кухарка постаралась на славу. Она приготовила столько удивительных блюд, сколько не удастся найти в приличном кафе.
Кое-что, сыщик знал по скромному личному опыту, о другом, не стесняясь, спросил у армейского друга. Тот открыл небольшое меню, такое же, как в дорогом ресторане, и объяснил, что в качестве закусок сегодня подали на стол: ассорти из различного мяса, рулетики из баклажанов с сыром фета, оливье с запечённым цыплёнком, салат с кальмаром гриль и овощной салат с яйцом «Бенедикт».
Как выяснилось немного позднее, фета это замечательный сыр из молока горных коз, привезённый из солнечной Греции. Яйцо «Бенедикт», большой бутерброд с глазуньей, ветчиною и соусом, изобретённым голландцами на основе яичных желтков и топлёного коровьего масла.
На первое принесли два огромных судка. В одном оказался горячий украинский борщ багрово-красного цвета, с кусками варёной свинины. В другой ёмкости, обнаружился суп из фазана с «лапшой по-домашнему». Поколебавшись, Роман выбрал дичь, достаточно редкую в наших местах. Налил себе два половника душистого варева и принялся есть.
К удивлению сыщика, вкус душистой похлёбки мало чем отличался от свежесваренной «фермерской» курицы. То ли, фазан во всём походил на домашнюю птицу, кроме своего оперения? То ли, сыщик совсем не улавливал не очень существенной разницы? Об этом, Роман постеснялся спросить.
На второе им предложили два блюда на выбор. Во-первых, «котлеты по-киевски» с пюре из картофеля. Во-вторых, филе судака, к которому прилагалось овощное соте и желтоватый соус, под называньем морне.
Правда, чем отличалось соте от простого рагу, а морне от подливы на самом обычно сливочном масле, Роман так и не понял. Он быстро съел всё то, что оказалось у него на тарелке, но не стал афишировать своих сильных пробелов в малопонятной кулинарной науке.
Ну, что можно с этим поделать? К своему сожалению, детектив далеко не гурман. Он ест только то, что продают в супермаркете, стоящем поблизости с его блочным домом.
То бишь, ветчину и пельмени, изготовленные на больших предприятиях. Иногда он питается в ближайшем от работы кафе, где бёрет, в основном, бизнес-ланч, что приготовили для скромных сотрудников офисов.
На десерт появился классический слоёный торт медовик, прибывший к нам из советского прошлого, торт с кремом из сгущённого молока и орехами, и малиновое парфе.
Парфе представляло собой, малину со свежими сливками, взбитыми с ванилью и сахаром, а затем замороженную в металлической форме. Она подавалась в стеклянном прозрачном стакане и весьма походила на несколько видов разноцветных пломбиров.
Ещё на столе находились две бутылки вина. Сухое белое «Orvieto Classico», «Made in Italia», и красное «Cabernet Savignon» из французской винной провинции под названьем Бордо. Из безалкогольных напитков присутствовали – минералка, ягодный морс, кофе и чай.
Хоть Роман и старался попробовать всего понемногу, но всё вместе сложилось не меньше, чем в пару обедов в любимой кафешке. Поэтому, когда они поднялись из-за большого стола, сыщик с трудом мог дышать.
– «Хорошо бы прилечь, где-нибудь в холодке, да немного вздремнуть, часок-полтора». – внезапно мелькнула у парня странная мысль. Роман взглянул на бодрого друга и сокрушённо подумал:
– «Он-то давно уж привык к подобным обильным обедам и уже научился брать каждого блюда самую малость. То есть, действовать так, словно какой-нибудь граф из кино.
Для меня же, пролетария компьютерной клавиатуры и мышки, такое случилось впервые. Поэтому, нужно мне быть весьма осторожным. Не дай Бог, умрёшь от обжорства».
После чего, на ум детектива пришла бессмертная фраза, которую Михаил Евграфович Салтыков, он же Щедрин, изложил в толстой книге «Пошехонских рассказов». Там один из героев за каждым обедом, состоящим из множества блюд, съедал под конец половину бараньей ноги. Вторую же часть он оставлял на тарелке.