Если параллели с Алака-Хююком указывают на дату 2300 г. до н. э. для Майкопа, тогда люди культуры курган III около 2400 г., по крайней мере, начали проникать на Кавказ. Могильник, раскопанный в Нальчике, и современное поселение Долинское в том же регионе представляют начальную фазу периода курган III, непосредственно предшествующую Майкопу. Обычно эту фазу называют ранним кубанским медным веком[161]. В Долинском было выделено две фазы.
Найденные там серпы подтверждают наличие земледелия. Наконечники стрел и дротиков, гребки и резцы были широко распространены, но почти все они кремневые. Обсидиана обнаружено очень мало, что являет собой контраст с более ранним поселением Агубеково и похоже на могильник Кабардино-парк, расположенный недалеко от Нальчика. Это само по себе предполагает появление на этих землях чужаков. Характерными являются глиняные подставки для горшков в форме рога, очень плохо обожженные. Керамика включает большие кувшины, вероятно с ручками нахичеваньского типа, что говорит о контактах населения с представителями ранней закавказской культуры[162]. Разное положение тел в могильнике Нальчика может означать смешанное население, предположительно состоявшее из старых жителей и пришельцев курганной культуры (курган III). Некоторые захоронения были типичны для среднего периода (курган II–III) – тело на спине с согнутыми коленями, покрыто охрой. Захоронения такого же типа нашли на Восточном Кавказе, в Новом Аршти[163]. В Нальчике тела ориентированы по-разному: большинство – на правом или левом боку, в согнутом виде, несколько тел были вытянуты, а пять лежали лицом вниз. Там же обнаружено очень мало керамики и металла, основными здесь являлись искусства обработки камня и кости. Длинные Т-образные медные заколки из ранних захоронений Нальчика сопоставимы с аналогичными предметами из Сачхере. Есть параллели и с Алака-Хююком[164]. Таким образом, еще до майкопского периода возникли торговые контакты жителей северных степей и периода III ранней закавказской культуры. Выиграли и те и другие. Морской путь через Черное море представляется наиболее вероятным каналом связи с Центральной Анатолией, особенно в свете находки бронзовых фигурок оленей в Алаке, Хороз-Тепе и в районе Гиресуна.
Об известном Майкопском кургане писали много и часто. Он принадлежит к небольшой группе, датируемой ранним кубанским периодом. Большинство курганов в долине Кубани относятся к позднему бронзовому веку. Было отмечено, что долина этой реки долго служила житницей для горных районов Центрального Кавказа, где много фруктов, но недостаточно зерновых[165]. Поэтому неудивительно, что контакты между степняками курганной культуры и более древним населением Северного Кавказа, теперь начавшим получать выгоду от успехов в металлургии и других ремеслах в Закавказье, принесли богатые плоды. Местные правители того времени, возможно, были несведущи в технологиях, но не могли не заметить мастерски выполненные изделия из золота и серебра. В кургане Майкопа, безусловно, находилось царское захоронение, окруженное кольцом из известняковых плит, внутри которого была вырыта яма (глубина – 1,42 м, длина – 5,33 м, ширина – 3,73 м), обложенная деревом, а дно покрывала галька. Угловые столбы, поддерживавшие крышу, были тонкими и, как и остальное дерево, ко времени раскопок давно сгнили. В главном захоронении Майкопского кургана имелось не менее 17 сосудов из золота, серебра и камня, в том числе два известных гравированных серебряных кувшина. Также там находились сосуды из меди и керамики. Их форма, возможно, выдает связь с традициями изготовления керамики и металлообработки ранней закавказской культурной зоны. Среди инструментов и оружия были разные топоры, в том числе привезенные из Месопотамии или, возможно, Грузии или Армении, где их месопотамские прототипы уже вполне могли воспроизводиться[166]. О большой протяженности культуры курган III, к которой относится Майкопский курган по форме захоронения, если не по его содержимому, говорят предметы, обозначающие контакты с Ираном или Афганистаном, среди которых есть несколько бусин из бирюзы и лазурита. Два небольших захоронения в Майкопском кургане наряду со скромными вещами содержат по одному скелету: в одном – мужской, в другом – женский. Все три тела покрывала красная охра. Над захоронениями была поставлена деревянная крыша, опиравшаяся на четыре угловых столба, поверх нее – насыпанный слой земли. Сверху располагалась еще одна крыша, деревянная и большей ширины, над которой имелась насыпь, составлявшая курган и содержавшая одно охровое захоронение, в котором находились медные наконечники копий в форме листьев и серебряная спиральная подвеска. Захоронение располагалось на глубине 3,2 м от вершины кургана, который достигал высоты не менее 10,65 м и, должно быть, являл собой величественное зрелище.
Сравнение с богатыми погребениями в Центральном и Понтийском регионах Анатолии, в первую очередь в Алака-Хююке и Хороз-Тепе, дает ответы на некоторые вопросы, а также ставит новые. Майкоп демонстрирует смешение курганной и ближневосточной культур, представленных соответственно общим видом кургана и его содержимым. Также захоронения Алака-Хююка выдают влияние северных степей общим дизайном гробниц с деревянными крышами и наличием внутри шкур скота, с головами и рогами. Здесь, определенно, находилось кладбище местной династии правителей, которые, судя по всему, прибыв из степей или через Черное море, либо через раннюю закавказскую культурную зону, сумели навязать свое правление местному населению хаттов[167]. Предположение, что правители Алака-Хююка были иноземцами из соседней понтийской культурной провинции с центрами в административных районах Токат и Амасья, противоречит более поздней датировке, обычно даваемой материалам Хороз-Тепе в сравнении с материалами из Алаки[168]. Также нельзя забывать, что Понтийский регион, по сути, образует северное продление культурной провинции Центральной Анатолии периода II раннего бронзового века. Очевидное исчезновение каменной облицовки и деревянных крыш захоронений в Хороз-Тепе, которые, таким образом, утратили сходство с домами, присутствующее в погребениях Алака-Хююка и характерное для курганной культуры, тоже является признаком того, что Хороз-Тепе относится к более позднему периоду, чем Алака. Пасторализм степей иллюстрируется изображениями животных, в том числе лошади Пржевальского, и соответствующего ландшафта на серебряных вазах (Майкоп).
К несколько более позднему периоду, чем курган Майкопа, относятся два захоронения в станице Царской (Новосвободной), а также некоторые предметы, в том числе ваза майкопской формы, найденные в станице Старомышастовской. Гимбутас считал, что захоронения в Царской, содержимое которых сопоставимо с материалами из Майкопа (хотя типологически является немного более поздним), относятся к началу периода IV (2100 г. до н. э.) курганной культуры. Среди предметов из захоронений в Царской – топоры, кинжалы, наконечники копий и спиральные подвески. Есть признаки обширных контактов, даже, возможно, с гиссарской культурой (IIIC), что на северо-востоке Ирана[169]. Керамика периода курган IV показывает эволюцию форм, хотя основания посуды так и остались круглыми. Характерными украшениями являются «шнуровые» тиснения – треугольники и горизонтальные линии, а также «наколки» острым инструментом. Влияние периода курган IV на Закавказье видно в аналогичных украшениях керамики, как, например, в кургане VI Лчашена[170]. Керамический стиль, связанный с культурой курган IV, распространился чрезвычайно широко. Соответствующие артефакты находят в Скандинавии, на верхнем Рейне и в Греции. Параллели между каменными гробницами центральной части Европы (с «шаровидными амфорами») и захоронениями в станице Царской (с керамическими предметами) предполагают связь между Европой и Кавказом в это время. Необходимость в таких товарах, как олово или янтарь, могла стимулировать торговлю между регионами такими удаленными друг от друга.
Сравнение между Центральной Европой, включая север Германии, и Кавказом можно считать приемлемым или нет, но, возможно, именно в этом заключается объяснение появления примерно в это время дольменов в Абхазии и вдоль склонов западного края Кавказского хребта. Этот тип захоронений на первый взгляд не имеет параллелей, кроме разве что в Европе. Мегалитические конструкции из плит, установленных на ребро, были, за одним или двумя исключениями, совершенно чужды Ближнему Востоку[171]. Они представляли собой «интрузивный» элемент для Западного Кавказа. Погребальные камеры двух курганов в станице Царской, в 37 милях (60 км) к юго-востоку от Майкопа, предполагают влияние дольменов, начавших появляться на западе. Эти камеры, в отличие от деревянных конструкций майкопской погребальной ямы, построены из каменных ортостатов, с аналогичными плитами для крыш. В одном из этих захоронений щипцовая крыша, в другом – плоская[172]. Таким образом, первое из них имеет сходство с отделанными деревом погребальными камерами, построенными в виде дома. И оба захоронения напоминают дольмены, так же как и отверстия, одно – квадратное, другое – круглое, находящееся в центральной перегородке, разделяющей два помещения гробниц в станице Царской. И все же это скорее каменные гробницы с одним захоронением, чем дольмены. Для последних характерны были коллективные захоронения – в каждом 4–20 скелетов. Возможно, здесь имеется некоторое сходство с северной понтийской культурой.