Во время Немейских игр Филопемен был прославлен кефаредами как общеэллинский герой. Имя Филопемена стало знаковым, чем воспользовались мегарцы в своей войне с фиванцами. Последние победили в сражении и приступили к штурму стен Мегар, но среди них распространился слух, что на помощь противнику в город прибыл Филопемен. Эта уловка заставила фиванцев отступить. В другой раз Филопемен на самом деле прибыл в помощь мессенцам, которых лакедемоняне разгромили и, заняв город, осадили в акрополе. Спартанскому тирану Набису пришлось снять осаду и покинуть Мессению.
Македонский царь Филипп, сын Деметрия, получивший власть после Антигона III (который был при нем регентом – фактически царем) опасаясь усиления Ахейского союза, судя по преданию, смог отравить стратега Арата Сикионского, но убить Филопемена ему не удалось. Филиппу помогли демократические процедуры: по окончании полномочий тегейский полководец вынужден был оставить пост стратега и снова отправился на Крит – воевать за Гортину.
Вернувшись с Крита, Филопемен в союзе с римлянами принял участие в войне против Набиса. После казуса с попыткой принять участие в морской битве, когда полководец сел на триеру, давшую течь, он через несколько дней изловчился со своим отрядом сжечь лагерь лакедемонян в Гитионе. Застигнутый за этим занятием противником, Филопемен сумел с помощью маневра спасти свой небольшой отряд, а в ночной битве победить противника. После чего Набис вынужден был заключить перемирие с римлянами.
Когда Набис погиб от руки наемного убийцы, Филопемен, игнорируя перемирие, напал на Спарту и силой принудил ее примкнуть к Ахейскому союзу. Возможно, этим он хотел спасти, а не погубить Спарту. Потому что когда римляне послали против города войска Тита Фламиния, а ахейцы из Магалополя – воска Диофанта, сына Диэя, Филопемен приказал закрыть перед ними ворота. От почестей и даров за спасение Спарты он отказался. Но когда он вновь был избран ахейским стратегом, то жестоко подавил восстание в Лакедемоне – отправил в изгнание 300 участников мятежа и продал в рабство 3000 илотов, а также разрушил стены Спарты и запретил следовать законам Ликурга, обязывающим спартанскую молодежь заниматься военной подготовкой. При этом ввел это обязательство для ахейской молодежи. Римляне позднее отменили это решение, а Филопемен в условиях нарастания противостояния с проримскими силами в Ахейском союзе, позволил спартанским изгнанникам вернуться. Кроме того, престарелый уже Филопемен (ему было за 70), вновь избранный стратегом, почему-то решил разорить Мессению – своего прежнего союзника. При этом сам оказался болен и пустился в путь с задержкой всего с 60 воинами. Наткнувшись на противника, он вынужден был вступить в бой, получил ранение, упал с коня и попал в плен. Вопреки мнению демоса, знатные мессенцы решили все же казнить полководца – отравить Филопемена в тюрьме. Народ присоединился к аркадско-ахейскому войску во главе с Ликортой (отцом известного историка Полибия), которое подступило к городу. Виновники в убийстве Филопемена были наказаны.
Останки Филопемена перенесли в родной Мегалополь, так и не оправившийся от разорения. В Тегее же герою был установлен памятник с хвалебной надписью – как воителю, освободителю и "безупречному бойцу".
Мегалополь
Аркадийский синойкизм, в результате которого образовался Мегалополь, Павсаний объясняет примером Аргоса, который разрушил Тиринф, Гиасы, Орнеи, Микены, Мидею и все другие незначительные города, соединившись в такое крупное поселение, которое могло больше не боятся лакедемонян, а кроме того, получило большой авторитет у подчиненного населения. Такое объяснение вряд ли можно принять как удовлетворительное. Тем более, что Мегалополь оказался не слишком долговечным образованием. Разрушение окрестных городов Аргосом было способом подчинения их населения и гарантией, что эти города не перейдут на сторону противника – тех же лакедемонян.
Собрать аркадийцев в Мегалополь повелел Эпаминонд – захватчик Аркадии. Произошло это стремительно: в год победы фиванцев над спартанцами при Левктрах. Направленная из Беотии тысяча воинов была не только защитой нового города, но и гарнизоном, подкреплявшим волю Эпаминонда. Павсаний приводит полный перечень деревень (городов), жители которых "дали себя уговорить" и переселились в новый город. Остальные же, кто не хотел покидать родные места, был переселены насильственно. (Интересно, что среди аркадийских названий попадается местечко Левктра. Следует предположить, что беотийские Левктры как-то связаны с аркадийскими. Как и Орхомен в Аркадии с Орхоменом в Беотии.) Трапезунтцы были по большей части истреблены, а выжившим пришлось спасаться бегством и основать колонию с тем же названием на берегу Понта Эвксинского (Черного моря).
Отчасти замысел Эпаминонда оказался оправданным – город мешал спартанцам организовать походы. Действительно, во время "Священной войны" (356-346 гг. до н. э.), когда беотийцы и фокейцы сошлись в борьбе за контроль над богатствами святилища в Дельфах, они попытались захватить Мегалополь, но из этого ничего не выйдет.
Павсанию известны немногие правители Мегалополя, которые прерывали смутные периоды "демократического" правления или подчинение города иноземным гарнизонам. Тираном Мегалополя был Аристодем, сын Артилы по прозвищу Добрый, которое отражает оценку его правления аркадянами. Кроме этого, Аристодем известен тем, что смог отразить попытку спартанского войска во главе с сыном царя Акротатом захватить город. В ожесточенной битве с большими потерями с обеих сторон Акротат был убит. Поскольку Павсаний путает двух Акротатов – сына Арея, умершего в 265 г. до н. э. и сына Клеомена, который жил в 4 в. до н.э., мы вряд ли можем с уверенностью сказать, о какой же битве путешественник повествует, и не смешивает ли он события разных периодов истории. Запутаться было несложно: аркадийцы в своем противостоянии со Спартой сталкивались с четырьмя спартанскими царями по имени Агис и тремя по имени Клеомен.
По сведениям Павсания, через два поколения после Аристодема к власти в Мегалополе пришел новый тиран – Лидиад. Этот правитель был также уникален: получив власть в юном возрасте, он отказался от нее в зрелые годы, хотя никто на его правление не мог посягнуть. Слава о достойном поведении Лидиада распространилась не только среди аркадийцев, но и по всему Ахейскому союзу, куда Мегалополь входил в то время. Павсаний считал, что его слава была равной славе полководца Арата, победившего во многих битвах.
Павсаний рассказывал, что при Лидиаде спартанцы вновь пытались взять Мегалополь, разгромили мегалопольское войско и пытались разбить стены города осадной машиной. Но налетевший ураган перевернул ее. Действительно, первое наступление спартанцев провалилось, но вряд ли из-за сломанного стенобитного устройства. Клеомен III рассчитывал на помощь своих сторонников, которые должны были впустить его в город, и на внезапность, но его расчеты не оправдались. Тем не менее, через короткое время он более основательно подготовился к штурму города, разбил войско Арата и Лидиада и на плечах бегущего противника ворвался в Мегалополь. Часть мегалопольцев ушла в Мессению под руководством Филопемена – будущего великого полководца.
Павсаний видел по дороге на Гортис могильный памятник погибшим в битве с Клеоменом, который называется Паребасионом (Преступным нарушением), потому что нападение спартанцев, как считалось, произошло в нарушение мирного договора.
Скорее всего, Клеомен не "сравнял город с землей", а разрушил лишь часть его, где возникло какое-то сопротивление. Иначе трудно было бы объяснить воинские почести, которые спартанцы оказали Лидиаду, пронеся его тело в торжественной процессии к воротам города, покрыв его багряным пологом и увенчав венком.
Река Гелиссон разделяет город Мегалополь на две части. В северной части находится агора со святилищем Зевса Ликейского, куда вход закрыт, но Павсаний через ограду увидел жертвенники, изображения орлов, статую Пана Синойского (от нимфы Синои, которая была его кормилицей). Перед святилищем размещалась статуя Аполлона, вывезенная из Фигалии. Рядом – небольшая статуя Матери богов, а от храма остались лишь колонны и постаменты статуй, видимо, вывезенных в Рим. Видимо, это были статуи наиболее почетных граждан Мегалополя: на одном из постаментов указано имя Диофана, сына Диея, объединившего Пелопоннес в Ахейский союз.
Галерею на площади магалопольцы назвали Филиппейон, желая угодить македонскому царю. От некогда существовавшего около галереи храма Гермеса не осталось ничего, кроме мраморной черепахи. В соседней галерее меньших размеров имелись шесть официальных зданий. За ними – храм Тихе (Судьбы) и мраморная статуя. Третья галерея на площади – Мирополис (Продажа благовоний), знаменитая тем, что выстроена на добычу, полученную после поражения войска спартанца Акротата, сына Клеомена, разбитого мегалопольским тираном Аристодемом.
Мегалополь, 370 г. до н.э.:
1 – план расположения вскрытых раскопками сооружений города;
2 – схематический план агоры: а – портик Филиппа; б – здание городских властей; в – Мирополис; г – святилище Зевса Сотера; д – Ферсилион; е – театр; ж – алтари; з – источники; и – жилой дом римского времени; к – эдикула; л – базы статуй; м – Героон; н – гимнасий; о – святилище великих богинь; п – колоннада Аристандрия
За оградой святилища Зевса Ликийского Павсаний видит рельеф с портретом историка Полибия, который славен тем, что смягчил гнев римлян на Элладу, а также тем, что помогал советами полководцу Сципиону и написал законы для городов Ахейского союза. Налево от статуи Полибия находилось здание городского Совета.
Четвертая галерея – Аристандрейон, названная по имени строителя. К ней примыкал храм Зевса Сотера (Спасителя), окруженный со всех сторон колоннами. Рядом с фигурой Зевса на троне стояли фигуры Артемиды Сотеры и фигура, олицетворяющая гражданина Мегалополя.
С другой стороны к этой галерее примыкал храм Великих богинь – Деметры и Коры (Персефоны). Перед их статуями – статуи маленьких девочек в хитонах, которые держат корзины с цветами. Все это – творения Дамофонта (об этом скульпторе упоминание сохранилось только у Павсания). Здесь же есть фигура Геракла, которого Ономакрит относил к так называемым идейским дактилям; и его следует отличать от Геракла-героя. Перед изображением Геракла-дактиля находился рельеф двух Гор (времен года), Пан с сирингой (род флейты) и Аполлона с кифарой. Надпись повествовала, что все это – главенствующие боги. Там же был рельеф нимф: Неда, несущая Зевса-младенца, Анфраксия с факелом в руке, Хагно с кувшином в одной руке и с фиалом (плоская чаша для питья) в другой, Архирая и Миртоесса – с кувшинами.