В 12 погребениях курганов Вологодской области были тоже обнаружены клетчатые платки, из полушерстяной ткани полотняного переплетения (Сабурова М.А., 1974, с. 94). Интересно, что в XIX в. в Вологодской губернии женщины носили шерстяные и полушерстяные клетчатые платки, которые назывались «понявой» — термином, обозначавшим в XIX в. юбку у южных великоруссов и охабень в северных губерниях России (Даль В.И., 1956, т. III, с. 286). Как правило, в древних письменных источниках «понява» означает ткань для верхней одежды или та, в которую можно что-то завернуть или что-то ею покрыть (ПСРЛ, 1953, т. VI, с. 86; 1926, т. I, вып. 2, с. 466).
Шерстяные платки того же времени, не только клетчатые, но и узорные, были найдены в курганах Битяговской курганной группы Московской области (Розенфельдт Р.Л., 1973б, с. 192–199).
Известны также платки, расшитые бисером, бляшками, трапециевидными подвесками, в Московской, Смоленской и Вологодской областях (Сабурова М.А., 1974, с. 94).
В северо-западных районах Руси нередко находят шерстяные платки, украшенные бронзовыми спиральками и колечками (МАР, 1896, табл. XVI, рис. 15, 16). Это так называемые «вилайнэ», которые локализуются в сопредельных с территорией балтских и прибалтийско-финских племен областях, они известны здесь с VII в. и доживают в отдельных районах до XIX в. (Зорина А.Э., 1986, с. 178).
Подтип 2. Головные уборы из пасконных нитей. К этому подтипу можно отнести уборы, сотканные из нитей растительного волокна. В земле они почти не сохраняются. Лишь в отдельных случаях остатки их обнаружены в археологических памятниках. Так, в Гомельской области Рославльского района в курганной группе Веточка IV на черепе погребенной, под семилучевыми височными кольцами, под бляшками, а также у правой плечевой кости были обнаружены фрагменты льняной ткани полняного переплетения. Головной убор был украшен над челом полосой бляшек из оловянисто-свинцового сплава ромбической формы. Дата кургана — начало XI в. (Соловьева Г.Ф., 1967, с. 10–13; 1965, с. 153).
Лучше сохранилась ткань из растительных волокон на женском черепе в погребении конца XII в., раскопанном в Минске. Это легкая ткань полотняного переплетения — «рядина», сохранившая белый цвет (Тарасенко В.Р., 1950, с. 127–128; 1957, с. 229). Под ней просвечивали косы, уложенные вокруг головы, и высокий берестяной «кружок» (?). Очелье было украшено прямоугольным куском шелковой ткани с вышивкой. Здесь же сохранился венок из цветов. Из аналогичной ткани в XIX–XX вв. ткали полотенца специально на свадьбу и смерть. В музее Минска хранится полотенце — «сарпанок» — из пасконных нитей. Оно имеет очень редкую структуру полотняного переплетения; длина его около 3 м. Подобные полотенца известны у всех восточных славян вплоть до XX в.
Подтип 3. Шелковые головные уборы. В древних погребениях сохраняются иногда фрагменты шелковых тканей. Так, в Московском Кремле, в погребении XIII в., обнаружен богатый головной убор, включавший прозрачную шелковую ткань типа кисеи — фату (Шеляпина Н.С., 1973, с. 58).
Остатки тканей от фаты известны как из погребений, так и из древнерусских кладов XII–XIII вв. (Фехнер М.В., 1974, с. 69). Ее делали из прозрачной легкой ткани полотняного переплетения, украшая тканым узором, золотным шитьем (Михайловский клад 1903 г.), нашивая золототканые ленты (Погребение из Смоленска XII в. в ц. Иоанна Богослова; раскопки И.И. Хозерова в 1924 г.) (табл. 66, 11). Окрашивали их обычно в красный и ярко-розовый цвет.
Термин «фата» пришел к нам из стран Востока, где обозначал особый вид шелковой ткани (Беркович Т.Л., 1981, с. 114). Центрами по производству тонких покрывал были иранские города (Пигулевская Н., 1956, с. 241). «Фата» известна как в русском литературном языке, так и в диалектах XIX–XX вв. Этим словом обозначали нарядные женские покрывала, свадебные полотенца, делавшиеся из легких тканей.
К типу II относят сложные головные уборы, состоящие из большого числа деталей. Очевидно, они были не только составными, но и шитые. Состояние изученности материала позволяет выделить три подтипа сложных головных уборов.
Подтип 1. Шитые головные уборы жесткой конструкции. Найдены в курганах вятичей. Так, в погребении кургана Беседской курганной группы на женском черепе, под височными кольцами, сохранился конструктивно целостный фрагмент головного убора. Он состоял из куска луба (размером 7,5×3,5 см), на котором крепко держалась шерстяная узорная лента длиной 5 см и шириной 2,3 см. Между лубом и лентой проходили жгуты из шерстяных крученых нитей. На жгутах сохранился окисел от металла височных колец, а между лентой и лубом — фрагмент шерстяной ткани полотняного переплетения с узором, выполненным «браной» техникой. Ткань бурого цвета, орнамент сделан красными шерстяными нитями в виде ромбов, посаженных в шахматном порядке. Здесь же был найден фрагмент такой же ткани с «браным» орнаментом, размером 10×14 см. Он выкроен в виде треугольника с округлыми углами. Очевидно, здесь был женский головной убор на жесткой основе с верхом, сшитым из ткани. Убор был обшит по очелью узорной лентой, под которой проходили шерстяные жгуты, на которых крепились височные кольца. Спрятанные под головной убор волосы как бы заменяли «локоны», образованные из шерстяных нитей. Аналогичный головной убор найден в кургане 28 Волковской курганной группы. Он сделан из темной шерстяной ткани полотняного переплетения с «браным» орнаментом в виде ромбов и косых крестов красного цвета. О возможной форме головного убора можно судить по высоте сохранившейся лубяной основы. Судя по изображениям головных уборов на произведениях мелкой пластики XIII–XIV вв. силуэт их мог возвышаться над челом и иметь слегка расширяющуюся или округлую форму (Сабурова М.А., 1973, с. 32–35) (табл. 66, 2).
Подтип 2. Составные головные уборы мягкой конструкции. В качестве примера головного убора из большого числа самостоятельных частей мягкой конструкции, можно привести археологические уборы с бахромой из курганов вятичей. Они найдены в пяти курганах Московской области (Сабурова М.А., 1976а, с. 127–132). Суммируя данные из раскопанных комплексов, можно представить части самих уборов. Это бахрома из шерстяных крученых нитей длиной 20 см, которую крепили на ленте; шерстяные узорные ленты, располагавшиеся на лбу и повязывавшиеся вокруг головы; фрагменты тканей (лен, шерсть, полушерсть), найденные на черепах (под лентой, бахромой и поверх лент). Характер входящих материалов и конструктивные элементы этих уборов ближе всего головным уборам южных великоруссов начала XX в. — «увивкам» и «мохрам». Для них было типично наличие различных самостоятельных частей, делавшихся из разных тканей и бахромы, крепившейся на ленте. Интересно и совпадение орнамента на ленте из археологического комплекса и на ленте тамбовского головного убора с увивкой — косой крест, ромбы (табл. 66, 3). Носили такие уборы в XIX–XX вв. молодухи. Они входили в комплекс одежды с паневой.
Подтип 3. Головные уборы в виде «кокошников», украшенных бляшками. Среди сложных головных уборов, известны уборы, состоявшие из тканей, жесткой основы (бересты, луба) и оловянисто-свинцовых бляшек. Распространенной их формой были высокие головные уборы, имевшие форму «нимба» — кокошника с округлым верхом. Он доверху покрывался бляшками. Найдены такие головные уборы в Смоленской области (Савин Н.И., 1930, т. II, с. 225–226; Шмидт Е.А., 1957, с. 251) и в Вологодской области (Сабурова М.А., 1974, с. 89).
В центральных и северных районах России в XIX–XX вв. носили головные уборы такой формы. В Этнографическом музее Петербурга можно увидеть и берестяную основу от подобного кокошника. Она происходит из Вологодской губернии.
В Харлаповском могильнике Смоленской области в конструкцию этих кокошников входили браслетообразные височные кольца, крепившиеся или накладывавшиеся на берестяной кружок. Диаметр берестяных кружков повторяет диаметр колец. Как показали исследования, по краю берестяных кружков шли дырочки от проколов иглой, так как их обшивали шерстяной тканью красного цвета. Кольца крепили к головному убору с помощью кожаных ремешков. Возможно, берестяные кружки пришивали к кольцам или просто «подтыкали» под головной убор, что известно по материалам поздней этнографии (Гранкова Н.П., 1955, с. 26, 27).
Найденные в Харлапове материалы позволяют предположить, что по обеим сторонам женского головного убора носили не просто кольца, а лопасти округлой формы, также известные по материалам этнографии XIX–XX вв. (Там же, с. 24–27). В Музее народного искусства Москвы хранится головной убор «кричка рогатая». На нем по сторонам очелья пришиты круглые лопасти на жесткой основе. Диаметр их 7,5 см. Они украшены бисером, бляшками и объединены в одну композицию с очельем лентой, пришитой вокруг лопастей и чела. Нам не известно, были ли описанные выше головные уборы из Харлапова цельными или составными. Можно лишь предположить, что они могли включать височные подвески, укрепленные на лопастях и перекинутые через темя с помощью ремешков. Дата Харлаповского могильника — XI–XIII вв.
Тип III образуют головные уборы ленточной конструкции. Это круглые по форме уборы из полосы ткани, металла, бляшек и других материалов, которые, как простейшие диадемы — «венки», скрепляли волосы.
Слово «venъ» и производное от него «венок», «венец», «венчик» от праславянского глагола «вить». Как предполагает Т.Л. Беркович, первоначально в древнерусском языке слово «венок» означало головной убор девушки (Беркович Т.Л., 1981, с. 15).
Слово «венец» имело более широкое значение, обозначая также убор, надевавшийся при возведении на царство и бракосочетании (Там же, с. 10–20). Словом «венец» переводили древнегреческое слово «диадема» — головная повязка. Кроме того, «венцом» в царском быту XV–XVI вв. (Забелин И. 1901, с. 360; Духовные грамоты, гр. 1486 г.), а затем в народной среде XVIII–XX вв. (Даль В.И., 1863–1866. т. 1. с. 292; Филин Ф.М., 1965–1980, вып. 4, с. 111–112; Определитель, 1971, с. 63, 192) называли девичьи головные уборы разных форм, чаще на жесткой основе.