Была еще одна важная причина, по которой они не могли быть в восторге от установок Закона Моисеева. В первой половине I тысячелетия до н. э. свободные землевладельцы («народ земли») претерпели серьезное расслоение. Плодами его закона в первую очередь воспользовались цари, богачи, жрецы и аристократы. Десятина, что платили левитам и священникам, составляла пятую часть их доходов, не считая разного рода побочных оплат (во время празднеств, процессий, церемоний, судилищ и т. д.). Вскоре на одном полюсе сосредоточился довольно узкий слой «сильных», «богатырей войска», которые и захватили огромные земельные участки и много рабов. Конечно, похищение и продажа в рабство соплеменников рассматривались как преступление, караемое смертной казнью, основную часть рабов составляли чужеземцы (военнопленные, покупные или прирожденные рабы). Немало имелось и «вечных рабов», что были объектом купли-продажи и передавались по наследству. К середине I тысячелетия до н. э. рабы составляли около 15 % населения из 5 млн свободных граждан Израильского и Иудейского царств. Разумеется, богачи и крупные рабовладельцвы при таком экономическом раскладе жили в роскоши и наиполнейшем довольстве. На другом же фланге концентрировались так называемые хофши, то есть утратившие свое достояние бродяги-иври, батраки, добровольные рабы-единоплеменники и прочие рабы. Меж этими станами не было и не могло быть мира и понимания. О том, как богачи-евреи умели притеснять собратьев, сказано в книге Псалмов (10: 7—10), где дан портрет такого вот эксплуататора:
Проклятием его уста наполнены,
и обманом, и хитростью,
Под его языком – тяготы
и преступление.
Он сидит в засаде в селениях,
В тайниках убивает невинного,
Его глаза за несчастным следят.
Он подстерегает в укромном месте,
как лев в логове,
Подстерегает, чтобы схватить бедняка.
Он хватает бедняка своею ловлей,
своею сетью,
И он сгибается, прилегает, —
И падают в его когти несчастные.
Поэтому и отношение у евреев к царям (даже к собственным) особенное. Тут видим две тенденции, причем эти тенденции – взаимоисключающие. Одни видят в нем избранника божьего и помазанника, и это близко пониманию роли царя египтянами, сирийцами, русскими. В этой модели общества царь чаще всего выступает как отец народов, гарант порядка и справедливости, хранитель веры и устоев предков. В некоторых случаях он даже может предстать мессией и идеалом. В другом представлении, если принять установки Библии, где «законным» царем Израиля является Яхве (Втор. 33: 5), избрание светского царя выглядит как опровержение власти Яхве, как его отторжение (I Сам. 8: 7). При таком подходе царь выглядит скорее как некий узурпатор, насильник и поработитель соплеменников. Еврей, склонный к такой трактовке библейских указаний, ненавидит царя, считая его никчемным субъектом, чья власть зиждется на терроре и силе. Таким образом, еврею крайне трудно угодить в выборе царя.
Иисус Навин сказал: стой, солнце, над Гаваоном. С гравюры Г. Доре
Тем более что Иегова наобещал всем евреям без исключения невиданное благополучие, торжество их власти и их бога повсюду. И вдруг такой финал! В еврейской трудовой массе возникло смятение духа и всеобщее недовольство. Эту дисгармонию описал просветитель П. Гольбах в «Галерее святых»: «Как бы они ни были ослеплены благодаря своим вождям, они не могли не видеть, что избранный всемогущим народ был несчастнейшим на земле. Несмотря на заманчивые обещания (вождей), данные им от имени неба, им приходилось завоевывать обетованную землю ценою собственной крови; (к тому же) в боях всевышний, бог воинств, постоянно терпел поражения; вместо того, чтобы одним дыханием своим уничтожать неприятелей, он сам и его народ вынуждены были уступать ханаанейским богам, крепко державшимся за обладание страной и за воздаваемый им культ… Моисей не только привязал их к себе узами изобретенной им религии, но он убедил евреев, что их бог – «ревнивый бог», ненавидящий других богов, требующий, чтоб их изгнали с лица земли». Люди озлобились.
Группа евреев просит разрешения поселиться в Египте
Внутри еврейского общества, как и всюду, копились несправедливости, обиды, злость. В Книге Амоса приведены слова Яхве: «Из-за трех прегрешений Израиля, из-за четырех я не стану отвращать его беду: из-за продажи праведника за серебро и бедняка за пару сандалий». Ассирийцы осадили столицу государства Израиль, Самарию (725 г. до н. э.). Саргон увел в плен 27 тысяч жителей. Затем Навуходоносор «выселил весь Иерусалим» (в 597 г.), подвергнув гонениям людей состоятельных (собственников земель, начальников и ремесленников), тогда как тружеников, виноградарей и земледельцев оставил в Иудее. По сути, завоеватель ставит задачу бороться с массовым обезземеливанием крестьян своей же еврейской знатью. Более того, безземельные крестьяне-бедняки (даллат амхаарцы) даже получали землю из рук вавилонского владыки (эта земля принадлежала царю, но все же это была лучшая доля для тех, кого обирали собственные богачи-иудеи). Так что в этом случае мы вправе говорить, с давних времен, о двух классах среди иудеев. Фактически с самого начала уже пролегла непреодолимая пропасть между простым евреем, евреем-тружеником и богачом-иудеем, обслуживающим его жрецом (или ученым). Поэтому царь Халдеи, уводя в плен в Вавилон евреев, и оставил в Иудее «бедных из народа, которые ничего не имели». Кстати, замечу, что идеология племенного, экономического превосходства поразила только привилегированную, т. е. богатейшую часть еврейства, а отнюдь не бедных иудеев. Весьма показательно то, что вернувшиеся из вавилонского плена богачи пожелали выделиться из трудовых евреев и обособиться. Бедняков же не подпускали и к строительству Храма Яхве.
Первый храм Соломона
Политика еврейских законодателей и вождей при этих обстоятельствах не могла не воздвигнуть стены отчуждения как между иудейской властью и народом, так и между евреями и остальными народами. Покорные воле фанатиков-священников, евреи неизбежно стали «врагами рода человеческого», ибо часто оказывались слепыми орудиями их воли. Считалось, им все дозволено против тех, кто стал предметом гнева их Бога. Моисей разнуздал жестокость, жадность, низменные страсти против тех, кого он рисовал богопротивными, недостойными жалости, с кем можно без зазрения совести творить что угодно. Под влиянием религиозных принципов, провозглашенных Моисеем, подкрепляемых его преемниками, евреи стали игнорировать очевидные веления нравственности и народного права. Выходило, что вне их круга для них не осталось ничего святого. Ненавидя других, они были ими ненавидимы.
Жестокость древних правителей-иудеев вызвала неприятие и суровое осуждение многих народов. Так, француз Этьен де ла Боэси в «Рассуждении о добровольном рабстве» писал (XVI в.): «Историю этого народа (то есть израильтян, «которые без всякого на то принуждения и без всякой необходимости создали себе тирана» – Саула. – Авт.) я не могу поэтому читать без досады, доходящей у меня до того, что я делаюсь бесчеловечным и даже радуюсь тем бесчисленным несчастьям, которые они (сами и) накликали этим на себя».
Вскоре пришло возмездие. Израиль, где некогда находились древнейшие святыни, место обитания «великих людей» (Деборы, Самсона, Самуила, Илии и т. д.), фактически исчезает со страниц истории. Его население слилось с иудеями или, словно песок, рассеялось по миру. А что же Иудея? Она пережила царство Израиль всего на 135 лет, но и ей пришел конец (587 г.). Поэт М. Ю. Лермонтов написал стихотворение, где есть и такие знаменательные строки:
Плачь! плачь! Израиля народ,
Ты потерял звезду свою;
Она вторично не взойдет —
И будет мрак в земном краю…
Пророки бедняков – первые революционеры
Мрак наступил к 1125 г. до н. э. Единого Израиля уже нет. Летописец описал это смутное время так: «В те дни не было у них царя в Израиле: и каждый делал то, что ему казалось справедливым». Каждый заботился только о себе. С царем плохо, но и без царя, оказалось, худо. Хотя легендарная Девора (мать Израиля) призывала колена объединиться для отпора врагам, все напрасно. Страну охватили хаос и анархия. Всюду рыскали банды разбойников. Ремесла и торговля пришли в упадок. Не стало там «ни копья, ни щита». Власть погрязла в распрях, местничестве, алчности, эгоизме, стремясь к наживе и спекуляциям. Должно было явиться спасительное движение, подобное движению пророков, что вернуло бы народу надежду и перспективу.
Г. Доре. Пророк Илия умерщвляет пророков Ваала
Даже в самую мрачную и ненастную ночь людям свойственно не терять присутствия духа, верить в лучшее будущее. Пророки бедняков старались укрепить веру и надежду. Это были бродячие ораторы, каковыми в Греции станут бродячие философы, в Европе Средневековья бродячие музыканты, а в некоторых странах Востока дервиши и поэты. Еврейские пророки (греч. – prophetes, от «pro» – пред, «phemi» – сказать, «prophetes» – предсказатель) не только предсказали приход Мессии, но они же еще соединяли в себе функции оратора, философа, поэта, музыканта: агитировали, пели и даже философствовали под аккомпанемент музыки. Говоря о пророке, евреи именуют его «nabi». Этот корень – naba a – встречается в ассиро-вавилонском и арабском языках, означая просто – «говорить», «называть» или «сказать» (похоже на имя вавилонского царя Набопалассара). Вспомним, что вавилонский бог Nabu был богом мудрости, знания, слова, речи. Видимо, гораздо ближе к еврейскому пониманию значения слова «пророк» арабский корень «naba a» или «anba a», что означало «возвещать» или «извещать». Пророк – это тот, кто говорит по высшему поручению, то есть фактически по поручению Бога. «Все люди, называющиеся пророками, проникнуты сознанием, что они действуют не по собственному побуждению, говорят не измышления своего собственного ума, а являются орудиями Всевышнего, который действует через них и говорит их устами; они чувствуют себя «устами бога», как выразился в одном в высшей степени характерном месте Иеремия». Спиноза писал: «Исайя, Иеремия, Иезекииль получают специальные приказания проповедовать израильтянам». Пророки вовсе не являются исключительно еврейским явлением. Похожие личности встречаются и у других народов. Таковы, скажем, финикий-ские пророки Ваала. Очень походят на них и нищенствующие монахи-дервиши. В народе их называли еще бесноватыми или неистовыми (а на Руси – юродивыми).