Выявляемые археологически предметы импорта делятся на две основные категории. 1) Предметы массового ввоза — монетное серебро, некоторые сорта тканей, стеклянные и каменные бусы, раковины каури — наиболее показательны для изучения экономических связей. Во-первых, они поступали, как правило, путем торговли, т. е. являлись товаром. Во-вторых, они характеризуют как внешнеторговые связи с отдаленными странами, так и повседневный внутренний обмен — показатель степени экономического развития района. Статьи массового импорта имели широкий рынок сбыта во всех слоях общества. В-третьих, массовый материал с большей достоверностью помогает воссоздать направления связей, степень их интенсивности на разных хронологических этапах и т. д. 2) Предметы роскоши: утварь из серебра и бронзы, перегородчатые эмали на золоте, высоко ценимые как дорогие и искусно сделанные вещи, резные изделия из кости, драгоценных и полудрагоценных камней, поливная и стеклянная посуда, узорные шелковые ткани. При трудности и дороговизне дальних перевозок торговля предметами роскоши считалась особенно выгодной. Иноземные «злато и сребро», «паволоки и сосуды различные» часто попадали на Русь и другими путями: в числе посольских даров, вместе с эмигрантами и военными наемниками, с пилигримами или странствующими ремесленниками, в качестве торговой пошлины или военной добычи. Торговле ими зачастую препятствовала конкуренция местного высокоразвитого художественного ремесла. Драгоценные вещи характеризуют главным образом международные связи. Они оседали в сокровищницах светской знати и ризницах монастырей, превращаясь в «недвижимое имущество» и обслуживая верхи общества, наиболее втянутые в процесс международною общения. В меньшей степени это касается изделий из серебра, которые после переплавки в денежные слитки или монеты слова активно вступали в сферу обращения.
Определение родины импортных предметов позволяет установить страны, с которыми велся обмен. Его могли осуществлять транзитом или через страны-посредники, расположенные на главных коммуникациях. Хронология предметов импорта намечает периоды зарождения, расцвета и постепенного затухания связей с определенным районом, помогает выявить роль торговых центров и путей в тот или иной период. Топография предметов импорта дает возможность реконструировать пути сообщения: концентрация находок определяет главные направления и торговые пункты. Большая часть монетных кладов и художественного импорта тяготеет к бассейнам крупных и маленьких, но судоходных в то время рек, густая сеть которых охватывала всю территорию Восточной Европы. Вдоль рек располагались города, поселения городского и сельского типа. В условиях лесного ландшафта и плохого состояния сухопутных дорог реки служили основными транспортными артериями, выполняя объединительные функции. Наконец, условия находок предметов импорта (в составе кладов драгоценных украшений, при раскопках на территории городских детинцев или торгово-ремесленных посадов, в утвари церквей, на сельских поселениях или в могильниках при них, в дружинных погребениях и т. д.) характеризуют социальный состав участников обмена.
С образованием Арабского халифата народы Восточной Европы вошли в тесный контакт с мусульманским миром: Средней Азией, Ираном, Ираком, Восточным Средиземноморьем. Объединяя самые отдаленные области ислама, арабская торговля выходила далеко за их пределы, вовлекая в орбиту своего влияния финно-угорские охотничьи племена европейского северо-востока, восточных и западных славян, население Восточной Прибалтики, Скандинавии. Через восточнославянские территории проходили сухопутные и водные трансконтинентальные пути, соединявшие христианскую Западную Европу со странами Азии.
С рубежа VIII–IX вв. через территории салтовцев, входившие в Хазарский каганат, славянские племена Юго-Восточной Европы сносились с прикаспийскими провинциями халифата — Джурджаном, Табаристаном, Иранским Азербайджаном. Эти связи простирались до верховьев Северского Донца, Верхнего Дона и левых притоков Днепра. На славянских городищах ромейской культуры обнаружены клады арабских монет (табл. 160).
В истории связей Восточной Европы с Ближним и Средним Востоком в домонгольское время выделяются два периода: VIII–X вв. и XI — первая половина XIII вв. Они различаются интенсивностью обмена (IX–X вв. иногда называют «арабским периодом» восточноевропейской торговли), статьями ввоза (на первом этапе преобладало монетное серебро) и отчасти направлениями связей. Если вначале основными магистралями были Волга, Дон, Донец, то впоследствии при сохранении волжской коммуникации все большее значение приобретает днепровский путь, возрастает посредническая роль Константинополя и малоазийских гаваней (Даркевич В.П., 1976).
До начала IX в. торговля по Великому Волжскому пути носила спорадический характер. Большая часть сасанидских сосудов и византийских серебряных блюд VI–VII вв. поступила на Урал не ранее IX в. (Лещенко В.Ю., 1971). Тогда же восточный художественный импорт проникает на Оку, Верхний Днепр, в Верхнее Поволжье и Скандинавию. К рубежу VIII–IX вв. относится начало регулярного притока куфических монет-дирхемов, поступление которых в Восточную и Северную Европу было тесно взаимосвязано с динамикой чекана в халифате. Как позднее западноевропейские денарии, эти денежные единицы носили интернациональный характер, применяясь при сделках купцов различных стран.
IX — первая половина X в. — время подлинного открытия мусульманскими купцами европейского севера, когда ими был освоен великий волжский путь. Начало восточной торговли совпадает с первым столетием господства династии Аббасидов. Вместе со становлением Багдадского халифата как феодального государства развивается его экономика. В поисках рынков сбыта и источников сырья купцы стран ислама устремились в богатые пушниной «неведомые земли». В кругах мусульманской знати чрезвычайно ценили драгоценную пушнину, особенно шкурки соболей и чернобурых лисиц. Кроме мехов, урало-приобский Север поставлял мамонтову кость и клыки моржей («рыбий зуб»), из которых хорезмийские резчики изготавливали шкатулки и гребни. Обмен вели по принципу «товар за товар». Эквивалентом в торговле служило монетное и вещевое серебро (произведения восточной торевтики разных эпох, ювелирные изделия). Поступление аббасидских (в IX в.) и саманидских (в X в.) дирхемов идет по восходящей линии. Клады куфических монет-дирхемов находят на огромных пространствах от Дании и Швеции до берегов Камы (Янин В.Л., 1956). В пределах Восточной Европы известно около 300 кладовых комплексов (табл. 161). Если в IX в. в них господствуют дирхемы иракской чеканки, то в X в. преобладают монеты государства Саманидов — могущественной державы на иранском Востоке со двором в Бухаре. Правившие в Хорасане и Мавераннахре самаиндские эмиры установили контроль за безопасностью караванных трасс через Среднюю Азию. Проникновение на европейские рынки позволяло им выгодно сбывать излишки серебра. Разница в 14 лет между возможной датой сокрытия кладов и временем выпуска младших монет в их составе (по материалам Неревского раскопа в Новгороде) свидетельствует об активности движения товаров в X в. но волжскому пути.
К VIII–X вв. принадлежат 85 предметов художественного импорта из 126 предметов XIII–XIII вв. Из 89 кладов восточного вещевого серебра, обнаруженных на Урале (включая Приуралье, Зауралье и Нижнее Приобье), 19 датированы концом VII–IX в., 58 — IX–XI вв. К IX–X вв. относится основная часть серебряного импорта (около 110 сосудов) на Урал, где добывали особенно ценных пушных зверей. Здесь серебряную посуду использовали в быту, в культовых целях или для изготовления украшений (Лещенко В.Ю., 1971). Восточные металлические сосуды распространялись вплоть до Новгорода, материковой Швеции, Готланда и Аландских островов (табл. 162). В Волжской Булгарии и на Руси найдена только бронзовая утварь (табл. 163, 4, 5), так как за 200-летний интервал между окончанием импорта восточного серебра и зарытием большинства русских вещевых кладов изделия Востока превратили в денежные слитки и украшения. Многократные переплавки — главная причина почти полного отсутствия восточной серебряной посуды на Руси. Упоминания о них сохранились в летописях. Так, в 1288 г. князь Владимир Василькович Волынский «блюда великаа сребрянаа и кубькы золотые и серебряные сам перед своима очима поби и полья в гривны». Культовое использование восточной торевтики на Урале отчасти предотвращало ее уничтожение: в глазах аборигенов серебряные сосуды обладали не только материальной и художественной ценностью — их использовали как жертвенную утварь. Кроме того, в результате «вторичного импорта» вещевое серебро уходило из Руси на Урал, в Нижнее Приобье и Скандинавию.
Путем торговли могли попадать на Русь серебряные поясные наборы (табл. 163, 8), хотя только немногие комплекты накладок можно с уверенностью связать с мастерскими Средней Азии и Ирана. Большая часть из них изготовлялась на месте, иногда ремесленниками-мусульманами, о чем свидетельствует находка на киевском Подоле литейной формочки из овручского пирофиллитового сланца для изготовлении поясных бляшек (X в.). На боковой стороне формочки вырезана арабская надпись: «Благословение…» [Аллаха владельцу сего]. Восточные мастера, вносившие в свои изделия мотивы среднеазиатской орнаментики, обслуживали княжеско-дружинную верхушку Киева и, возможно, являлись выходцами с территории Хазарии. С Востока импортировали и другие типы украшений. Существенную роль в дальней торговле Средней Азии играли стеклянные и каменные бусы (сердолик, горный хрусталь, аметист), в огромных количествах поступавшие на восточноевропейские рынки (Фехнер М.В., 1961).
В первой половине X в. торговля с Востоком достигла апогея. Экономика Саманидов в значительной мере базировалась на контактах с Восточной, Северной и Центральной Европой. Расцвет волжской навигации подтверждается осведомленностью арабских авторов о Поволжье и связанных с ним народах. Главными информаторами географов выступали купцы. Происходит значительный отлив дирхемов в северном на правлении. Вместе с монетным потоком поступали изделия саманидских торевтов.