I, уже упоминался как непосредственный предшественник ранней закавказской культуры. Однако представляется, что при этом происходили кардинальные изменения, а не просто развитие культур: Шенгавит I – Шенгавит II. Некоторые археологи считают, что самый поздний из трех последовательных периодов в другом месте долины Аракса, Кегжиак-Блур, является переходным к ранней закавказской культуре I, но в то же время приравнивают его к Шенгавиту I и Кюль-Тепе (Нахичевань) I, что не вполне понятно[101]. В Маштоц-Блуре была получена последовательность, сравнимая с Кегжиак-Блуром, хотя поселение определенно существовало и в начале периода I ранней закавказской культуры. Другие места проживания также имеют культурные слои – предшествующие и совпадающие с этим периодом. Все эти свидетельства, возможно, и не делают бесспорной теорию зарождения ранней закавказской культуры в средней части долины Аракса (на территории вокруг Еревана), но они определенно указывают на нее как наиболее вероятную. К возражениям, что металлообработка зародилась очень рано в Грузии, к примеру в Квачхелеби, и что этот регион считался в этом отношении более передовым, чем Армения, не следует относиться слишком серьезно. Мецамор (недалеко от Армавир-Блура) являлся, например, металлургическим «заводом», возникшим в 3-м тыс. до н. э., а находки в Кюль-Тепе доказывают, что население долины Аракса было не более отсталым в металлообработке, чем жители районов, прилегавших к Кавказу[102]. Поселения в Армении существовали не только на равнине. В Гарни – в горах над Ереваном – ученые обнаружили остатки типичной деревни 3-го тыс. до н. э. с обычным набором керамики и круглыми каменными домами.
Некоторые поселения были названы «типовыми» для первого из трех периодов ранней закавказской культуры. Ряд западных археологов предложил считать таковым Караз. Пиотровский и Ханзадян отдали предпочтение Шреш-Блуру. Кюль-Тепе II признается как чрезвычайно важное место раскопок. Ни одно из поселений Грузии не претендует на исключительность, хотя Дидубе и Кикети давно выделили в качестве типичных для первой фазы ранней закавказской культуры. Об этом писал Б. А. Куфтин[103]. Среди перечисленных выше поселений выделяются Караз и Кюль-Тепе – обилием найденных на их территории материалов и посвященных этой проблеме публикаций. Квачхелеби С3–С1, Амиранис-Гора и Хизнаант-Гора Е считаются самыми важными грузинскими поселениями этого культурного периода.
Среди армянских мест этого периода – Шреш-Блур II, Шенгавит II, Маштоц-Блур III, Мохра-Блур II, Сев-Блур II, где есть и более ранние культурные слои. Современные им грузинские поселения – это Квачхелеби С3-С1, Амиранис-Гора, Хизнаант-Гора Е, Садахло, Тетри-Цкаро, Дидубе, Кикети, Земоавчала, Сагварджиле. Возможно, к этому периоду также относятся Згудери, Кулбакеби, Озни, Бешташени и Тквиави. Однако последние не являются старше грузинских, и, вероятно, для данного района оправданным является разделение на две фазы (1А, 1В), хотя в других местах для этого недостаточно данных. Это означает, что окончание всего периода (ранней закавказской культуры 1А и 1В) в Грузии приходится на 2600 г. до н. э., в Армении, вероятно, чуть раньше – такой вывод подтверждает радиоуглеродная датировка слоев периода II такой культуры в Яник-Тепе. Помимо Кюль-Тепе к этому периоду относится азербайджанское поселение Баба-Дервиш. В это время люди, определенно, жили в поселении Хамита-Кошая в Каразе и, возможно, в Пулуре. В других частях Восточной Анатолии только поверхностные находки осколков керамики с рельефными украшениями могут относиться к 3-му тыс. до н. э.[104] Во время раскопок в районе плотины Кебан обнаружили культурный слой этого периода, формирование которого, судя по радиоуглеродной датировке из Коруку-Тепе, приходится на 3000 г. до н. э.
Итак, период I ранней закавказской культуры начался в 3000 г. до н. э., чуть раньше или позже это произошло в Грузии и, вероятно, в долине Аракса. Но если принять теорию места зарождения культуры в районе Еревана, то Шреш-Блур II, Шенгавит II и другие современные армянские поселения должны датироваться 3250–3000 гг. до н. э. Это ограничивает период времени в 4-м тыс. до н. э., для которого недостаточно свидетельств, но даже более раннюю дату нельзя исключить. Если считается, что одни поселения существовали недостаточно долго для каждого из трех последовательных периодов культуры, то в других находятся доказательства того, что подобные ограничения совершенно необоснованны. Для периода I ранней закавказской культуры критерием может считаться Кюль-Тепе II. Здесь были обнаружены 14 слоев в периоде II, средней глубиной залегания 8 м (4,5–12,5 м). Радиоуглеродная датировка образца с глубины 8,5 м показала 2920 г. до н. э. ± 90, что указывает на начало последовательности слоев задолго до 3000 г. до н. э., хотя на одну радиоуглеродную дату не следует полагаться слишком сильно. В то же время в Квачхелеби периода С нашли только три слоя – вероятно, поселение долгое время оставалось покинутым. В Квачхелеби слишком мало слоев, чтобы говорить обо всем периоде ранней закавказской культуры. То же самое относится и к ряду других поселений. Иными словами, распределение и размах оседлой жизни в 3-м тыс. до н. э. существенно варьировались. Истощение земли и климатические изменения – основные факторы, вызывавшие перемены в деревенской экономике. Они же влияли и на продолжительность существования поселений. Исчезновение лесов в некоторых частях Грузии считалось фактором, сведшим к минимуму ранние поселения этой культуры на равнинах. Вряд ли какие-либо из этих мест были заняты непрерывно. Даже в Шенгавите общая глубина залегания слоев достигает только 4 м.
Уже было сказано, что круглые дома считались характерными для ранней закавказской культурной зоны, включая такие удаленные регионы, как Дагестан в северо-восточной части Кавказа и бассейн Урмии, возле Тебриза. В большинстве поселений Грузии тоже были круглые дома, дальше на запад они – прямоугольной формы (Амиранис-Гора и Караз). Жилища, раскопанные в Квачхелли, в том числе девять из них в самом продуктивном слое С3, нельзя назвать круглыми: одни из них квадратные со скругленными углами, другие напоминают в плане обтесанный круг. Круглые дома встречаются в Армении (Шенгавит, Шреш-Блур, Джераховид, Кюль-Тепе (Эчмиадзин) и Гарни), Грузии (Озни, Хизнаант-Гора), Дагестане (Каякент, Кюль-Тепе (Нахичевань) и Яник-Тепе). Не все они датируются первым периодом, а обнаруженная в Хирбет-Керак (Палестина) круглая конструкция вообще не может считаться домом, скорее это некое фортификационное сооружение. Общей чертой первого периода была центральная деревянная опора – она представлена, скажем, в Квачхелеби, где рядом расположен очаг. Необходимость в такой опоре, как правило, зависела от диаметра дома – в Шенгавите он составлял 6–8 м, хотя не все здания относились к первому периоду. В Кюль-Тепе разница в диаметре домов составляла от 3,5 до 13 м. Стены были не слишком массивными – 20–70 см. В Кюль-Тепе фундаменты одних зданий сделаны из камня, других – из сырцового кирпича. Прямоугольные пристройки – крылечки – встречаются в Квачхелеби и Шенгавите, а в следующем периоде – в Яник-Тепе.
Очаг в доме был чрезвычайно важен. Существует гипотеза, что пожар в Квачхелеби, уничтоживший деревню, возможно, случился в то время, когда жители выполняли некий важный ритуал вокруг очагов своих домов. Довод в пользу этой гипотезы – украшения на переносных очагах, являющиеся отличительной чертой ранней закавказской культуры. Вопрос можно поставить шире: можно ли эти переносные очаги в каком-то смысле сравнить с «рогами посвящения» минойского Крита и их аналогами в святилищах периода II раннего бронзового века (слои XVI–XIV) в Бейджесултане (юго-запад Анатолии)?[105] В Яник-Тепе были стационарные очаги и располагались не в середине дома. Они обычно находятся у дверей: вероятно, практические соображения – позволить дыму выходить наружу – здесь взяли верх над ритуальными, ну а важность самого очага для доисторического населения переоценить невозможно.
Роль кочевничества или, по крайней мере, системы отгонного животноводства в жизни людей ранней закавказской культуры, вероятно, отражается в форме и конструкции их домов: круг в плане, центральная опора, легкая глинобитная надстройка – все это напоминает современную туркменскую юрту. Такой план имеет практические преимущества, особенно снежной зимой. Подобные дома, пол в которых часто был ниже уровня окружающей наружной территории, должно быть, походили на те, что можно видеть в горах и сегодня, – не всегда разглядишь: человек идет рядом с домом или по нему? Кулбакеби (Южная Осетия, недалеко от Цхинвала) считается временным поселением. Поскольку оно использовалось сезонно, дома строили из дерева, и поэтому сохранились только следы фундаментов[106].
На постоянный характер более важных поселений на равнинах указывает, к примеру, оборонительная стена вокруг деревни Шенгавит, расположенной на уступе, выходящем на высокий левый берег реки Раздан, притока, текущего на юг к Араксу. Стена была построена из крупных каменных плит, тщательно пригнанных друг к другу. С северной стороны находился подземный ход к реке. Напрашивается сравнение с Яник-Тепе во втором (из трех) периоде: там был раскопан короткий отрезок оборонительной стены толщиной не менее 5 м с небольшим проходом через стену. Камни для строительства, вероятно, везли на расстояние нескольких километров, предположительно на телегах или санях. Такие сооружения указывают на постоянное существование внешней угрозы и наличие готовой ее отразить общинной организации[107].
Самым большим классом артефактов является керамика. Причем важно не только ее количество, но и характерные черты, которые делают ее фирменным знаком культуры в целом. Без керамики ранняя закавказская культура никогда не была бы признана отдельной высокогорной культурой, да и деление на три последовательных периода стало бы невозможным. Долговечность и невысокая стоимость керамики делают ее чрезвычайно важной для историков. Ее нет смысла чинить или спасать во время катастроф или переездов, поэтому для ученых керамика ценнее драгоценностей, изделий из металла, печатей и прочих предметов, которые нередко хранились и передавались по наследству.