Смерть Олава не положила конца дружеским отношениям Ярослава с его потомками и преемниками: под опекой Ярослава остался малолетний сын Олава Магнус; на Русь, излечившись от ран, полученных в битве при Стикластадире, бежал сводный брат Олава Харальд Сигурдарсон. Сначала первый, а затем второй – оба не без помощи Ярослава – становятся правителями Норвегии и сохраняют власть еще долго после смерти Ярослава – вплоть до 1066 г. Устойчивыми остаются и связи со Швецией, где до 1050 г. продолжает править сводный брат Ингигерд Энунд-Якоб. Как ни мало известно нам об этом периоде балтийской политики Ярослава, по имеющимся обрывкам информации можно предполагать, однако, что интересы Ярослава и формы его внешнеполитической деятельности меняются. Если ранее его главной целью являлось рекрутирование военной силы, то в этот период, как кажется, его политика становится более активной и направленной на поддержание сложившегося баланса сил в Балтийском регионе: впервые в это время мы узнаём о прямом вмешательстве Ярослава в борьбу за власть в Скандинавских странах, прежде всего, в Норвегии.
Королевские саги с разной степенью подробности освещают возвращение Магнуса в Норвегию в 1036 г., но все они – хотя и по-разному – отмечают участие Ярослава Мудрого. Наиболее подробно деятельность Ярослава представлена в самом раннем из сводов королевских саг – «Гнилой коже»[1098]. Как рассказывается в выделяемой исследователями, но не обозначенной в самой рукописи «Саге о Магнусе Добром и Харальде Суровом Правителе»[1099], возвращению Магнуса предшествовала длительная подготовка, которая началась поручением, данным Ярославом двум норвежским купцам, братьям Карлу и Бьёрну, приехавшим на Русь с торговыми целями[1100], – привлечь на сторону Магнуса норвежскую знать[1101]. Ярослав прибегает к методам тайной дипломатии, включающей шпионаж и подкуп наиболее влиятельных в Норвегии лиц: он снабжает братьев деньгами, чтобы они «раздали эти деньги лендрманнам в Нореге и всем тем людям, у которых есть какое-нибудь влияние и которые хотят быть друзьями Магнуса, сына Олава»[1102]. Деньгами и уговорами братья склоняют на сторону Магнуса норвежских нобилей, в первую очередь, выступавших в 1028–1030 гг. против Олава Эйнара Брюхотряса, дядю ярла Хакона по матери, и Кальва, сына лендрманна Арии, – наиболее влиятельных людей в стране. Сначала Бьёрн, а затем Карл совершают поездки к Ярославу, чтобы отчитаться о достигнутом, причем Карл подвергается преследованиям со стороны Свейна Альвивусона. После предварительного согласования позиций сторон, Эйнар и Кальв вместе с группой знатных норвежцев приезжают в 1035 г. к Ярославу, который, все же сомневаясь в их лояльности Магнусу, требует клятвы верности, которую приносят 12 членов посольства. На следующий год Магнус прибывает в Норвегию и провозглашается конунгом. Далее следует история его правления.
Как видим, составитель «Гнилой кожи» воспринимал инициативу Ярослава и «агитационную» деятельность Карла и Бьёрна как ключевой – исходный – момент, с которого начинается восхождение Магнуса на престол. Именно поэтому эти события изложены им максимально подробно.
В отличие от «Гнилой кожи» другие обзоры и своды королевских саг, и более ранний «Обзор саг о норвежских конунгах» (ок. 1190 г.)[1103], и более поздние, использовавшие «Гнилую кожу» как один из источников, – «Красивая кожа» (ок. 1220 г.)[1104] и «Круг земной» Снорри Стурлусона (ок. 1230 г.), – излагают обстоятельства возвращения Магнуса с того момента, как в действие вступают Эйнар Брюхотряс и Кальв Арнасон (т. е. отсутствует повествование о Карле и Бьёрне); хотя во всех них подчеркнута принципиальная роль Ярослава Мудрого. В «Обзоре» (не разделенном на отдельные саги) история возвращения Магнуса излагается в двух-трех предложениях, где отмечается раскаяние норвежцев за причиненное Олаву зло, прибытие посольства во главе с Эйнаром и Кальвом к Ярославу, клятва верности Магнусу. Важным отличием является введение в действие Ингигерд – именно по ее требованию, а не Ярослава, приносится клятва Магнусу[1105].
В «Красивой коже» возвращение Магнуса описывается в «Саге о Магнусе Добром» (по членению текста исследователями), где отмечается недовольство прежних сторонников Кнута датским правлением, посольство Эйнара и Кальва на Русь, опасения Ярослава, что Магнус будет предан так же, как его отец, клятва 12 членов посольства и отбытие Магнуса в Норвегию. Повествование сопровождается висой Бьярни Скальда Золотых Ресниц, обращенной к Кальву: «Ты указал, Кальв… Магнусу путь из Гардов… ты содействовал… ты помог…»[1106]. Как и в «Гнилой коже», здесь отсутствует Ингигерд, но более подробно освещается пребывание послов на Руси, а также обратный путь Магнуса в Норвегию.
Снорри сообщает о приезде Эйнара и Кальва на Русь, дополняя повествование «Красивой кожи» указанием на созыв Ярославом совета, в котором участвуют «княгиня и другие его хёвдинги» и на котором норвежцам дается разрешение приехать к Ярославу, причем особо выделяется роль Кальва, который – по условиям соглашения – должен был стать приемным отцом Магнуса[1107]. Снорри помещает рассказ о возвращении Магнуса в конец «Саги об Олаве Святом», видимо, рассматривая его не столько эпизодом правления Магнуса, сколько завершением противостояния норвежской знати и Олава: главные противники святого короля осознают свою ошибку и искупают ее, возводя на трон его сына Магнуса. На протяжении всей саги Снорри выделяет Эйнара Брюхотряса и Кальва, сына Арни, как главных, наиболее влиятельных представителей норвежской знати. Их отношение к Олаву: от нейтралитета при прибытии Олава в Норвегию (Эйнар) и даже готовности служить ему (Кальв) – к открытой вражде, вплоть до участия в битве при Стикластадире, и, наконец, к раскаянию (после провозглашения Олава святым и их ссоры с Кнутом) и желанию видеть на троне сына Олава Магнуса – воплощает отношение к Олаву всей норвежской знати. Неслучайно перипетии противостояния Олава и Эйнара Брюхотряса и Кальва, сына Арни, составляют основную фабулу второй половины «Саги об Олаве Святом». При таком вйдении ситуации инициатива приглашения Магнуса должна была принадлежать не каким-то купцам-солеварам, а тем самым норвежским нобилям, которые ранее сражались с Олавом и чьими руками он был убит. Именно поэтому, думается, Снорри не включил в свое повествование рассказ о деятельности Карла и Бьёрна, а отнюдь не из-за того, что счел эпизод «Гнилой кожи» недостоверным[1108]. Более того, ведущая роль Кальва в возвращении Магнуса отмечалась в висе Бьярни Скальда Золотых Ресниц, что – учитывая отношение Снорри к скальдической поэзии – могло также сыграть роль в исключении интересующего нас эпизода. Наконец, Снорри, как и «Красивая кожа», вводит в действие Ингигерд (хотя и очень неопределенно) как дань отчетливо обнаруживаемой в труде Снорри (и далеко не только у него) тенденции гиперболизировать влияние Ингигерд на Ярослава и управление Русским государством. Итак, наиболее существенное различие между рассказами о возвращении Магнуса в «Гнилой коже», с одной стороны, и в «Красивой коже» и «Круге земном» – с другой, лежит не только в отсутствии эпизода поездки Карла и Бьярни во втором случае, но, прежде всего, в общей тенденции повествования и в степени использования авторами сводов сюжетных и образных стереотипов, характерных для саговых повествований о пребывании скандинавов на Руси.
Таким образом, хотя информация об активной (более того, инициирующей) роли Ярослава в возведении Магнуса на норвежский престол нашла отражение только в «Гнилой коже», специальных оснований для ее отклонения как недостоверной нет. Практика подкупа широко использовалась во все времена, в том числе Кнутом Великим, точно так же подкупавшим норвежскую знать и посылавшим соглядатаев для выяснения замыслов Олава Харальдссона несколькими годами раньше. Вместе с тем, цели, которые преследовал Кнут, достаточно очевидны. Причины же столь активной поддержки Магнуса Ярославом неясны[1109], тем более что в 1035 г. Кнут умирает, и его империя быстро распадается[1110]. Отсутствие информации не позволяет установить, какие практические выгоды получил Ярослав после восшествия Магнуса на престол, но очевидно, что своих целей Ярослав достиг, ибо и в последующие годы Русь и Норвегию связывают тесные отношения. Зимой 1043/1044 г. Ярослав выдает замуж свою дочь Елизавету за Харальда[1111], проведшего около 10 лет на Руси, а затем в Византии, и после возвращения ставшего соправителем Магнуса Доброго, а после его смерти в 1047 г. – королем Норвегии.
Не менее дружественные отношения, видимо, продолжали связывать Ярослава и со Швецией, где до 1050 г. продолжал править сводный брат Ингигерд Энунд-Якоб, также сохранявший добрые связи с Норвегией: он оказал поддержку Магнусу при его возвращении, и саги не отмечают каких-либо конфликтов между этими двумя странами.
В этих условиях относительного мира Ярослав продолжает пользоваться помощью своих скандинавских родственников. В очередной раз дополнительная военная сила потребовалась ему в 1043 г., когда, согласно ПВЛ, состоялся последний из известных нам походов на Византию, которым командовали сын Ярослава Мудрого Владимир и воевода Вышата