– Мы с Тильдой пойдём проверим флаеры, – крикнул Ноэл-Па, когда они проходили мимо совещающейся группы.
– Погодите! – окликнул было их Стивен.
– Слушайте, отец, если есть что-то, чему я давно обучен, так это как прочнее закрепить флаер. У меня на эту тему вполне хватало практики. – Ноэл-Па не стал ждать ответа, а взял Тильду за руку и поспешил к шлюзу, который был ближе всего к флаерам.
Стоило ступить наружу, как ветер чуть не сбил Тильду с ног. Ноэл-Па обхватил её за талию и стабилизировал. Согнувшись навстречу ветру, они побежали к флаеру Тильды. Ноэлю-Па пришлось повозиться с колпаком, чтобы его открыть. Отец подсадил её, и Тильда забралась внутрь. Он прижал свой шлем к её и крикнул:
– Я открою зажимы, и тебя сразу поднимет в воздух.
– А как ты…
– Я справлюсь. Приготовься.
Он закрыл колпак и спрыгнул на землю. Затем отпустил зажимы. Флаер задрожал. Когда отец от него отошёл, Тильда начала движение по направляющим, а ветер с силой налетал на борт и заставлял вибрировать длинные крылья. Она взлетела, сделала круг и увидела, как отец подбежал к другому флаеру, откинул колпак и отпустил один державший флаер зажим.
Ветер всё крепчал, пыль затмевала солнце, создавая непривычный сумрак. Тильда с трудом удерживала управление, пока отец побежал освобождать второй зажим. Из шлюза вырвался сноп света на красную землю. Оттуда показалась фигура в экокомбинезоне и кинулась на Ноэля. Слишком низенькая и широкая, чтобы быть Кейном. Тильда включила радио и услышала яростную ругань деда в наушниках:
«Ублюдок! Сукин ты сын! Тебе её не отнять у меня».
«Стивен, – голос Ноэля-Па был громкий, но всё ещё увещевающий. – Это же…»
Но он так и не договорил. Старик ринулся на него, осыпая ударами. Ноэлю-Па удалось удержаться на ногах, но теперь они стояли, словно обнявшись. Стивен продолжал наносить удары, а офицер КосмоКома пытался сдерживать натиск и не отвечать ударами на удар. Наполовину закреплённый флаер болтался из стороны в сторону, как хвост взбесившегося скорпиона. Тильда всё позабыла об их планах. Она перевела радио на канал аварийной связи и закричала: «Папочка! Папочка! На помощь!»
Было всё труднее удержать крылья ровно под порывами воющего ветра. Ноэлю-Па удалось оттолкнуть Стивена, но он не заметил, как хвост флаера мотнуло сильнейшим порывом ветра в его сторону. Удар пришёлся по его спине и затылку, и Ноэл рухнул на песок.
– Папа! – крикнула Тильда и повернула нос своего флаера на посадку.
Она дрожала от страха и из-за этого, в совокупности с ветром, села ужасно плохо. Одно колесо сломалось, а крыло глубоко зарылось в песок и смялось. Она откинула колпак и выкарабкалась наружу. Едва не падая, ринулась к отцу. Стивен стоял рядом с ним, уронив руки и наклонившись против ветра. Он смотрел на Ноэля-Па со смешанным выражением потрясения и ярости на морщинистом лице.
Тильда упала на колени рядом с неподвижным телом отца.
– Ты – чудовище! Ненавистный старый мерзавец! Ты убил его. Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Её слова хлестали Стивена не слабее ветра.
Шлюз открылся, и оттуда выскочила ещё одна фигура в эко-комбинезоне. К ним, задыхаясь, подоспел Кейн.
– Ноэл. Боже, Ноэл.
Налетел новый порыв ветра, который покатил прочь искалеченный флаер Тильды.
– Нужно укрыться под куполом! – крикнул Стивен.
Папочка Кейн, кряхтя, но всё же поднял мужа на руки, и они все вчетвером двинулись к шлюзу.
Буря разыгралась в полную силу, совсем закрыв солнце и ввергнув всех в уныние и тоску непрекращающимися завываниями за преградой купола. Ноэл лежал в постели, не приходя в сознание. Генри, один из работников, имеющий подготовку по оказанию первой помощи, сделал всё, что было в его силах.
– Его надо доставить в больницу в Лоуэлл-сити, – сказал он, но, разумеется, буря сделала это невозможным. Генри тогда только покачал головой и тихо вышел, оставив возле больного Кейна, который сидел, держа безвольную руку мужа.
Тильда сидела вместе с ними. Часы проходили за часами, и она уже падала от изнеможения.
Раз к двери спальни подошёл Стивен.
– Уходи.
– Кейн.
– Я не могу с тобой сейчас разбираться.
Кейн посмотрел на Тильду.
– Иди поспи.
– Я хочу помочь. Хочу быть тут, – сказала она.
– Поспи. Потом ты подежуришь, пока я отдохну. Хорошо?
– Ты позовёшь меня, если…
– Ничего не случится.
Она встала, перешла на его сторону кровати и поцеловала Кейна в щеку. Он тоже её поцеловал, но ни на секунду не выпускал руки Ноэля, будто одним усилием воли удерживая в его теле жизнь.
Она разделась и легла в кровать. Ей казалось, она не уснёт, но иногда тело умнее головы.
Она двигалась по улицам марсианского города, и снова улицы были полны марсиан, высоких и изящных. Среди них выделялись две фигуры поменьше. Одна совсем худенькая, с длинными чёрными волосами. А другую Тильда сразу узнала. Это был Ноэл-Па. Они шли с женщиной под руку.
Тильда побежала ему навстречу: «Папа! Папа!» Он выпустил руку Мияко и подхватил Тильду на руки. «Что ты тут делаешь?» Но он не ответил, только улыбался ей. «Давай, нам пора домой, – убеждала она. – Пойдём со мной».
Она ухватила его за руку и пыталась потянуть за собой, но он воспротивился и убрал руку. Затем они опять воссоединились с Мияко и стали удаляться. Она попыталась их догнать, но почти не двигалась с места, а отец с Мияко уходили всё дальше и дальше. Тильда стала озираться, и тут заметила марсианина наверху ступенек здания, которое она называла храмом. В складе его надменного лица и расстановке фасетчатых глаз было что-то знакомое.
Озимандия
Она взбежала вверх по ступенькам и стояла, глядя на него. В отличие от других марсиан, он тоже посмотрел на неё.
«Куда ушёл мой отец?»
Тут на неё обрушилась музыка, наполняя информацией, которую она не могла постичь, и Тильда проснулась.
Она вернулась в отцовскую спальню, где шло напряжённое совещание. Генри поднял отцу левое веко. Зрачок был так расширен, что голубая радужка почти исчезла.
– У него очень высокое давление, а пульс такой слабый, что почти не прощупывается, – сказал Генри.
– И что это означает? – потребовал ответа Папочка Кейн.
– Что у него, вероятно, внутричерепное кровотечение. Если давление не понизить, он умрёт.
– Тогда сделай это, – приказал Кейн.
Генри отступил, выставив вперёд ладони, словно отталкивая от себя приказ Кейна.
– Нет, нет, только не я. У меня нет ни знаний, ни навыков ни для чего подобного.
И выбежал из комнаты, прежде чем Кейн успел сказать что-то ещё. Отец с дочерью стояли и смотрели друг на друга.
– Такая сильная буря забьёт фильтры гусеничного вездехода. И даже при хорошей погоде туда езды пятеро суток.
Плечи его опустились, значит – он принял неизбежное.
– Так вот почему он в городе, – пробормотала Тильда себе под нос. – Он умирает и потому отправился в город.
– О чём ты толкуешь? – спросил Кейн, сердито подчёркивая каждое слово.
– Мне приснились папа и Мияко. Они были в городе вместе. Озимандия пытался мне что-то сказать, но я не поняла.
Голос её пресёкся.
– Что за безумные речи? Кто такой Озимандия? И он вовсе не умрёт! Я не дам ему умереть!
Он заходил по комнате, будто таким образом мог обогнать смерть.
Разум Тильды метался в безумных поисках выхода. Она искала альтернатив, каких-нибудь решений, но перед умственным взором отчего-то вставали тёплые карие глаза и ласковая улыбка Али. И тут она осознала, что он и был решением.
– Али! – крикнула она.
– Что?
– Он ассистировал на операциях в клинике в Брэдбери. И едет дальше учиться на медицинский факультет.
– Они на другой стороне канала, а лететь сейчас нельзя, – сказал Папочка Кейн.
– Можно перебросить кабель и сделать навесную переправу через канал.
– У нас будет мало времени, такая буря и экокомбинезон вскоре забьёт.
– Тогда нам надо поспешить, – сказала Тильда и отправилась звать Али.
К чести аль-Джахани, они не стали медлить и не заставили себя упрашивать. А вот дед Стивен назвал план безумным и запретил работникам помогать. Тильде казалось, что пальцы вот-вот превратятся в когти, и была готова кинуться на деда. Любые остатки приязни к старику испарились, и с Кейном происходило то же самое. Он подступил к старику и кричал ему прямо в лицо:
– Сукин ты сын! Ты хочешь его смерти. Кто-нибудь мне да поможет. Вероятно, есть и другие, кто ненавидит тебя так же, как и я!
Слова Папочки Кейна облили старика, словно кислотой, и Стивен сразу съёжился под его натиском. А Кейн был вполне прав. Несколько работников, которые испытывали к Ноэлю и Кейну уважение, предложили свою помощь. Тильда хотела пойти с ними, но Кейн не желал больше подвергать её опасностям бури.
– Останься с Ноэлем, – сказал Папочка Кейн, крепко обняв её. – Постарайся удержать его. – Он двинулся к двери, потом оглянулся. Его тёмная кожа посерела. – И не разрешай деду заходить в комнату.
С широко раскрытыми глазами Тильда только кивнула. Она заперла дверь и вернулась к кровати Ноэля-Па.
Прошло сорок минут, Тильда держала отца за руку, говорила с ним, напоминала эпизоды из их жизни. Наконец открылась дверь, и вошли Кейн с Али. Молодой человек выглядел испуганным, но решительным.
Подскочив к нему, Тильда его обняла.
– Спасибо, спасибо тебе.
Она смахнула слёзы, навернувшиеся на глаза.
– Не надо пока меня благодарить, но, полагаю, всё будет хорошо. Даже неандертальцы делали трепанацию, а у меня есть связь с медицинским центром в Лоуэлле через кольцо, мной будет всю дорогу руководить нейрохирург. Поэтому давайте начинать. Надо обрить ему голову и продезинфицировать кожу на голове. И ещё понадобится дрель.
На подготовку ушло больше времени, чем на саму процедуру. Папочка Кейн держал голову мужа, а Тильда – полотенце наготове, чтобы промакивать кровь. Али ввёл сверло. От визга дрели заболели зубы и стянуло где-то за глазами. Тильда крепче ухватила разом вспотевшими руками полотенце, когда сверло медленно прошло кожу и начало вгрызаться в кость. Запахло палёным, а когда Али просверлил кость насквозь, оттуда прямо ему в лицо и на грудь вырвался гейзер крови. Тильда ринулась затыкать его, но седовласая врач голографической передачи по видеокольцу резко её остановила: