За некоторым исключением, связанным с позднесасанидской эпохой, иранские источники очень сдержанно сообщают о приятном времяпрепровождении царей и знати (об обычных людях вообще никогда ничего не сообщается), но греков нередко интересовали особенности частной жизни и истории об ахеменидских застольях. Больше всего впечатление на греческих авторов при персидском дворе производили, без сомнения, неслыханные великолепие и роскошь (главным образом когда царь путешествовал). Одни этим восхищались, другие это презирали.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИГРЫ
Популярный роман «Книга подвигов Ардашира, сына Папака», вероятно, был написан к концу сасанидской эпохи. Он переносил ситуацию этого периода на время первых Сасанидов, рассказывая, как последний парфянский царь царей Артабан IV приказал Ардаширу заняться вместе с другими принцами охотой и игрой в поло. Он это сделал и вскоре стал в этой игре намного сильнее, чем другие, а также в конном спорте, в шахматах, в триктраке (игре, называющейся также нардами). Когда все эти игры появились в Иране, в позднесасанидскую эпоху или в начале исламской эпохи, определить очень трудно. Турниры по поло неоднократно описывались в «Шахнаме», другие персидские поэты приписывают исключительные способности в этой игре то одному, то другому сасанидскому царю. Не кажется невероятным, что китайцы, у которых этот вид развлечения был особенно популярным, изучили эту игру благодаря персидским аристократам, искавшим убежище при дворе царства Тан после падения сасанидской империи. Имеется «описание» двух настольных игр, шахмат (позаимствованных у индийцев) и триктрака (позаимствованного у греков). Это был вид триктрака, в котором играли при помощи пятнадцати белых камней и пятнадцати черных, он описан на среднеперсидском языке. Труд датирован постсасанидской эпохой и озаглавлен «Объяснение шахмат и расположение камней в триктраке».
КОННЫЙ СПОРТ, СТРЕЛЬБА ИЗ ЛУКА И МЕТАНИЕ КОПЬЯ
Досуг и воспитание царевичей невозможно четко разделить, как сообщается в произведении постсасанидской эпохи, озаглавленном «Хосров (Первый), сын Кавада, и его паж», в котором говорится, что для обучения царевичей использовались две, уже описанные игры, а также хаштпай (букв, «восемь ног») и замб. Точно так же дела обстояли и с физическим воспитанием: царем мог стать только тот, кто принадлежал к царской семье и не имел никаких физических недостатков. В одной из надписей в гробнице в Накш-и Рустаме Дарий I уточняет: «Как всадник, я хороший всадник; как лучник, я хороший лучник, и пеший и верхом; как копейщик, я хороший копейщик, и пеший и верхом». Ксенофонт расхваливает увлечения Кира Младшего, среди которых стрельба из лука и метание копья. Сасанидский царь Шапур I хвастался в двух своих надписях, в Хаджабаде и в Тан-и Борак, своими качествами стрелка из лука, который всегда точно попадает в цель. Восхваляя свои достоинства всадника и свое мастерство владения луком и копьем, паж царя Хосрова заранее жалеет любого противника, который осмелится встать на его пути. Иранские источники ничего не говорят, а греческие — почти ничего о скачках (по-видимому, они организовывались спонтанно, а не систематически, на ипподромах, построенных для этой цели). Еще меньше говорится о гонках на колесницах (они использовались в военных действиях, в шествиях или в похоронных процессиях и являлись частью царских знаков отличия), но в ахеменидскую эпоху в мидийской долине были широко известны низийские конные заводы, которые, согласно Страбону, выращивали более 150 ООО лошадей. Вспомним, что иранцы использовали меры длины, которые соответствовали длине ипподрома.
ОХОТА И САДЫ
Охота была, без сомнения, излюбленным развлечением царей. Она часто изображалась на ахеменидских печатях или на сасанидских серебряных кубках, была подробно описана греческими авторами, так как это был превосходный способ физической подготовки к войне для знати. На охоте царь мог также показать свою силу, ловкость и мужество. В рамках монархической идеологии отвага царя часто иллюстрировалась либо огромными размерами, либо незаурядной жестокостью животного, либо числом убитых хищников. Эта тема была хорошо описана еще ассирийскими надписями. Весь двор сопровождал Великого царя Ахеменидов на охоту, как будто для того, чтобы осуществить показ великолепия двора, но только его «верные люди» (и телохранители) имели право оставаться при нем и должны были защищать его жизнь. Между тем этикет требовал, чтобы первый удар или рана животному были нанесены рукой царя, — эту особенность не перестают подчеркивать некоторые авторы. В эпоху Артаксеркса I некий Мегабиз был приговорен к смерти за то, что он убил льва до удара царя, но этот строгий приговор был позднее заменен ссылкой. И, если верить греческим источникам, этот случай был не единичен. Среди сасанидских царей охотничьими подвигами выделялся Бахрам V, прозванный Гур — дикий осел, онагр. Его охотничьи приключения были настолько впечатляющи, что вокруг его личности в персидской литературе исламской эпохи были собраны многочисленные легенды. Не стоит забывать также сцены охоты на оленей и кабанов, увековеченные Хосровом II на обоих барельефах в большом гроте Так-и Бустан.
Цилиндрическаяахеменидская печать с надписью ДарияI, найденная в Фивах, в Египте (Британский Музей, Лондон)
Охота главным образом проходила в парках, закрытых высоким ограждением, садах (букв, «имеющий границы со всех сторон»), которые были одновременно местами отдыха, расслабления и увеселения. Там были чудесные зеленые сады, разбитые садовниками (у Ахеменидов изображения «царя-садовника», который собственноручно сажает деревья, были столь же популярны, как и образ «царя-охотника»), и охотничьи заповедники с тысячами хищников. В ахеменидскую эпоху, как и в сасанидский период, царские псари готовили охоту до мельчайших деталей. Цари охотились пешком, верхом или на колеснице, согласно предпочтениям эпохи, и при охоте использовались мечи, луки и копья, сетка (в ахеменидскую эпоху) или лассо (в сасанидскую эпоху). Разнообразие крупной и мелкой дичи заметно в уже упомянутом произведении о Хосрове и его паже, где описываются дикие быки, ослы, олени, кабаны, верблюды, буйволы и газели наряду с зайцами, кроликами, куропатками, фазанами, жаворонками, журавлями, дрофами, утками и павлинами. Сасанидские серебряные блюда позволяют продемонстрировать огромное разнообразие в выборе диких животных. На некоторых фигурируют также львы, тигры, леопарды, медведи, дикие бараны, горные бараны, зебу и антилопы.
Серебряное блюдо, с изображением сасанидского царя (Шапур II?) со шлемом в виде бараньей головы, во время охоты на кабана
ПУТЕШЕСТВИЯ
Великий царь Ахеменидов часто путешествовал, в мирное время переезжая, согласно временам года, между своими царскими резиденциями или уезжая на охоту или навстречу своим подданным в любой из уголков его огромной империи. Он также уезжал и покидал дворец во время войны. Каждый раз он перемещался не только со всей своей семьей и близкими родственниками, но также со всеми своими наложницами и даже со всем двором, что представляло колонну из некоторых тысяч лиц. И, так как «царь никогда не ездит без всего, что ему необходимо для того, чтобы удовлетворить его привычку к роскоши», как говорил Арриан, палатки, багаж и продовольствие перевозились на спинах верблюдов и мулов, а ценные предметы переносили царские грузчики. Когда Александр вошел в роскошный шатер Дария III, он долго не верил своим глазам, увидев бассейны, вазы, ванны и флаконы духов великолепной работы, из золота. Он воскликнул: «Вот это и значит быть царем!» Царская палатка, не менее великолепная, чем дворцы, размещалась в центре лагеря и была ориентирована на восток. Во дворце, как и во время похода, великий царь всегда мог получить кипяченую воду из реки Хоасп около Суз в серебряной вазе. Эта вода очень ценилась за ее диетические качества, но эта мера должна была помешать также покушениям на здоровье царя при помощи отравления. Сходя со своей колесницы, царь пользовался всегда своей «золотой скамейкой», его «царекая постель», была «довольно большой, чтобы содержать пять постелей, где хранилось 5000 золотых талантов».
«В Персии древний обычай требовал, чтобы в путь пускались прямо после восхода солнца. Как только занимался день, из царской палатки звучал сигнал трубы, так что все могли его услышать и увидеть трубу, поскольку на ней сверкало изображение солнца, выполненное из кристалла. Вот походный порядок: огонь, считавшийся у них священным и вечным, несли во главе процессии на серебряных алтарях. При нем находились маги, они пели гимны. Позади магов шли 365 молодых людей, покрытые накидками из пурпура; их число соответствовало дням года, так как персы разделяли год на столько же дней, что и мы. Затем шла колесница, посвященная Юпитеру (т.е. Ахурамазде). Ее тянули белые кони. За ними следовал конь невероятно большого размера, называвшийся Конем солнца. Возницы были одеты в белые одежды, и они держали позолоченные хлысты. Неподалеку от них располагалось десять колесниц с массивными золотыми и серебряными предметами, украшенными чеканкой. Затем следовал сборный кавалерийский отряд двенадцати наций, имевших различное вооружение и одетых соответственно различным обычаям. Сразу следом за ними шли те, кого персы называют “бессмертными”, приблизительно 10 000 человек. [...] С небольшим интервалом шли те, кого называли родственниками царя, то есть 15 000 человек. Но эта толпа, украшенная почти как женщины, впечатляла скорее своей роскошью, чем красотой своего оружия. За ними следовал отряд, который назывался носителями копья. Им обычно поручали гардероб царя. Им предшествовала колесница, где во все время пути царь собственной персоной возвышался над всеми. С обеих сторон его колесница была украшена изображениями богов, золотыми и серебряными выпуклыми рельефами. Местами сверкающие драгоценные камни украшали узду коней, по краям возвышались две золотые статуи, высотой в локоть, одна из них изображала Нина, другая — Бела. Между ними двигался священный предмет: золотой орел, который, казалось, разворачивает свои крылья. [...] За царской колесницей следовали 10 000 копейщиков. Они несли копья, украшенные серебром, дротики с золотыми наконечниками. Справа и слева шли 200 приближенных из самой родовитой знати, которые составляли эскорт царя. Завершали колонну 30 000 пехотинцев. Затем, на расстоянии стадии, в колеснице везли мать Дария III, Сисигамбис; его супруга ехала на другой колеснице. Толпа женщин, которые сопровождали цариц, передвигалась верхом. Затем двигалось пятнадцать повозок, названных harmamaxes. Там находились дети царя и их воспитательницы, а также толпа евнухов, которые в этой стране совсем не презираемы. Затем двигался кортеж из 360 царских наложниц, почти столь же разодетых и разукрашенных, как и царицы. После них шли 600 мулов и 300 верблюдов, которые везли сокровища царя, сопровождаемые отрядом лучников. После этого кортежа шли жены приближенных и друзей царя, а потом отряды сборщиков провианта и слуг. В арьергарде шли легкие войска, каждый отряд со своим командиром» (Квинт Курций III 3, 8-25).
Согласно твердо установленным протокольным правилам, не оставляющим места импровизации (даже если некоторые греческие авторы представляют все иначе), высокопоставленные и важные персоны из городов, попадавшихся на пути Великого царя, выходили навстречу чтобы принести ему роскошные подарки в знак почтения. Кроме того, населенные пункты были обязаны кормить царя и его приближенных, что — согласно заявлениям Геродота — стоило в городе Фасос во Фракии во время похода Ксеркса в 480 до н.э. «всего» 400 талантов серебра за один прием пищи, не считая золотой и серебряной посуды, унесенной царским караваном... Это правило также становилось тяжким бременем для простых крестьян, которые, лишенные какой-либо роскоши, могли предложить ему в этом случае быка или овцу, злаки, или вино, или — наиболее неимущие — молоко, сыр, финики и другие плоды.
Когда сасанидские цари отправлялись в путешествие в обществе вельмож, знати и иных высокопоставленных лиц, никто не завидовал выпавшей им чести, поскольку лошади не должны были быть слишком ленивыми пли слишком горячими, не должны были спотыкаться на камнях, пылить, они не должны были держаться рядом с колесницей царя. Они не имели права ни испражняться, ни мочиться во время поездки! Во время отсутствия царя о поведении придворных заботились специальные охранники, следившие, чтобы их поведение в отсутствие царя не отличалось от того, как они себя ведут в его присутствии. Чтобы гарантировать отсутствие покушений на царя, никто не должен был знать, где он будет проводить ночь, и в различных местах готовилось более сорока мест ночлега.
ЦАРСКИЙ СТОЛ И ПИРЫ
Из всех чудес ахеменидского двора, вероятно, именно пиры Великого царя сильнее всего поражали греческих авторов как по числу приглашенных гостей, так и в связи с огромным количеством необходимой снеди и по разнообразию приносимых блюд. Согласно Ктесию и Динону (в передаче Афинея), Великий царь имел привычку обедать в обществе 15 ООО человек. Греческий автор Полиен описывает, как Александр приказал подать себе «обед и ужин Великого царя, согласно тому, что было предписано на бронзовой стеле, где были также другие правила, установленные Киром». Вот особенно поучительная выписка: «Пшеничная мука, чистая: 400 артабов (единица объема приблизительно 26 литрам); пшеничная мука, вторая категория: 300 артабов; пшеничная мука, третья категория: 300 артабов [...]; мелкий скот (самцы): 400; крупный рогатый скот: 100; лошади: 30; жирные гуси: 400; голуби: 300; мелкие разнообразные птицы: 600; овечки: 300; молодые гуси: 100; газели: 30; жирное молоко: 10 марриш (единица объема приблизительно 9 литрам); нежирное смягченное молоко: 10 марриш; чеснок: 1 талант (единица веса приблизительно 30 кг); острый лук: 1/2 таланта [...]; черный изюм: 3 таланта [...]; кунжут: 10 артабов [...]; вино: 500 марриш» (Stratagemata IV 3, 32). Если запись о наличии такого текста на бронзовой опоре, приписываемая Киру, не внушает никакого доверия, сам список кажется вполне возможным. Можно представить себе ежедневный подвиг администраторов царского стола, связанный с организацией тыла и снабжения. «Местная кухня» к тому же менялась, согласно месту, в котором оказывался царь, но, к несчастью мы не располагаем сведениями о доходах в ахеменидскую эпоху. Чтобы представить себе ход царского пира, необходимо процитировать полностью рассказ Гераклеида из Кима, переданный все тем же Афинеем:
«Все те, кто прислуживает Великому царю во время его ужина, должны принять вначале ванну и надеть белые одежды; они проводят почти половину дня в приготовлениях. Из тех, кто приглашен обедать вместе с царем, некоторые обедают снаружи, под взглядами тех, кто желает их увидеть; другие же обедают во внутренней части дворца вместе с царем. Между тем даже они не обедают в присутствии царя, так как имеется два смежных помещения, одно, где ест сам царь, и другое, где едят придворные. Царь может видеть их через штору, но те не могут его увидеть. Между тем иногда по случаю праздника все обедают вместе с царем в большом зале. И всякий раз, как царь организовывает симпосий, пир (а это он делает часто), него есть приблизительно дюжина компаньонов для возлияния. Когда ужин заканчивается, то есть фактически когда царь закончил есть, среди придворных, его сотрапезники из придворных созываются евнухом; и, войдя в царский зал, они пьют вместе с царем, но они не пьют то же самое вино; кроме того, они садятся на землю, в то время как царь лежит на ложе с золотыми ножками; и они уходят оттуда, изрядно напившись. В большинстве случаев царь ест в одиночестве, но иногда его жена и некоторые из его сыновей едят вместе с ним. [...]
«Ужин царя», как его называют, может показаться дорогостоящим тем, кто услышит его описание, но, если рассмотреть все подробнее, можно заметить, что он организован с экономией и даже со скупостью. И то же наблюдение верно и для других персидских вельмож. Каждый день для царя убивают тысячу животных; среди них лошади, верблюды, быки, ослы, лани и много голов мелкого скота; съедается много птиц, в том числе аравийские страусы (большое животное!), а также гуси и петухи. И из всего этого каждому из царских придворных достается только скромная порция, и каждый из них может унести с собой то, что он оставит не тронутым в течение ужина. Но , самая большая доля этого мяса и других блюд выносится наружу, во двор для телохранителей и легких войск, окружающих царя; там они делят между собой остатки наполовину съеденного мяса и хлеба на равные порции. Так же, как наемники в Греции получают свою зарплату серебром, так и эти люди получают пищу от царя в вознаграждение за свою службу. То же самое происходит и у высокопоставленных персов — остатки трапезы на следующий день не подаются на стол, но раздаются прислуге, для которой они являются ежедевным пропитанием. По этой причине даже наиболее уважаемые придворные царя идут ко двору только для обеда, то есть для того, чтобы не идти туда два раза, и, таким образом, они могут принять своих собственных придворных». (Афиней, Deipnosophistes IV 145a-f/146a).j
Если приближенные Великого царя пировали без ограничений (даже если, согласно Гераклеиду, в их распоряжении были только достаточно скромные блюда), рядовые должны были довольствоваться хлебом и мясом. Геродот уточняет, что «персы едят немного основных блюд, но много десертов, которые не подаются все в одно и то же время». Пристрастие персов к кондитерским блюдам и сластям также подчеркнуто Ксенофонтом. Согласно Страбону, ежедневная пища молодых людей, которую он называет kardakes, состоит из «хлеба, ячменных пирожных, кардамона, соленых зерен и жареного и вареного мяса».
Чтобы сервировать все эти блюда, у царя был в распоряжении личный кухонный персонал, который сопровождал его во время всех его перемещений. И снова Афиней (Deipnosophistes XIII 608а) передает точные цифры, относящиеся к службам Дария III: «Царских сожительниц-музыкантш: 329; плетенщиков венцов: 46; поваров: 277; поварят: 29; поваров, специализировавшихся на молочных продуктах: 13; изготовителей напитков: 17; фильтровалыциков вина: 70; создателей духов: 14. Всего: 796». В другой выписке (XI 781f-782a) он цитирует также список кубков: «Золотые кубки, весом в 73 вавилонских таланта и 52 мины; кубки, инкрустированные драгоценными камнями, весом в 56 вавилонских талантов и 34 мины».
В сасанидскую эпоху, в тексте «Хосров (первый) сын Кавада, и паж» перечисляются, без перечисления всех их ингредиентов, несколько деликатесных блюд и описывается процесс подготовки вареного, жареного или заливного мяса (козленок, говядина, дикий осел, кабан, верблюд, буйвол, газель, баран, свинина), домашней птицы, поджаренной целиком (фазан, цыпленок, куропатка, жаворонок, журавль и т.д.), а также сластей, компотов, плодов и вин.