Состязания в беге на колесницах. Рисунок на вазе
Процессия шла к храму Зевса, где победитель возлагал на алтарь венок, полученный им в Олимпии. Весь день совершалось празднество, и граждане часто делали постановление о сооружении победителю двух статуй: в Олимпии и в его родном городе. В честь победителей сочинялись торжественные песни – оды. Так награждали греки своих сограждан – победителей на Олимпийских состязаниях.
В школе
С. Радциг
Довольно тесное помещение начальной школы открыто с раннего утра. Около двери стоит оживление. Сюда приходят не только дети, но, интересуясь их занятиями, собираются и взрослые, причем проводят тут иногда целые дни в разговорах между собой; хотя закон Солона строго запрещал посещение школ посторонним лицам, но он давно пришел в забвение.
Что же представляет собой эта школа?
Наглядное изображение афинской школы V в. дают нам картины, сохранившиеся на древних вазах.
Рассмотрим рисунок на одном кубке афинского производства, который переносит нас в середину V в. (см. рисунки 1 и 2 на отдельном листе). Спросим сначала: что это за предметы как бы висят в воздухе? Это условный способ изображать вещи, висящие на стене. На рисунке 2 мы видим две лиры, корзину для хранения рукописных свитков, футляр с заключенной в нем флейтой, по сторонам два круглых предмета – особого рода сосуды с водой для питья. Рисунок 1, представляющий другую половину того же кубка, дает продолжение картины. Тут мы видим на стене отдельный свиток рукописи, перевязанный веревочкой, складные дощечки, употреблявшиеся для письма, еще лиру и, наконец, крестообразный предмет – особого рода линейку, с помощью которой разграфляли вощеные таблички.
В развалинах греческих школ более поздней поры, сохранившихся в некоторых древних городах Малой Азии и на островах, можно и до сего времени читать надписи, которыми испещрены их стены.
Десятки школьников увековечили тут свои имена – то одиночками, то целыми группами. «Здесь место Артема, сына Дионисия», «здесь место Харета и Аполлония, сыновей Аполлония» или «Гераклид, сын Гераклида, записал друзей и товарищей таких-то». Нередко эти надписи встречаются на такой высоте, куда, очевидно, школьники могли добраться только, влезая на плечи к товарищам. Необходимой принадлежностью школьной обстановки были также статуи богов, под покровительством которых находилась школа – Аполлона, Гермеса и Муз и которым обыкновенно молились перед началом занятий.
Но вернемся к нашей картине. Посредине ее мы видим почтенного человека с окладистой бородой, сидящего на стуле со спинкой. Это учитель. В руках он держит полуразвернутый свиток. Древняя книга не похожа на нашу. Обыкновенно это была более или менее длинная полоса папируса или даже тонко выделанной кожи (впоследствии из кожи стали вырабатывать особенно ценный материал для письма – пергамент); полоса эта разделялась поперек на столбцы. Для удобства хранения и для большей сохранности рукописи она накатывалась на особую палочку; вот это и называется свитком (по-латыни volumen). Мальчик, закутанный в гиматий (верхняя одежда вроде плаща), стоит перед учителем, полный внимания. Он отвечает урок. В левой стороне картины видна еще пара. Тоже пожилой человек с окладистой бородой и перед ним мальчик. Оба сидят на табуретках и пальцами перебирают струны на лирах. Здесь происходит урок музыки, за которой признавалось громадное воспитательное значение, так как думали, что она своим благородством возвышает сердца и удаляет низменные помышления; а пение имело и прямо религиозное значение и всегда украшало праздники богов.
Рисунок 1
Рисунок 2
Сцены из жизни греческой школы.
Рисунки на чашах
На рисунке 1 мы видим также две сцены. На табуретках сидят два молодых человека – один играет на двойной флейте, состоящей из двух дудок с одним общим мундштуком; второй держит перед собой в левой руке раскрытый складень, состоящий из трех дощечек. Это как бы альбом с деревянными, покрытыми воском страницами. За неимением бумаги уже и в V в. употреблялся папирус, но он доставлялся из Египта и был довольно дорог. Поэтому не только в школьной жизни, но даже и в общественной в это время пользовались более дешевыми материалами. Вощеная дощечка представляла то удобство, что на ней во всякое время можно было написанное стереть, подобно тому, как у нас на аспидной (грифельной) доске. Вот из таких дощечек и состоит складень, который мы видим у молодого человека на нашем рисунке. В правой руке у него стиль – заостренная с одного конца металлическая палочка, которой пишут по воску. Другой конец стиля тупой; он приспособлен для того, чтобы им стирать написанное на воске. Это помощники учителя занимаются со стоящими перед ними мальчиками. Но что за странные фигуры пожилых людей изображены на правой стороне обеих картин? У обоих в руках видны высокие посохи с загнутыми крючком ручками; оба внимательно следят за ученьем мальчиков. Один сидит, сложивши ноги накрест; это совершенно неприличная поза, и так сидеть строго запрещается детям. Видно, что он далеко не обладает светским лоском. И что же удивительного? Это простые рабы – дядьки, может быть, из какой-нибудь отдаленной варварской страны, которым поручено блюсти за детьми. Им и приходится иной раз подолгу дожидаться в школе, пока их питомцы кончат урок. От нечего делать следят они тут за преподаваемым предметом и вместе с детьми проходят науку. Впрочем, часто на это время им дают и другие поручения, так что, отведя мальчиков в школу, они уходят еще куда-нибудь; случается, что и самовольно уйдут, чтобы отвести душу в компании своих сотоварищей. Их главная обязанность водить детей; от этого и называются они педагогами, т.е. водящими детей. На их попечение отдаются мальчики, когда им исполнится шесть лет; а до того времени всем воспитанием заведуют женщины. Им поручают также приучать мальчиков ко всем правилам благовоспитанности и вежливости. Вот эти самые педагоги и изображены на нашей картине. Перейдем теперь к классной работе. В школе стоит оживление, все заняты своим делом. Собралось мальчиков 30—40 разного возраста, от 7 до 14 лет. Одни уж умеют хорошо читать и бегло пишут под диктовку, другие еще только начинают учить азбуку. В греческой школе не установлено определенного срока для приема новых учеников. Ученье идет круглый год с перерывами только в праздники, которых, правда, довольно много, и круглый год принимаются новички. Да это в общем и не нарушает правильности занятий. Они ведутся не сразу со всем классом, как в наше время, а с каждым учеником отдельно. В классе довольно шумно, потому что урок происходит сразу в нескольких местах.
Письменные принадлежности греческих школьников
В одном месте тоненькими голосками мальчики твердят названия букв. Когда они заучены, переходят к письму и чтению. Чтобы тверже усваивалось письмо, заставляют писать азбуку и в обычном порядке, и в обратном. А в другой стороне учатся складам, и раздается певучее «бе-а-ба, бе-а-ба».
Вместо букваря мальчики держат перед собой небольшие черепицы, на которых написаны сложения букв. Когда это пройдено, им задают писать уж самим эти склады, к каждой согласной присоединять по очереди все гласные, напр. ба, бе, би, бо, га, ге, ги, го и т.д. Иногда детям дают вместо этого набор отдельных букв азбуки из слоновой кости, чтобы из них составлять те или иные слоги. Дело сначала подвигается очень медленно. Дощечки и стиль не держатся в руках у юных грамотеев. На первых порах учитель сам пишет, водя их рукой, или же намечает им точками на вощеной доске очертания букв, а ученики только обводят их своей рукой. После же, когда они несколько освоятся с письмом, он только разлиновывает клетками их дощечки, заставляя уж самих выводить тут буквы. С разных концов доносится повторение назидательного стихотворения, которое разучивается наизусть. А вот два мальчика развалились на земляном полу и, рисуя какие-то фигуры на песке, спорят о разрешении заданной им задачи. Вдруг между ними прошмыгнула собачонка и мирно улеглась под стулом учителя. Не ладится что-то урок пения. Молодой учитель старается, выводя разные трели на флейте, а ученик его, вместо того чтобы следить за его игрой и петь ему в такт, развлекся, глядя на одного из товарищей, который забыл об уроке и все внимание сосредоточил на подсевшей к нему на табуретку кошке. А рядом еще мальчик, раскладывая на доске кучку камешков, напрягается всеми силами, чтобы не ошибиться в счете и певучим голосом вычисляет: «Один да один, два, два да два четыре…» У нескольких мальчиков видны в руках черепки от старой глиняной посуды: и разбитая, она еще продолжает нести службу. Всем известно употребление ее при особого рода суде, когда голоса подавались на черепках (остракизм) – суд, который стал применяться после реформы Клисфена для устранения из Афин опасных политических деятелей. А сколько торговых счетов, квитанций и т.д. дошло до нас, нацарапанных на таких черепках! Так употреблялись они и в школьной жизни. А иной школьник, соскучившись царапать стилем по черепку, станет скоблить вместо этого свою табуретку. В стороне сидит учитель музыки, который заставляет ученика играть на лире какую-то торжественную мелодию. Все это вместе сливается в общий смутный гул.
Вот учитель подзывает к себе нескольких из старших учеников. Им задано было писать какую-то фразу наперегонки пять раз: кто сумеет написать скорее и лучше? Как вообще во всем в жизни Греции, бросается в глаза склонность всякое дело обращать в состязание; так это было и с уроком чистописания. Быстро пробегает глазами учитель поданные работы и пишет на каждой свою отметку. Одному написал: «хорошо», другому – «стереть и написать снова». У третьего, оказывается, вместо Калхаса, написано: «Халкас». «Ты разве никогда не слыхал этого имени? Это славный греческий прорицатель, который вместе с Агамемноном участвовал в Троянской войне. А это что за Ефегения? Кого Агамемнон принес в жертву Артемиде? Это, голубчик, Ифигения. На то ты учишь Гомера. Это всякий крестьянин в деревне знает».