о боятся мидийцы, «скифы надменные ждут приговоров», индийцы «молят о мире». Август умел внушить уважение.
Надо ведь понимать то, что Август был и оставался самым последовательным проводником политики подчинения всей доступной Риму ойкумены. Никакого отступления от традиционных, воинственных принципов римской политики при нем не было и быть не могло. Попытки иных авторов сделать из него мироносца смешны. «По существу, дело Августа было делом мира» (Г. Бенгтсон). По сути дела, его декларация осталась такой же декларацией, как и нынешние заявления мирового гегемона (США) о том, что их последние войны якобы ставят целью обеспечение мира во всем мире. Ложь совершенно очевидная, и оттого глупая и бессмысленная. Новорожденная империя, полная мощи и военной силы, играла мускулами и называла это оборонительной политикой (мы об Августе). При ближайшем рассмотрении окажется, что и знаменитый pax Augustana правильнее было бы назвать «кровавым миром». Подтверждением тому, как уже сказано, было и то, что в самые мирные годы принципата Августа не закрывались ворота храма Януса Квирина. Орозий упоминает о том, что Август, «соединив все народы единым миром, лично закрыл тогда ворота Януса в третий раз». И это за 56 лет практически бесконтрольной его власти! Три – и пятьдесят шесть! Правы те ученые, которые совершенно иначе оценивают его внешнюю политику: «В течение принципата Августа Рим под прикрытием красивых заявлений о мире начал продуманную и длительную политику завоеваний в Европе» (Р. Сайм). Ну а то, что сам Август считал, что все народы, населявшие Альпы, да и Европу, были покорены им «по справедливости», вряд ли кого-то может ввести в заблуждение.
Торжество Августа. Гемма Августа. Вена
И все же с точки зрения римских интересов Август стал важнейшим звеном переходной эры, гениальным образом сумев сопрячь, казалось бы, невозможные вещи – демократическую Республику и Диктатуру. Его принципат был могуч и грозен благодаря его преторианской гвардии и тому, что он как проконсул стал главнокомандующим. Август прекрасно осознавал политическую роль войск. Хотя обычно он искусно скрывал мотивы своих поступков, а заодно и средства, с помощью которых добивался успеха. В составленной им автобиографии цезарь писал: «Девятнадцати лет от роду я по своему собственному решению и на свои част-ные средства собрал войско, с помощью которого вернул свободу государству, подавленному господством банды заговорщиков». Однако войска бывали и у других. Август же в своей политике опирался не только на силу, но и на мнение народное и уважение сенаторов… Он стал первым среди сенаторов (первоприсутствующим), что символизировало авторитет и уважение к нему со стороны аристократов. При этом он затем получил титул «Отца отечества», формально передав всю власть народу. Это обеспечивало ему поддержку всей общины и означало, что Август (фактически) получал право распоряжаться тем самым не только судьбой империи, но и имуществом гражданина, и его жизнью.
Вдобавок ко всему он получил еще и трибунскую власть. Казалось, она немногое прибавляла в дополнение к имевшимся у него полномочиям и прерогативам. Но благодаря ей можно было наложить вето на любые решения сената. Сакральная власть позволяла ему защищать любого гражданина от приговора, который был вынесен магистратом. Иначе говоря, Август становился высшим судьей – почти непререкаемым богом. Эту связь описал Г. С. Кнабе в очерке «Рим Тита Ливия». В условиях нового строя ни одно из этих прав не имело реального значения, ибо принцепс пользовался каждым из них де-факто или на основе полномочий. Но Август, неоднократно отказывавшийся от консульства, с этой, казалось бы, декоративной трибунской властью не расставался никогда. Объяснение этому может быть только одно: введенный на заре Республики народный трибунат символизировал собой сопряжение в рамках государства и в служении ему всех сословий, в него входящих. Он не только делал народ в идеале равноправным со старой знатью, но и объявлял их союз священным. Без трибуната государство утрачивало симметрию, а народ – правозащиту. В эмпирической реальности симметрия эта давным-давно не существовала, ибо большинство народа было оттеснено от управления государством. Правозащита осуществлялась другими путями. Но историческая, общественная реальность, по-видимому, эмпирией не исчерпывалась. Потребность народа ощущать себя защищенным от произвола богачей и знати, почти не находя себе удовлетворения в практической жизни, оставалась тем не менее столь мощным регулятором общественного поведения, а отношение к трибунату – тем оселком, на котором проверялась верность правительства традиционным интересам народа, что Август, при всех своих магистратурах и всех своих легионах, не мог себе позволить хотя бы на год остаться без опоры. Поэтому он и принял в 23 г. до н. э. пожизненную власть трибуна.
Алтарь Мира Августа
Имперская политика Августа (время от конца I в. н. э. до падения Рима в V в. н. э. носит название периода империи) получила свое отражение в архитектуре. В это время идет поиск новых средств художественной выразительности, что отвечали бы духу и букве принципата. В архитектуре и скульптуре преобладали торжественные тона при строгой сдержанности форм, характерные для греков классической поры. Заметным сооружением той эпохи стал форум Августа, предназначенный для праздничных собраний и шествий. Огороженная площадь форума имела портики, а в конце нее возвышался величественный храм Марса Ультора (Мстителя). Храм был пышно украшен коринфским ордером, красиво и тщательно отделан камнем, богато оформлен скульптурами. В постройке храма, который считают одним из лучших памятников храмовой архитектуры первой половины I в. н. э., приняли участие видные греческие мастера. Интересен и так называемый «Квадратный дом» в Ниме (южная Франция). Пропорции храма отличаются изяществом и близки к золотому сечению. Важно и то, что храм, воздвигнутый в первые годы новой эры, прекрасно сохранился до наших дней.
Фрагмент рельефа Алтаря Мира
Среди других важных построек эпохи Августа стоит отметить ряд арок, театр Марцелла, вмещавший несколько тысяч человек, а также знаменитый Алтарь Мира, сооруженный им в Риме – на Марсовом поле (13—9 гг. до н. э.). Данное прямоугольное сооружение (11,6 ґ 10,55 м, высотой в 6 м) представляет собой обнесенную стенами площадку, в центре которой высится Алтарь Мира. Стены покрыты орнаментом, изображающим торжественную процессию, включавшую самого Августа, членов его семьи, приближенных, сенаторов и жрецов. Все эти изображения имеют портретное сходство с их прототипами. На торцовой стене – аллегория благоденствия государства в правление Августа (богиня земли Теллус, ветры – Ауры, тучные стада и т. д.). Дополнительное представление об эпохе Августа дают портретные статуи императора, его сподвижников (Агриппы, Германика).
Сказанное выше частично объясняет то, почему у Августа оказалось столько сторонников и поклонников в истории и почему многие восклицали (не только в Риме, но и в других городах) после его смерти: «О, если бы он или не рождался, или не умирал!» Хотя каждый приводит разные причины и основания. Ученый и мыслитель прежде подчеркнет то, что Август умел ценить таланты (Вергилий, Гораций, Тит Ливий). Писатель скажет, что язык писателей и поэтов «Августова века» назовут «золотой латынью». Народ вспомнит, что при нем все население Италии было включено в список римских граждан. Пусть бы нынешние цари России сделали то же самое хотя бы для для русских былой империи! Их век благословят потомки. Может, Август потому и остался в памяти народной, что выполнял в каком-то смысле важнейшую роль гаранта уже не существовавшей Республики (и видимо, выполнял неплохо). Такая роль в принципе должна быть выполнена нынешним президентом России, если он окажется на высоте задач, которые поставила перед нами история. Республики нет, но она живет в сердце.
Римские матроны: достоинства и пороки
История Рима – это, конечно же, прежде всего история мужчин… Однако и римские женщины играли в ней немаловажную роль. Как мы знаем, история страны началась с похищения сабинянок. Описать все стороны бытия и воспитания женщин невозможно в этом труде. Поэтому бросим мимолетный взор на прелестниц, на «волчиц», помня, что основатели Рима, Ромул и Рем, согласно легенде были вскормлены волчицей. Утверждают, что до конца V в. до н. э. подавляющее большинство римских женщин сохраняло свою невинность до замужества, а после женитьбы оставались столь же целомудренными и скромными. Этому можно верить, если учесть, что римляне были первоначально народом скотоводческим и горным, а у горянок нравы простые и строгие. Жизнь их протекала в непрерывном труде, поэтому дамам были свойственны такие качества, как трудолюбие, дисциплина, ответственность, милосердие, долг, верность обычаям предков (mores maiorum).
Они придерживались древних инстинктов, согласно котоорым земля и семья были частной собственностью. Отсюда, естественно, проистекали общие нравы, требовавшие от обоих членов семейства (жены и мужа) верности и преданности в семейных отношениях. Законы Рима также способствовали упрочению таких порядков. Если муж заставал жену прямо на месте преступления (во время полового акта с кем-то еще), он мог по закону ее убить. Измена мужу считалась преступлением. Женщина не могла позволить себе никаких вольностей. Ей строго запрещалось прикасаться к вину (разве только символически). За такую дерзость мужчина мог тут же требовать от нее развода. Развод грозил даже за проявление того, что мужу казалось «упрямством или отвратительным поведением», не говоря уже о бесплодии. Подобные строгие порядки существуют вплоть до конца I в. до н. э.
Существовали у римлян свои представления о том, когда лучше брать девушку в жены; не рекомендовалось заключать брак в мае (на этот месяц приходились погребальные обряды). Сами женщины избегали брака в ту пору. Овидий писал:
Девы и вдовы равно избегают