42–45). Вероятно, производство поливной керамики в Москве было достаточно развито уже в середине XIV в. Роль киевских традиций в нем несомненна (Авдусина Т.Д., Владимирская Н.С., Панова Т.Д., 1984, с. 48–50).
Стеклянная посудаЮ.Л. Щапова
В известном памятнике древнерусской литературы «Вопрошании Кириковом» перечисляются в порядке возрастающей ценности материалы, из которых в Древней Руси делали посуду: «Яко же древяноу так же глиньноу, тако же меди, и стеклоу, среброу, и всему творитися молитва» (Калайдович К.Ф., 1821, с. 165–204, 2). Следуя этому высказыванию, нужно признать, что в XII в. стеклянная посуда занимала высокое место в иерархии ценностей, и только серебро можно поставить выше него.
Стекло — это искусственный материал, представляющий собою расплав кремнезема (песок) с такими стеклообразующими, как щелочи, щелочные земли, окись свинца и глинозем. Дополнительные или вспомогательные материалы делают стекло разноцветным, непрозрачным и, напротив, прозрачным и бесцветным.
Стеклянная посуда появилась на Руси на рубеже X–XI вв., она известна только благодаря археологам. Представлена она главным образом обломками; целые экземпляры, сохраняющиеся обычно в ризницах церквей и среди дворцового имущества, до нас не дошли; ставить стеклянную посуду в могилу не было принято, найден лишь один целый сосуд в женском погребении рядом с гробницей Ярослава Осмомысла (в Галиче), но и тот не дошел до нас.
Первые сосуды из стекла были найдены в Киеве в конце прошлого — начале нашего века (Хойновский И.А., 1899; Ханенко Б.Н. и В.И., 1902; Хвойка В.В., 1913). До самого недавнего времени представления о древнерусской посуде, особенно зарубежными учеными, черпались из этих источников. «К великокняжеской поре» отнесены кружки, чашки, бутылки с большим количеством накладных деталей из серо-зеленого стекла (плохой сохранности), которые на самом деле являлись изделиями украинских гут XVII в. Вместе с ними были найдены действительно домонгольские обломки сосудов: в основном тяжелые, в виде наперстка донца, ибо хрупкие стенки сохранялись редко.
По традиции, закрепившейся в музейных инвентарях и общей археологической литературе, такие сосуды называют «слезницами». Древняя литература сохранила другие названия стеклянных сосудов: «стекляница», «стькляница масти», «скляница благовонна масла», «стекляница с вином», «кандило скляное» и «скляное блюдо» (Срезневский И.И., 1903. т. III, с. 586). Соотнести эти названия с современными им реалиями затруднительно. Все формы древнерусской посуды восстановлены, одни реконструкции достаточно надежны (Полубояринова М.Д., 1963в; Щапова Ю.Л., 1963), другие дискуссионны. Что касается названий, то древние их варианты мало употребительны; наряду с современными — стаканы, рюмки, бутылки — употребляются несколько архаизированные названия — чаши, кубки, бутылки.
По традиции считалось, что тяжелые донца диаметром 1–1,3 см (табл. 22, 1–5) принадлежат слезницам, напоминающим отчасти рог для питья (табл. 23, 1–3) (Рыбаков Б.А., 1948, с. 396–400; Щапова Ю.Л., 1972, с. 41–47). Однако из дальнейших изысканий стало ясно, что более близкими оказываются параллели среди раннесредневековых византийских ламп (Groufoot G.M., Harden D.В., 1931. p. 202–204. т. XXIX, 31). Рядом с этими донцами ламп нужно поставить и недавно найденные ножки-бусины (табл. 22, 6, 7).
Донца-ножки таких неустойчивых сосудов встречаются очень широко: кроме Киева, Новгорода, Смоленска, Туров, Пинск, Полоцк, Суздаль, Владимир, Старая Рязань, Переславль, Москва, Серенск, Вщиж, Минск, Друцк… Сосуды этого вида в обеих своих разновидностях (с рифлением на стенках и без него) известны во всех слоях XI–XII вв. По новгородским находкам выявлена их более детальная хронология. Их распределение во времени отражает кривая (рис. 1). Восходящая ветвь кривой более пологая и протяженная, нисходящая — крутая и короткая, вершина кривой находится в середине временного отрезка (на котором кривая построена). Основная масса находок, более половины, относится ко второй и третьей четвертям XII в. Наибольшая вероятность (0,6–0,5) единичных находок предполагаемых ламп приходится именно на это время. Вероятность находок их в более позднее время уменьшается втрое, вероятность для более раннего времени, для XI в., еще меньше (0,02-0,07).
Рис. 1. Распределение во времени стеклянных сосудов XI–XII вв. (по находкам в Новгороде).
Вогнутые донца диаметром 5–7 см (табл. 22, 8-14) соответствуют другому виду сосудов (табл. 23, 4-11). Реальные формы таких сосудов не известны. Достоверно реконструирован один (табл. 23, 8). Направление стенок, прилегающих к донцу части тулова, подсказывает два возможных варианта реконструкции — цилиндр или бочонок (табл. 23, 9, 8). Диаметр устья цилиндрических (бочковидных) сосудов равен диаметру дна, а высота восстанавливается по расчету. Согласно исследованиям Брожовой и Хейдовой (Brozova J., 1973; Hejdova D., 1973), диаметр устья средневековых стеклянных сосудов — модуль, от которого рассчитывается их высота. Форма сосуда может быть вписана в квадрат, тогда высота сосуда равна модулю, диаметру устья (диаметру дна в нашем частном случае); высота сосуда может быть равна половине модуля или диагонали квадрата, второй стороной которого является тот же модуль; двум модулям, т. е. двум диаметрам устья, трем модулям, пяти и т. д. У одних сосудов (табл. 23, 4–6) высота в реконструкциях равна диаметру дна (устья), у других (табл. 23, 7, 8, 10, 11; табл. 24, 33), по аналогии с восстановленным, высота составляет 5–7 диаметра дна, у одного высота — диагональ квадрата (табл. 23, 9), еще у одного — половина модуля (табл. 23, 30). Сосудам с диаметром дна 5–7 см принадлежат гладкие стенки толщиною 1,5–2 мм. На некоторых, окрашенных в желтый слабый цвет, сохранился декор — накладной цветной (бирюзовый или фиолетовый) в виде нитей, змеек (табл. 23, 8, 11; табл. 24, 30), росписи и металлических вкраплений (табл. 23, 10).
Большая часть таких сосудов похожа на глубокие чаши, несколько маленьких ручек превращают такую чашу в «кандило стькляное» (табл. 23, 5). Кандило стькляное — редкость на Руси, два, найденных в Новгороде, византийской работы (середина XI в. и самый канун монголо-татарского нашествия). Из Византии происходят и все другие известные нам «кандила».
Большая часть византийских чаш изготовлена из прозрачного разноцветного стекла: синего (полученного с помощью окиси кобальта), темного оливкового, сине-фиолетового, пурпурного, слабого синего (едва голубого) и совсем бесцветного голубоватого (Гуревич Ф.Д., Джанполадян Р.М., Малевская М.В., 1968). Византийские чаши от собственно древнерусских отличает не только цвет, но и богатая полихромная роспись (табл. 25, 1–7), иногда декор получали вгорячую в форме (табл. 25, 8), иногда выполняли вхолодную (табл. 25, 9). Один стакан с резным декором (табл. 25, 10) аналогичен принадлежащему княгине Ядвиге, жене Генриха Бородатого Пяста. Согласно легенде, в сосуде княгини Ядвиги вода превращалась в вино. Такому сосуду могло соответствовать название «стекляница с вином». Подобный сосуд, близкий по форме и декору, взамен утраченного на рубеже XVII–XVIII вв., был выполнен на фабрике (близ Вроцлава), принадлежавшей графу Шафгочу, немецким мастером Фридрихом Винтером (Щапова Ю.Л., 1976, 1978). Сосуд-копия, хранящийся в настоящее время в ризнице кафедрального собора на Вавеле, вместе с серией стилистически ему родственных входит в группу сосудов, известных под общим названием кубки святой Ядвиги. Находка оригинального средневекового сосуда византийской работы позволила разгадать научную загадку, которая почти сто лет не поддавалась решению.
География находок византийских чаш на территории Древней Руси трудно объяснима: их относительно много (но не более десятка в каждом случае) в Новгороде, Старой Рязани, Новогрудке; единичные находки происходят из Старой Ладоги, Вщижа, Смоленска, Киева, Москвы… Византийские чаши встречаются главным образом в комплексах середины — второй половины XII в. В XI в. и первой половине XIII в. они относительная редкость. Донца диаметром около 3 см с высоким вогнутым конусом (табл. 22, 15–17) представляют самую характерную часть сосудов иного вида (табл. 23, 11–15). Восстановлен только один (табл. 23, 16) (Полубояринова М.Д., 1963б). Все остальные, приводимые в таблице, — результат расчетов. Для реконструкции использованы детали форм (венчики, стенки) и декора, сочетание же деталей в каждом отдельном случае не более чем вероятное. Донца этого вида встречаются реже, чем донца-«наперстки», но в тех же широких территориальных пределах. Появляются они на полстолетия позже, во второй половине XI в. Новгородские находки дают детальное представление об их хронологии. Плоские широкие донца, будучи известными с середины XI в., до начала XIII в. (табл. 22, 14) наиболее характерны все же для конца XI — середины XII в. На это время падает наибольшая вероятность (0,6) их находок. Пик кривой (рис. 1), построенный с учетом находок на Неревском раскопе, приходится на 18-й ярус, а основная масса находок — на конец XI — первую четверть XII в. И во второй половине XI в., и во второй половине XII в. они редки.
Рис. 2. Распределение во времени стеклянных сосудов XI–XII вв. по данным Неревского раскопа в Новгороде: А — документальная линия распределения; Б — вероятная линия распределения.
Во второй половине XII в. появилась новая форма древнерусской посуды, характерная особенность которой — донце с высоким вогнутым конусом, с полым поддоном диаметром 3–4 см. (табл. 22, 18–22). В качестве исходных образцов для этой формы донца могут служить византийские сосуды (табл. 22, 23), известные с более раннего времени. Возможность следовать этой форме существовала долгое время, но только во второй половине XII в. она была реализована. Очевидно, ранее необходимых условий для реализации еще не существовало. Новая форма сосудов сохраняла все характерные признаки сосудов более раннего времени (табл. 23,