К концу XVIII в. Стамбул был огромным разноликим городом, привлекавшим не только путешественников, но и европейских специалистов, искавших здесь выгодную службу. Он оставался столицей огромного государства, обладавшего колоссальными материальными ресурсами и немалой военной мощью. Но упадок Османской империи — экономический и военный — был столь очевиден, что необходимость поисков выхода из тяжелого положения стала все более сознаваться правящими кругами страны.
Глава IXВремя перемен
В XIX век Османская империя вступила, потеряв былое могущество. Неуклонно развивавшийся экономический и политический кризис поставил ее на грань катастрофы. Правители страны были вынуждены пойти наперекор консервативным традициям и осуществить ряд военных и административных реформ.
С 1789 по 1807 г. трон занимал султан Селим III. Он проявил интерес к реформаторским идеям еще до вступления на престол, живо интересовался военной наукой и военным делом в европейских государствах. В его окружении было немало сановников, сознававших, что многие беды их страны проистекают из-за превосходства европейских держав над Османской империей в управлении государством и в мощи вооруженных сил. Селим III и начал с создания нового, по-европейски организованного и обученного пехотного войска. Султанский указ об этом был издан в 1793 г. В живописной местности на пол пути между Перой и Бююкдере, в Левенд-Чифтлике, султан приказал построить отличные казармы. Он не раз приезжал сюда, чтобы наблюдать за военными учениями. Казармы и учебные плацы были сооружены и в Ускюдаре.
Немало сделал Селим III и для развития артиллерии и флота. В арсенале Топхане появились европейские инженеры, мастера и инструкторы, в основном французы. Артиллерийские части получили пушки нового образца. В короткий срок было построено много новых военных кораблей. Нужны были турецкие специалисты. Поэтому в 1792—1793 гг. было расширено морское инженерное и открыто сухопутное инженерное училище в Стамбуле. На турецкий язык стали переводиться европейские труды по математике, военному делу и некоторым другим отраслям науки. Печатались они в типографии, открытой в 1795 г. в Ускюдаре (она имела арабский и латинский шрифты), и в первой турецкой типографии, возобновившей работу за три года до этого.
Реформы Селима III, не дав значительных результатов (численность нового войска к 1804 г. достигла лишь 12 тыс. солдат), вызвали открытое противодействие феодально-клерикальной реакции. Орудием противников реформ стал янычарский корпус. Все началось в Эдирне, где взбунтовались янычары, недовольные появлением в Румелии контингента новых войск. Затем улемы начали накалять обстановку в Стамбуле, проповедуя идею несовместимости реформ с Кораном и шариатом. Наконец, группа сановников составила заговор против самого Селима III. 25 мая 1807 г. началось восстание ямаков — солдат вспомогательных войск. 29 мая Селим вынужден был отречься от престола. Его преемником стал крайне консервативный султан Мустафа IV. Правда, его царствование оказалось недолгим. Группа поддерживавших Селима III сановников — сторонников реформ во главе с Мустафой-пашой Байрактаром собрала в Румелии большое войско и двинула его на столицу. 21 июля 1807 г. на улицах Стамбула появились первые отряды Байрактара, а через неделю в столицу вступила вся пятнадцатитысячная армия. Но когда люди Байрактара ворвались в султанский дворец, Селима уже не было в живых: его задушили по приказу Мустафы IV. Байрактару оставалось одно — возвести на престол другого отпрыска династии, Махмуда II, которому суждено было царствовать долго и войти в историю своей страны в качестве реформатора. Байрактар занял пост великого везира.
В числе его ближайших соратников и единомышленников был армянский банкир Манук Мирзоян (Манук-бей), который во время кратковременного пребывания Байрактара на посту великого везира занимал важный пост драгомана Высокой Порты. Любопытно, что псаломщик армянской церкви в Стамбуле Калост Араньян составил на армянском языке хронику жизни и деятельности Байрактара, которая была издана в переводе на турецкий язык лишь в 1943 г.
Однако судьба Байрактара оказалась трагической. В ночь с 14 на 15 ноября 1807 г. в столице вспыхнул бунт янычар против Байрактара и его сторонников. Это произошло настолько неожиданно, что Байрактар не успел организовать сопротивление. 12 часов он мужественно защищался в собственном доме против множества янычар. Он забаррикадировался в каменной башне, а когда понял, что дело проиграно, взорвал ее, выстрелив в бочку с порохом. Утром следующего дня янычары и примкнувшие к ним фанатичные горожане попытались добиться восстановления на троне Мустафы IV. Лишь решительные действия султана, приказавшего казнить Мустафу и оказавшегося, таким образом, единственным представителем османской династии, сохранили за ним престол. Затем Махмуд II двинул против бунтовщиков расквартированные в Стамбуле части новых войск. Бунтовщики, в свою очередь, сожгли казармы в Левенд-Чифтлике и Ускюдаре. В конце концов султан, следуя примеру многих своих предшественников, пошел на уступки бунтовщикам, отстранив от власти (но не казнив, как они того требовали) нескольких сановников. Мятеж на этом закончился, но борьба против нововведений продолжалась.
В начале второй четверти XIX в. Стамбул стал свидетелем падения одного из бастионов феодальноклерикальной реакции — корпуса янычар. История его ликвидации — одна из наиболее драматических страниц в летописи Стамбула.
15 июня 1826 г. янычары, недовольные военными реформами, восстали против султана Махмуда II. После захода солнца они заполнили площадь Этмейдан, бывший ипподром византийской столицы, и начали громить дома сановников. Мятежники предъявили султану требование — отменить изданный 29 мая указ о создании регулярного пехотного корпуса. Пока янычары занимались привычным делом — грабили и жгли дома знати, султан и великий везир энергично готовились к подавлению мятежа. Затем Махмуд II двинул против бунтовщиков верные ему войска, в основном артиллерийские части и по-европейски обученные новые формирования. Вскоре бунтовщики были окружены и блокированы на площади Этмейдан. Однако они отклонили предложение выразить покорность султану и сложить оружие. Тем временем Махмуд II обсудил с улемами вопрос о судьбе мятежников. Улемы признали, что те заслуживают смерти. Тогда султан обратился к жителям столицы, призывая добрых мусульман помочь властям в борьбе с бунтовщиками. Призыв был горячо воспринят населением, давно страдавшим от своеволия и бесчинств янычар. Множество жителей мусульманских кварталов поспешили к площади Этмейдан, чтобы поддержать действия войск, взявших мятежников под прицел орудий. Мятежники упорствовали, не желая смириться. Тогда заговорили пушки. В течение каких-нибудь четырех-пяти часов бунт был подавлен. Артиллерийский огонь и пламя пожара, охватившего казармы янычарского корпуса, уничтожили несколько тысяч человек. Тех, кто остался в живых, добивали ворвавшиеся на площадь солдаты артиллерийских частей. Затем по всему городу началась охота за янычарами. Многих убивали там, где они были схвачены. Более 300 человек было казнено по приговору специально созданного суда. 17 июня было объявлено о ликвидации янычарского корпуса.
Расформирование частей янычарского корпуса, расквартированных в провинциях, прошло без особой задержки, власти действовали решительно. В различных городах империи было убито около 30 тыс. янычар; кое-кто из них пытался сопротивляться, но безуспешно.
17 октября 1826 г. в Стамбуле вновь вспыхнул мятеж. Те из улемов, кто проклинал султана за «гяурские» (т. е. в духе «неверных») действия, подбили на выступление против Махмуда II янычар, еще до июньских событий переведенных в новый пехотный корпус. Мятежники потребовали восстановления янычарского корпуса и отказа от всех новшеств в армии. Султан и Порта опять проявили решительность, бунт был ликвидирован немедленно. 800 бунтовщиков казнили, а около 2 тыс. отправили в ссылку. Вскоре Махмуд II ликвидировал тесно связанные с янычарским корпусом подразделения ямаков, восстание которых стоило трона и жизни Селиму III. Уничтожив янычарскую вольницу. Махмуд II устранил очень важное препятствие на пути обновления страны, ибо реакционные сановники и фанатичные улемы лишились своей главной опоры в борьбе с реформаторами.
После окончательной ликвидации янычар султан продолжил перестройку армии и флота. Французские и английские инженеры начали работать в морском арсенале столицы, где в те годы строилось много кораблей, в том числе крупных.
Не прошло и пяти лет после этих бурных событий, как столице империи вновь пришлось пережить тревожные дни. Связаны они были на сей раз с внешними обстоятельствами. Османская империя перенесла серьезное потрясение в период русско-турецкой войны 1828—1829 гг., сыгравшей историческую роль в судьбах балканских народов: в результате войны, которая окончилась победой русского оружия, добились независимости греки, почти десять лет сражавшиеся за свое освобождение от турецкого ига; статус автономного государства получила Сербия.
В ноябре 1828 г. положение султанской столицы стало очень тяжелым, после того как русские эскадры установили строгую блокаду проливов Босфор и Дарданеллы. Резко сократились поставки продовольствия в столицу, снабжение которой с конца XVIII в. зависело в основном от привоза хлеба из черноморских портов России. Цены на хлеб в Стамбуле стали быстро расти. Зимой 1828—1829 гг. было введено нормирование продуктов питания. Распределением продовольствия ведали имамы в мечетях. Городские власти поставили под строжайший контроль цены на хлеб, его качество и количество выпечки. Стремясь уменьшить количество едоков, султан распорядился убрать из столицы иррегулярные войсковые части, а также издал указ о выселении из города холостяков, не призванных на военную службу. И все же положение становилось драматическим. Русский дипкурьер, побывавший в городе в октябре—ноябре 1828 г., писал: «Недостаток хлеба в Царьграде чрезмерный, народ явно ропщет...». В феврале 1829 г. в Стамбуле беднота уже пухла от голода, многие умирали голодной смертью. В марте на улицах города можно было увидеть редкое зрелище: женщины столицы устроили шумную антиправительственную демонстрацию, требуя улучшить положение. Даже отряду регулярных войск не удалось разогнать доведенных до отчаяния женщин. Их долго уговаривали разойтись, раздавая им деньги, несколько султанских министров.