В погоне за наживой карфагенские купцы иногда отваживались и на более далёкие путешествия. Карфагенянин Ганнон, например, с целым флотом (свыше 60 кораблей) вышел из Средиземного моря в Атлантический океан и обогнул западный берег Африки.
По сравнению с торговлей земледелие имело для Карфагена меньшее значение. Однако мало в какой другой стране древнего мира так широко использовался труд рабов, как в расположенных вокруг столицы имениях карфагенских богачей. Карфагенские рабовладельцы славились своим умением извлекать из подневольного труда наибольшую выгоду.
По своему государственному устройству Карфаген был рабовладельческой республикой. Считалось, что верховная власть принадлежит в нём собранию всех полноправных граждан. На самом деле народное собрание не обладало большим влиянием. Настоящими хозяевами города и правителями государства были карфагенские богачи. Из них состояли и сенат и совет, включавший 30 человек, из них выбирались на один год и оба правителя (подобно римским консулам). Во все эти органы власти попадали только очень богатые люди.
Карфаген имел большую армию и сильный флот. Армия была наёмной. В её рядах можно было встретить и уроженцев Азии, и греческих искателей приключений, и жителей Испании, и ливийских подданных Карфагена — кочевников африканской пустыни. Карфагенские граждане служили в армии только в случаях крайней опасности. В обычное время в войске, за исключением высших командиров, карфагенян не было. Наёмники-чужеземцы служили за деньги и ради военной добычи. Карфаген не был их родиной, и поэтому они сражались хуже, чем римляне, защищавшие землю своих отцов. Это сильно ослабляло карфагенскую армию.
В сражениях карфагеняне, как и некоторые другие древние народы, применяли боевых слонов. Карфагенский флот считался лучшим во всём Средиземном море. Он состоял из больших кораблей с пятью рядами вёсел, которые были расположены ряд над рядом. Гребцами на этих судах были главным образом рабы, прикованные к скамьям цепями.
Таким было государство, с которым Риму предстояло вступить в длительную и упорную борьбу сначала за господство над Сицилией, затем за господство над всем западным Средиземноморьем. Это был опасный соперник. Неприступными казались стены и башни Карфагена, опоясывавшие его в несколько рядов. В самом центре Карфагена на высоком холме красовалась Бирса — видный далеко с моря карфагенский акрополь. Днём и ночью кипела жизнь на узких улицах города между высокими, многоэтажными домами. А ещё оживлённее было в карфагенской торговой гавани. Рядом с ней находился военный порт, где стояли боевые корабли. При взгляде на город и гавань казалось, что никогда не истощатся силы Карфагена в борьбе с самым сильным врагом. Но произошло иначе.
Первая война между Римом и Карфагеном началась в 264 г. до н. э. и продолжалась до 241 г. до н. э., то есть 23 года. Борьба развернулась за Сицилию. На суше римляне, используя преимущества своей пехоты, воевали успешно и уже очистили значительную часть Сицилии от карфагенян. Но на море безраздельно господствовал карфагенский флот. Тогда по решению сената римляне энергично взялись за постройку флота. В течение года было выстроено 120 пятипалубных судов (пентеры).
Одновременно с постройкой флота велось и обучение матросов. На берегу были расставлены скамьи, и на них посажены гребцы. Их приучали по команде поднимать и опускать вёсла. Таким образом, когда флот был готов, римляне располагали кадрами обученных гребцов.
В древности морской бой состоял в том, что при встрече двух враждебных эскадр суда начинали маневрировать с таким расчётом, чтобы своим носом нанести удар в корму или центральную часть вражеского корабля и вывести его из строя или даже потопить. Эти манёвры требовали большой ловкости и опыта от команды корабля. Конечно, в этом искусстве римляне не могли соперничать с такими опытными моряками, как карфагеняне. Поэтому они ввели остроумное техническое приспособление, которое изменило характер морского боя. Это были так называемые вороны, которые представляли собой перекидные мостики, снабжённые перилами и острым крюком (похожим на клюв ворона) на конце. Эти мостики устанавливались на носу римских кораблей в вертикальном положении и привязывались к мачте. Когда такой корабль подходил на близкое расстояние к вражескому судну, мостик отвязывали. Он падал и впивался крюком в палубу вражеского корабля. Римляне быстро перебегали по мостику и начинали бой на палубе вражеского корабля, как на суше. А в подобных боях римская пехота не знала себе равной.
Благодаря этому нововведению молодой римский флот в 260 г. до н. э. одержал крупную победу над карфагенским. В честь первой морской победы в Риме была воздвигнута мраморная колонна, к которой прикрепили отрубленные носы захваченных карфагенских кораблей, а консул Гай Дуилий, выигравший это сражение, удостоился неслыханной почести: сенат постановил, чтобы его всегда сопровождал факелоносец и два флейтиста, которые звуками музыки давали бы знать всем остальным гражданам о том, кто идёт.
Окрылённые этими успехами, римляне решили организовать экспедицию в Африку, чтобы овладеть самим Карфагеном. Эта экспедиция была предпринята под руководством консула Атилия Регула. Сначала дела римлян шли блестяще. Регул не только разбил ещё раз карфагенский флот, но, благополучно высадившись в Африке, занял более 70 городов и. наконец, осадил самый Карфаген. Карфагеняне вынуждены были просить мира, но Регул, опьянённый своими успехами, не только отказался вести мирные переговоры, но, заранее уверенный в победе, отпустил значительную часть войска домой, в Италию. Экспедиция окончилась полным крахом: римское войско в битве под Карфагеном было разгромлено, Регул взят в плен, а флот, забравший остатки разбитой армии, попал на обратном пути в сильный шторм и целиком погиб.
Неудача этой экспедиции затянула войну на долгие годы. Военные действия снова сосредоточились на территории Сицилии. В это время в Карфагене вспыхнуло восстание наёмников, к которому присоединились рабы. Карфаген, истощённый 23-летней войной, вынужден был просить мира. Так как силы римлян тоже были почти исчерпаны, то сенат охотно пошёл на заключение мира. По мирному договору карфагеняне уплатили Риму большую сумму денег и уступили Сицилию, которая, таким образом, стала первой римской провинцией, то есть вне италийской покорённой страной. Вскоре римляне, пользуясь ослаблением Карфагена, явно нарушив условия договора, захватили острова Корсику и Сардинию.
Карфагеняне в Испании
В первой Пунической войне Карфаген потерпел поражение, но его могущество не было сломлено. И римляне и карфагеняне понимали, что новая война неизбежна.
Самым влиятельным человеком в карфагенском государстве был в то время талантливый полководец Гамилькар Барка. Участник войны с Римом, он впоследствии прославился подавлением восстания наёмников и рабов. Гамилькар не только понимал неизбежность новой войны с римлянами, но и начал деятельно готовиться к ней. Карфагеняне после первой Пунической войны потеряли Сицилию, Сардинию и Корсику. Доходы, которые раньше шли из этих стран, перестали поступать в карфагенскую казну. Чтобы возместить своему государству потерю этих владений, Гамилькар решил завоевать Иберию (как тогда называлась Испания), богатую железом, серебром и строевым лесом. Он надеялся, что богатства Испании дадут ему средства для дальнейшей войны с Римом.
В течение девяти лет Гамилькар сумел покорить большую часть Испании, несмотря на отчаянное сопротивление свободолюбивых иберийцев. Огромные доходы, поступавшие теперь в Карфаген, позволили забыть утрату Сицилии. Приближалось время, когда, казалось, можно будет расплатиться с римлянами за прошлые поражения. Но сам Гамилькар Барка не дожил до возобновления войны. Он был убит в 229 г. до н. э. в одном из сражений с иберийцами.
После его смерти командование перешло к Гасдрубалу — зятю Гамилькара. Гасдрубал, как и Гамилькар, продолжал подготовку к войне с Римом. Он ещё больше расширил владения Карфагена. На побережье Средиземного моря при нём был основан Новый Карфаген — крупный торговый порт и сильная крепость.
Успехи карфагенян вызвали большую тревогу в Риме. Римский сенат отправил послов с требованием, чтобы карфагеняне не захватывали в Испании земель, лежащих к востоку от реки Эбро. Гасдрубал согласился на это требование и заключил в 226 г. до н. э. с римлянами договор, по которому карфагенские войска не могли переходить на восточный берег Эбро. Договор этот был выгоден Карфагену, так как отдавал ему большую часть Испании, лежащую к западу от реки.
Гасдрубал упрочил господство Карфагена в принадлежащей ему части Испании. Местное население было обложено огромными налогами.
Через пять лет после заключения договора с римлянами Гасдрубал был убит на глазах у своих воинов одним иберийцем. Убийца был схвачен, однако самые жестокие пытки не смогли заставить его выдать своих сообщников. Он смело пошёл на казнь: радость мести за своих угнетённых соплеменников пересилила в нём страх смерти. Этот случай свидетельствует о лютой ненависти, которую питало местное иберийское население к своим поработителям.
После гибели Гасдрубала вождём карфагенских войск в Испании был провозглашён сын Гамилькара — молодой Ганнибал.
Рассказывали, что Гамилькар отправлялся завоёвывать Испанию когда Ганнибалу было девять лет. Мальчик просил, чтобы отец взял его с собой. Гамилькар согласился выполнить его просьбу, но прежде заставил Ганнибала поклясться перед жертвенником, что он всю жизнь будет ненавидеть римлян и бороться с ними. Ганнибал действительно выполнил свою клятву: до самой смерти он всеми средствами боролся с Римом.
Таким образом, Ганнибал вырос в военном лагере. С самых юных лет он принимал участие в походах и сражениях. Рассказывают, что он умел одинаково хорошо и приказывать другим, и повиноваться своему начальнику. Солдаты охотно шли в бой под его начальством. Ганнибал обладал исключительной энергией и выносливостью. Будучи полководцем, он жил, как простой солдат. Часто его видели спящим прямо на голой земле, среди воинов передовых отрядов. Он первым бросался в бой и отступал последним. Римляне обвиняли его в жестокости и хитрости, но из того, что мы о нём знаем, можно заключить, что он был не более жесток, чем другие полководцы того времени. Правда, он был коварен: никто не умел подстроить врагу ловушку и заманить его в засаду лучше, чем Ганнибал.