дную Русь. Огромные валуны с древности служили объектом языческого поклонения и, очевидно, Борис (Рогволод) Всеславич решил освятить объекты языческих молений, так как церковь каждый неурожай объясняла гневом христианского бога, каравшего за приверженность языческой вере (Рыбаков Б.А., 1964, с. 26, 27). Конечно, такое объяснение не отвергает и другое назначение камней — как своеобразных лоцманских и путевых знаков, которым изображения крестов и молитвенных надписей придавало магическую силу, исходящую теперь уже от христианского бога.
Надписи иногда встречаются на намогильных и закладных плитах и крестах. В некоторых случаях эти надписи включают дату. Таковы надписи на известном кресте Святослава и закладных крестах из Новгорода.
Практическим целям упорядочения земельных участков и сенных угодий служили большие камни — так называемые межники. Их устанавливали на границах земельных владений, часто вырезали крест или знак собственности. Изредка эти отличительные знаки заменяли надписью. Очевидно, межником и был гранитный валун, найденный в 1835 г. на землях Бежецкого уезда бывшей Тверской губернии (Орлов А.С., 1952. № 24). На камне высечен сложный знак, так называемый «лабиринт» и надпись «Степан», датированная Шляпкиным XII в. (Михайлов М.И., 1913, с. 22–24). Знак из трех-четырехугольников — скорее всего, знак собственности, а надпись называет имя собственника земельных владений, на границе которых, вероятно, находился камень.
Более подробные надписи, называющие владельцев и объясняющие назначение камня, вырезаны на межевом камне в XIV в., найденном в Изборске (Седов В.В., 1974, с. 262–264). На камне вырезаны две прямоугольные рамки, в одной из них — слово «мезя» (межа), в другой «наса YѦСТЬ Воротькова» (нача часть, Воротькова). Камень, очевидно, обозначал границы земельных владений человека по имени Воротько в окрестностях Изборска.
Подводя итоги краткому обзору монументальных надписей, отметим, что уже с XI в. они служили как религиозно-нравственным и политическим целям, так и сугубо практическим интересам княжеской власти и земельных собственников, торговли и купечества. Непременное условие такого использования письменности — достаточно широкое распространение грамотности.
Кратко суммировать принципы датировки надписей можно так:
1. Прежде всего, необходима датировка палеографическая с проверкой и уточнением по уже датированным памятникам эпиграфики, с привлечением в качестве аналогий надписей, близких по стилю, способу исполнения и месту нахождения.
2. Палеографическая датировка должна быть проверена данными по истории русского языка.
3. Стратиграфически.
4. Типологически и стилистически.
5. Исторически.
Конечно, не всегда можно датировать надпись по всем перечисленным выше пунктам, но всегда нужно стремиться привлечь для датировки как можно более широкий круг сопоставлений, основывая свое заключение не на одном признаке, а на многих. В.Н. Щепкин высказал главный принцип датировки рукописей и надписей: «Суждение по совокупности примет дает поправки, так как одни приметы могут содержать архаизмы, а другие — напротив того — новшества. Из примирения примет вытекает средняя, т. е. истинная дата» (Щепкин В.Н., 1913, с. 212). Этот принцип остается верным до сего дня.
Писала (стилосы, стили). Помимо прямых свидетельств грамотности — надписей на различных предметах, — существуют косвенные, не менее убедительные. Это, прежде всего, так называемые писала (табл. 90). Впервые на них обратил внимание и определил их назначение как орудий письма по восковым дощечкам Б.А. Тимощук (Тимощук Б.А., 1956, с. 155–159). Обязательное для таких инструментов наличие двух рабочих частей — острия и щитка (лопаточки) — и полное сходство с античными и средневековыми стилями не оставляют сомнения в их назначении.
А.Ф. Медведеву принадлежит первая сводка писал, их типология и хронология, основанная на обширной новгородской коллекции, имеющей точную стратиграфическую дату (Медведев А.Ф., 1960, с. 63–88). А.Ф. Медведев также предположил и экспериментально доказал, что подобными инструментами пользовались не только для письма по воску, но и по бересте. Предполагают также, что металлические писала использовались для выцарапывания надписей на стенах.
Писала представляют собой стержни (8-16 см длиной) с заостренным концом и почти обязательной лопаточкой на противоположном конце стержня. Чаще всего встречаются писала железные, реже — бронзовые и костяные. Почти всегда писала имеют украшения — в основании лопаточки стержень имеет утолщение — яблоко или ряд валиков; лопаточки украшали иногда фигурной резьбой, инкрустацией. Иногда железные писала покрывались бронзой или серебристой полудой. Форма лопаточки очень разнообразна, именно она и была положена в основу классификации А.Ф. Медведевым как характерный хронологический признак. К выделенным 15 типам можно добавить 16-й и в некоторых случаях уточнить время их бытования за счет новых находок (табл. 90).
Тип 1 (табл. 90, 1, 2). Костяные писала с лопаточкой в форме прямоугольника или трапеции, иногда в центре трапеции просверлено отверстие. Это древнейший тип писал, все они датируются второй половиной X — первой половиной XI в. (24–28 ярусы). Берестяных грамот этого времени до сих пор не найдено.
Тип 2 (табл. 90, 3–4). Железные и бронзовые писала с лопаточкой в виде обычной закругленной лопаты. Иногда по бокам лопаточки — неглубокая выемка. В Новгороде такие писала встречены в слоях 19–23 ярусов (вторая половина XI — середина XII в.).
Тип 3 (табл. 90, 5–6). Железные и бронзовые писала с лопаточкой в виде широкого бокальчика. Новгородские находки относят к XI — второй половине XIII в. (22–13 ярусы).
Тип 4 (табл. 90, 7–8). Представлен писалами с широкой лопаточкой с зубчиками по краям и является дальнейшим усложнением писал типа 2. Найдены в Новгороде, в тех же строительных ярусах (18–22), т. е. второй половины XI — середины XII в. Строго говоря, типы 2 и 4 являются вариантами одного и того же типа, близкими по форме и времени бытования.
Тип 5 (табл. 90, 9-10). Выделены А.Ф. Медведевым по сложной форме лопаточки с крестообразной прорезью. В Новгороде писало этого типа (табл. 90, 9) найдено в слоях 20-го яруса — первые десятилетия XII в.; второй вариант этого типа А.Ф. Медведев предположительно отнес к более позднему времени — XII — первой половине XIII в., что и подтверждено находкой аналогичного писала в Волковыске, в селах того времени (Гуревич Ф.Д., 1973, с. 30).
Тип 6 (табл. 90, 11–12). Лопаточка имеет форму острореберного бокальчика, узкого в перехвате, сильно расширяющегося к лезвию. В Новгороде писало этого типа найдено в слое 16-го яруса (рубеж XII–XIII), в других пунктах датируется XII или XII–XIII вв.
Тип 7 (табл. 90, 13). Лопаточка имеет форму узкого, изящного бокальчика с расширяющимися краями. Это один из самых распространенных типов древнерусских стилей. В Новгороде период их бытования — первая половина XII — вторая половина XIII в. (21-22-й ярусы), такие же даты дают находки стилей этого типа в других городах Древней Руси. Особенно часты их находки в слоях XII — первой половины XIII в. (Медведев А.Ф., 1960, с. 76; Гуревич Ф.Д., 1973, с. 28, 29). Очевидно, и предыдущие типы 6 и 7 также являются вариантами одного и того же типа, о чем говорит и близкая их форма, и единое время бытования.
Тип 8 (табл. 90, 14–15). Лопаточки писал этого типа вместе со стержнем образуют форму буквы Т, а иногда — сечки или секиры. Это одна из наиболее распространенных форм писал для Новгорода второй половины XII и всего XIII в. Аналогичные писала в Польше относят к XIV–XVI вв., а экземпляр из Минска — к XI в. Правильнее дата бытования, полученная по новгородским находкам. Новые экземпляры стилей этого типа найдены в Новгороде и в более поздних слоях. Дату бытования писал типа 8 на Руси можно расширить до рубежа XIII–XIV вв.
Тип 9 (табл. 90, 16). К нему принадлежат писала довольно редкой формы. Лопаточка писал этого типа пятиугольна. На основании находок в Новгороде (1 экземпляр), Киеве и Ленковецком городище А.Ф. Медведев отнес этот тип к XII — первой половине XIII в. Новгородская находка по новой датировке относится к середине XIII в. (13-14-й ярусы — 1238–1281 гг.).
Тип 10 (табл. 90, 17–18). Имеет лопаточку овальной формы со срезанным верхом и прямым лезвием, с прямоугольными крылышками. В Новгороде до 1960 г. было найдено шесть экземпляров этого типа, причем один из них, в кожаном чехольчике, для привешивания к поясу. Это также один из характерных для Новгорода типов. Датируются эти писала, по современным данным, — с первой половины XIII до второй половины XIV в. включительно.
Тип 11 (табл. 90, 19–20). Лопаточки писал этого типа имеют форму вытянутого треугольника, боковые стороны украшены зубчатыми вырезами. По Новгородским находкам эти писала датируются концом XII и XIII вв.
Тип 12 (табл. 90, 21). Этот тип писал имеет лопаточку с прямым лезвием и выпуклыми, плавно переходящими в стержень сторонами. Иногда лопаточка украшена тремя отверстиями. Время бытования в Новгороде 13–10 ярусы, т. е. вторая половина XIII — первая половина XIV в.
Тип 13 (табл. 90, 22). Небольшие писала с лопаточкой простой треугольной формы. В Новгороде такие писала встречены в слоях от середины XIII до середины XIV в.
Тип 14 (табл. 90, 23). Выделен А.Ф. Медведевым по единственному экземпляру из Новгорода, найденному в слоях яруса 6 (1396–1409). Лопаточка с перехватом и тремя отверстиями, расположенными в два яруса. В 1963 г. на Ильинском раскопе в Новгороде найден еще один аналогичный экземпляр (№ 9/13) в слое с дендрохронологической датой 1302–1319 гг. Следовательно, по двум находкам время бытования писал этого типа определяется от начала XIV до рубежа XIV–XV вв.
Тип 15 (табл. 90, 24). Этот тип писал не имеет лопаточки для разглаживания воска и, следовательно, был предназначен для писания по бересте. Это стержни длиной 14–16 см, граненые с граненой же головкой на верхнем конце. По Новгородским находкам А.Ф. Медведев время появления этих стилей отнес к концу XIV в., а время бытования — до XVI в. Но в 1965 г. в Новгороде, на Ильинском раскопе, найден аналогичный стиль (№ 146) в слоях с дендрохронологической датой 1233–1254 гг. В 1967 г. при раскопках Устюженского городища среди материала XI–XII вв. также найден стиль этого типа (Никитин А.В., 1967, с. 114–118). Последняя находка, конечно, не имеет такой четкой стратиграфической даты, как новгородские. Но даже на основании новой находки в Новгороде следует удревнить время бытования этого типа, по крайней мере до середины XIII в.