Стоит сердцу сбиться с ритма целого, у вас начинаются проблемы, вы болеете. Пока сердце бьется в такт с целым, вы здоровы. Пусть это станет определением здоровья: пока нет конфликта между вами и целым, нет даже намека на конфликт, вы здоровы. Быть целым — значит быть здоровым; быть целым — значит быть святым.
Как стать святым, здоровым, целым? Ваше сердце должно биться в такт с сердцем целого, вы не должны выпадать из общего ряда, сбиваться с шага. Это великий космический танец, великая гармония. Когда вы сидите спокойно, тихо, ничего не делающий, медитативный, молитвенный, вдруг вы начинаете сливаться с целым. Вы подходите все ближе, ближе и ближе, и вот ваши шаги становятся неотличимы от шагов целого. Вы становитесь частью великой симфонии. И вдруг вы становитесь здоровым, святым, целым.
Как прийти к этому созвучию с целым? Почему вы все время упускаете его? Вы постоянно в разладе, вы переполнены противоречиями. Эти противоречия подобны перетягиванию каната — непрерывно, днем и ночью, во сне и наяву. Вас постоянно тянет то в одну сторону, то в другую. Такое напряженное состояние мешает вам услышать.
Вы продолжаете бороться даже тогда, когда влюблены. Даже в любви вы не попадаете в шаг с целым. Даже влюбленные продолжают сражаться друг с другом; иначе любовь может стать дверью к древней музыке. Поэтому Иисус говорит: Бог есть любовь. Если вы любите кого-то, отбросьте хотя бы конфликты с этим человеком — будь то ребенок, жена, брат, друг или учитель — отбросьте! Но даже в этом случае конфликт продолжается, используя неуловимые формы борьбы.
Из-за того, что вы постоянно находитесь в конфликте с самим собой, все, что бы вы ни делали, становится продолжением этого конфликта, отражением той же самой дисгармонии. Это делает вас не способным слышать.
Я слышал...
В Восточной Европе примерно полвека тому назад, когда браки все еще заключались при помощи сватовства, юный Самуэль был представлен одной молодой особе, которой сваты пели пышные хвалебные гимны.
После короткой беседы Самуэль отвел свата в сторону и негодующе зашептал: «Кого ты мне предлагаешь?! Она уродлива! Она косая на один глаз. Она необразованна, и у нее дурно пахнет изо рта!»
На что сват ответил: «Зачем шептать? Она ведь еще и глухая».
Бог шепчет. Бог — это шепот, но вы глухие, а Бог не может кричать. Он этого не умеет, потому что он не может быть агрессивным, он не может вторгаться, не может нарушать границы, потому что он уважает вашу свободу. Он шепчет, но вы глухие. Все существование есть шепот, едва различимый шепот. Пока вы не настроитесь, пока вы не будете способны слышать шепот, вы не сможете понять, не сможете услышать музыку.
Вы стали совершенно невосприимчивы: вы не можете услышать, даже если Бог начинает кричать. Иисус сказал своим ученикам: «Взбирайтесь на крыши и кричите оттуда. Пусть люди услышат, что с вами случилось». Он сказал своим ученикам кричать, потому что люди глухие.
Нужна сильная чувствительность. Быть религиозным значит быть в высшей степени чувствительным. Но вот в чем ирония: именно религии сделали вас крайне нечувствительными. Их бесконечные речи о конфликте, борьбе, сражении, аскетизме сделали вас практически невосприимчивыми. Они превратили религию в поле боя. Джайны называют своего тиртханкару Махавирой. Махавира значит «великий воин», как будто идет постоянная война с истиной, как будто истина должна быть завоевана.
Нет, истина не должна быть завоевана, это вы должны быть завоеваны истиной. Истина... подумайте о ней с точки зрения завоевания — это абсурд. Вы должны сдаться ей. Если вы боретесь, то, какими бы ни были методы — йоги, техники, — вы будете становиться все менее и менее восприимчивым. Вы не будете способны ощущать тонкие, нежные проявления жизни, происходящие вокруг вас.
Вы наблюдали? Если вы музыкант, ваши уши становятся очень, очень чувствительными. Если вы художник, в высшей степени чувствительными становятся ваши глаза. Вы начинаете видеть цвета, которые никогда не видят другие. Зеленый не просто зеленый, существует множество оттенков зеленого. Тогда все листья на дереве различны, каждый имеет свой оттенок зеленого, уникальный, неповторимый. Если вы поэт, тогда каждое слово обретает свою собственную романтику; каждое слово обретает свою тонкую мелодию, свою поэзию. Есть поэтичные слова, а есть непоэтичные слова. Если вы поэт, вы становитесь способны видеть поэзию во всем: все, что вы видите, вы видите глазами поэта. Вы видите то, что никто не видит, кроме вас. Что бы вы ни делали, вы становитесь особо чувствительным к этому.
Религии необходима тотальная чувствительность всех чувств — зрения, обоняния, слуха, вкуса, осязания, потому что религия не часть жизни, она целое. Вы можете обладать хорошим музыкальным слухом, но при этом совсем не иметь глаз. В действительности, слепые люди обладают гораздо более тонким музыкальным слухом, потому что вся их энергия начинает двигаться через уши. Их уши становятся чрезвычайно чувствительными, потому что у них нет глаз, а восемьдесят процентов энергии обычно движется через глаза. Глаза закрыты, и энергия движется через уши. Слепые люди становятся очень и очень музыкальными. Они начинают слышать едва различимые звуки, о существовании которых никогда не подозревали. Слепые начинают узнавать людей по звуку шагов.
Раньше я часто навещал одного слепого. Как только я входил в его комнату, он сразу же узнавал меня. Я спросил его: «Как ты это делаешь?»
И он ответил: «По твоим шагам. Они не похожи ни на чьи другие».
Каждая вещь не похожа ни на какую другую. Как ваши отпечатки пальцев не похожи ни на чьи другие в мире — ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем, — так и звук ваших шагов является уникальным и неповторимым. Никто прежде не имел такой походки, и ни у кого в будущем она не появится. Но мы не умеем узнавать людей по звуку их шагов, это невозможно.
Слух может достичь высочайшей чувствительности, тогда вы становитесь музыкантом. Если особо чувствительны глаза, вы становитесь художником, живописцем, скульптором. Но религия — это ваше существо во всей его тотальности, поэтому вы должны стать чувствительным где только возможно. Все двери вашего дома должны быть распахнуты, чтобы солнце могло войти в него, чтобы мог войти солнечный свет, чтобы свежий ветерок влетал и помогал вам оставаться живым, молодым, ясным и полным жизни. Станьте чувствительным, если хотите быть религиозным.
То, о чем я тебе говорю, практически противоположно тому, что вас учили искать. Если вы пойдете к своим религиозным людям, к так называемым святым, вы увидите, что они почти безжизненны. Они лишены чувствительности, на самом деле, они боятся ее. Они пытаются есть еду, не ощущая ее вкуса, они называют это асвад. Они сделали это великой техникой. Махатма Ганди наставлял своих учеников: «Ешьте, но не чувствуйте вкуса». Если вы будете так делать, то постепенно утратите утонченную чувствительность языка. И тогда вы не сможете распробовать божественное. Если вы не можете почувствовать вкус еды, как вы сможете почувствовать вкус божественного? Божественное — это и еда тоже, и в еде скрыто божественное. В Упанишадах сказано: «Аннам брахма». Еда есть брахма. Если вы перестаете ощущать вкус еды, ваш язык немеет, он становится практически мертвым. Вы просто начинаете набивать себя едой, не ощущая ее вкуса — и тогда вы теряете один из путей достижения божественного. Тогда вы вряд ли сможете понять Иисуса, когда он говорит: «Ешьте хлеб, тело мое». Это невозможно представить: вы будете есть Иисуса, не ощущая его вкуса!
Ислам стал очень бояться музыки, потому что она имеет колоссальное влияние на человечество, и это очень хорошо. Когда религия обнаруживает, что что-то имеет влияние на человечество, она начинает ревновать и бороться. Еда имеет колоссальное влияние на человечество. Есть много людей, которые едят, чтобы жить, и много таких, кто живет, чтобы есть. Религия не на шутку испугалась. Ее Бог начал ревновать к еде. Развернулось целое соревнование. Они сказали: «Убей эту вкусовую чувствительность, иначе люди выберут еду вместо Бога».
Музыка обладает колоссальной силой — она овладевает людьми. Она способна довести вас до экстаза, до опьянения. Ислам испугался — музыка была запрещена. Музыку посчитали антирелигиозной, потому что экстаз должен исходить от Бога, не от музыки, будто музыка приходит откуда-то еще.
Однажды ко двору императора прибыл музыкант. Это был очень редкий талант. Обращаясь к императору, он сказал: «Я буду играть на своей ви$не, на своем инструменте, при одном условии: никто не должен качать головой, пока я играю. Никто не должен шевелиться, люди должны застыть, как каменные статуи».
Император был сумасброд. Он пообещал музыканту, что все его условия будут выполнены: «Не волнуйся. Если кто-нибудь шевельнет головой, она тут же слетит с плеч».
Вскоре весь город знал, что посещение концерта этого музыканта очень рискованно и может стоить жизни: «Приготовься, не двигайся, не вздумай пошевелить головой».
Тысячи людей хотели прийти. Они так долго лелеяли мечту услышать этого музыканта, и вот он прибыл, но с такими опасными условиями, практически абсурдными. Люди еще ни разу не слышали, чтобы музыкант требовал чего-то подобного. Обычно музыканты просто счастливы, когда слушатели покачиваются в такт музыке, и их головы приходят в движение, и энергия вовлекает тело в неуловимый танец. Они счастливы, потому что их музыка овладевает людьми, их музыка действенна: люди начинают двигаться. Эмоция и есть движение. Само слово эмоция происходит от латинского моцио, что значит движение.
Когда слушатели приходят в движение, в трепет, музыкант счастлив: он вознагражден, его творчество оценили. Что же за человек был этот музыкант? Всего лишь несколько человек осмелились прийти на его концерт, только те, кто безумно любил музыку. Они решили: «Ладно, в худшем случае нас убьют, но мы должны услышать этого человека». Пришли всего несколько человек.