Погребальный осирисов ритуал оказал влияние и на культ других богов. До нас дошли ритуальные книги храмов Амона и Мут, Абидосского храма и других, из которые ясен магический характер египетского культа. До 60 церемоний, сопровождаемых магическими изречениями, предписывалось совершать на заре каждого дня перед ковчегом с изображением божества, чтобы оживить последнее, собрав его члены, окадив, окропив, облачив, открыв уста, возвратив ему утраченное или исторгнутое Око Хора, поднеся ему жертвенные дары и их одухотворение — статуэтку богини Правды (Маат), «ибо бог ею живет». Таким образом и боги для поддержания своего бессмертия нуждаются в сложном культе, представляющем в значительной степени подобие заупокойного. Но и вообще египетский культ, как ежедневный, так и праздничный, имел целью не столько общение человека с божеством, сколько его содействие богу, облегчение его дела. Так, кровавые жертвоприношения уже в древние времена имели характер не только поднесения божеству яств, но и уничтожения его врагов, причем жертвенные животные были символами врагов света, похитивших священное Око, и т. п. Это представление особенно развилось к последним временам египетской культуры, почти вытеснив идею питания божества; если оно и представлялось потребляющим жертву, то с целью совершенного уничтожения врагов. «Ешь их плоть и пей их кровь, это подобие врагов твоих». Наряду с этим совершались особые обряды «заклания Апопа», «убиения крокодила», «гиппопотама», «попрания рыб» и т. п., сопровождаемые чтениями магических книг, — все это должно было облегчить борьбу света с мраком, содействовать богу в его охране мирового порядка. И мистерии Осириса имели то же значение, равно как и описанные Геродотом празднества в Буто. Другие церемонии воспроизводили события из истории богов, что, в виду связи их с жизнью природы, имело опять-таки то же значение. Веселые празднества в Дендере и Эдфу, когда Хор и Хатхор по Нилу посещали друг друга, также сопровождались обрядами символическими, представляющими воцарение Хора и победу его над врагами.
II. Утро египетской цивилизации
Начало Египетского государства, по последним хронологическим изысканиям, следует относить, самое позднее, ко второй половине IV тысячелетия до Р. X. На которое тысячелетие может падать зарождение культуры, подготовившей образование этого государства? Если мы даже оставим в стороне огромные цифры, приводимые учеными, занимавшимися геологической историей Нильской долины, все же должны будем признать, что много веков подготовило египтян к их великому историческому будущему, тем более что уже к концу V тысячелетия должно быть отнесено появление их календаря, как результата, вызванного земледельческими потребностями наблюдения неба.
Фл. Питри, а еще раньше Швейнфурт, собрали в Египте, особенно же в местности Фив, большие коллекции каменного века, классифицировали находки и сопоставили их с соответствующими в Европе. Швейнфурт исследовал 38 местностей в окрестностях Фив на площади более 30 верст в окружности, в поисках произведений эпохи эолита и палеолита. К северу от царских гробниц залежи эолита обнаружены на глубине 50 м от поверхности массива, изобилуя первобытными орудиями из кремня, относящимися ко времени до начала четвертичного периода. Террасы среднечетвертичного периода доставили также богатые находки эолитов. Эолиты озерных залежей нижнечетвертичного периода доходят вверх до эпохи месвинской индустрии, а терраса среднечетвертичного (терраса Курны) не заключает в себе обработанного кремня позднее эпохи переходной от месвинской к шельской индустрии, названной стрепийской. На высотах, господствующих над Фивами с северо-запада, найдены также кремневые кинжалы североашельского типа. Эти памятники палеолита (шельской и североашельской культур) в Фивах находятся на поверхности почвы; Фаюм особенно богат находками солютрейского типа. Вообще же предметов представленных периодов эолита и палеолита в прекрасном, чистом виде найдены тысячи, и они совершенно аналогичны находимым в Европе, что доказал Фл. Питри, сопоставив на таблицах кремневые орудия, найденные в Европе и в Египте, по периодам, установленным для первых.
С 1895 г., благодаря исследованиям Амелино, Фл. Питри, Квибелля, де Моргана, Райзнера и других, археологическая наука стала располагать богатым материалом эпохи неолита и халколита. На протяжении всего Египта и в Нубии стали находить многочисленные кладбища с большим количеством тесно погребенных в овальных ямах или глиняных ящиках костяков в скорченном виде (так называемом эмбриональном положении) на левом боку. С ними найдены глиняные и каменные сосуды, кремневые ножи и наконечники стрел, более совершенной и даже изящной обработки, пластинки из шифера в форме слонов, страусов, черепах, рыб, ромбов, и т. п., очевидно, служившие для растирания красок, которыми раскрашивали тело. Мало-помалу появляются и предметы из синайской меди. Сосуды из твердых пород камня поражают изяществом работы, глиняные — разнообразных форм — иногда имеют на себе примитивные рисунки, изображающие сцены охоты, борьбы, животных, растений, судов и целых флотилий и т. п.
Статуэтки людей и фигурки животных из кремня, глины, камня, глазурованной глины и т. п. также попадаются в изобилии от крайне грубых до обнаруживающих известное развитие и предвещающих художественные дарования народа. Женские фигурки иногда нагие или с усиленно подчеркнутой африканской особенностью — необычайной полнотой нижней части тела, так называемой стеатопигией, наблюдаемой теперь у готтентотов и столь характерно изображенной древними египтянами на барельефе храма Дейр эль-Бахри у царицы и царевны земли Пунт. Мужские статуэтки иногда с бородами. Статуэтки эти, равно как и фигурки животных, и росписи на сосудах, служили для религиозных, магических целей и для целей потустороннего бытия. Многочисленные, иногда со вкусом орнаментированные предметы обихода — гребенки, части мебели, орудия — также клались для загробного употребления. Погребения такого типа продолжали существовать долгое время в историческую эпоху вдали от центров религии и государственности, тогда когда в последних жизнь успела уже выработать другие формы. В Нубии, например, эти доисторические погребения встречаются еще в фиванскую эпоху. Исследования черепов богатых результатов раскопок Райзнера в Нага эд-Дер в северной Нубии, произведенные Эллиотом Смитом в связи с находками в собственно Египте, привели этого ученого к выводу, что додинастические египтяне антропологически не тождественны с династическими, тип которых заставляет говорить о влиянии какой-то новой расы, как он полагает, северной. Может быть, осторожнее было бы видеть здесь последствия новых переселений семитического элемента из Азии, принесшего с собой новые формы государственности и религии.
Что касается додинастического населения, то его способ погребения находит себе аналогии среди ливийцев и других племен Африки. Фл. Питри извлек из этнографической литературы более шестидесяти пунктов, указывающих на аналогии в религиозных представлениях, обрядах, быте и т. п. между египтянами и африканскими племенами. Некоторые из них действительно убедительны, но большинство может быть объяснено как случайные совпадения; кроме того, все они наблюдались у жителей западной Африки. Более обращают на себя внимание аналогии, замечаемые между костюмом ливийцев и нарядом Лараонов. На стенах погребального храма царя V династии Сахура мы видим у ливийских пленников на лбу прическу — прототип змеи-«урея» на челе египетского царя, как богини, испепеляющей его врагов, сзади — хвост, который, хотя и в несколько отличной форме, носили и фараоны, бороду, напоминающую привязную бородку фараонов, и т. п.
Египетское государство сложилось еще в конце неолитического периода. Единой монархии предшествовало существование двух раздельных самостоятельных царств — Верхнеегипетского и Дельты; память о соединенных личной унией двух половинах сохранилась до самого конца египетской культуры в титуле фараонов, которые именовались, как цари юга — «нисут», а севера — «бита», носили или различные короны: на юге — белую, на севере — красную, или две соединенных (так называемых «псхент»), двойственность оставила следы и в администрации, и в религиозных церемониях. Возможно, что каждое из двух царств, в свою очередь, сложилось из отдельных областей, называвшихся «сепат» или «хесп» по-египетски, и «номы» — в греческое время, имевших свои средоточия в городах, с местными божествами и культами и именовавшихся большей частью по этим городам. Названия их весьма часто очень древнего происхождения и не всегда для нас уже понятны; их иероглифические обозначения сделались как бы гербами областей. Эти обозначения иногда уже сами по себе указывают на временную борьбу номов в глубокой древности. Так, над знаком, обозначающим ном, иногда стоит изображение кобчика — символическое выражение подчинения этого нома тому, в котором почиталась эта священная птица бога Хора, покровителя династии объединителей Египта. Иногда в роли кобчика является обозначение какого-либо другого нома, подчинившего область и символически изобразившего свое верховенство. В некоторых случаях изображения указывают на религиозные сближения. Так, целый ряд смежных нижнеегипетских номов рядом со своими обозначениями имеет изображение быка, вероятно, этим выражается их объединение на почве культа этого священного животного и т. п.
Объединение Южного Египта произошло около г. Нехеба, в котором почиталась одноименная с ним богиня (Нехбет) в виде коршуна, впоследствии покровительница Верхнего и соседнего с ним Нехена, где богом был покровитель династии Хор, почитавшийся в виде кобчика, откуда в греческое время оба города были названы Иераконполем (ныне Эль-Каб) и Эйлейтиасполем. К югу находился ном «Восшествие Хора», уже имя которого указывает на то, что здесь помещали его воцарение; центр этого нома г. Эдфу был одним из главных центров культа этого божества; отсюда он в виде крылатого солнечного диска устремился против врагов своих, противников света, и покорил своей власти Египет, и прежде всего г. Нубт (Омбос), расположенный к северу, где почитался его главный враг — бог Сетх, олицетворение бури, грома и облаков. Иероглиф Нубта, вероятно, первый стал носиться в виде его знака (золотое ожерелье) под ногами кобчика и впоследствии в царском титуле одно из пяти официальных имен фараона было именем его, как Хора, победителя Омбоса.