Конфликтную ситуацию усугубляла позиция общин главных русских городов, которые считали князей обязанными править и судить по «ряду» — договору. Когда в 60-е гг. XI в. на смену разбитым Ярославом печенегам пришла новая тюркская кочевая орда — половцы, Ярославичи не смогли организовать отпор и побоялись дать оружие киевлянам. Тогда жители Киева в 1068 г. изгнали Изяслава и посадили на стол захваченного Ярославичами в плен полоцкого князя Всеслава. На следующий год Изяслав с помощью поляков вернул Киев, но восстания, санкционируемые вечевыми сходками горожан, с тех пор потрясали Русскую землю в периоды кризисов княжеской власти.
Волхвы. Народные движения охватили в конце 60-х — начале 70-х гг. XI в. не только Киев. Летопись рассказывает, что во время неурожая и голода в 1071 г. в Ростовской волости объявились два волхва, родом из Ярославля. Волхвами в Древней Руси называли языческих жрецов и вообще прорицателей (вспомним летописный сюжет о смерти Вещего Олег а). Волхвы обещали голодающим указать на тех, кто колдовством отобрал у них урожай и добро. Они называли знатных («нарочитых») жен, которые якобы скрывали у себя — кто жито, кто мед, кто рыбу, а кто меха. Следовавшие за волхвами триста человек принимали участие в грабежах и дошли до Белоозера. Здесь воевода князя Святослава — среднего Ярославича — явился со своими отроками (дружинниками) в Белоозеро и пригрозил, что если они не выдадут волхвов, то он будет кормиться у них целый год. Белозерцы схватили волхвов, и воевода начал разбирательство: он сказал, что человек не может колдовством отобрать урожай, но волхвы настаивали на своем, заявляя, что им известна природа человека. Они рассказали воеводе миф о сотворении человека: Бог мылся в бане, отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. Сатана сотворил из нее человека, Бог же вложил в него душу. Это — едва ли не единственный миф, пересказанный русским летописцем: монахи, составлявшие летописи, не могли рассказывать о деяниях бесов, каковыми считались языческие боги.
Но миф о сотворении человека, рассказанный волхвами, нельзя считать языческим: такая дуалистическая мифология, где сатана принимал участие в сотворении материального мира, характерна для движения еретиков-богомилов, распространившегося в Болгарии, а затем и во всей Европе в XI в. Недаром воевода обличал волхвов — те поклоняются не Богу, а сатане.
Волхвы рассчитывали на то, что воевода не сможет расправиться с ними — ведь они были смердами самого князя и подлежали его суду. Но тот помнил о нормах Русской Правды — он позволил казнить волхвов родичам тех женщин, которые были убиты восставшими, осуществить право кровной мести. Гибель волхвов должна была показать восставшим, или они были лжепророками, ибо не могли предвидеть даже собственной смерти.
Правда Ярославичей. Конфликты и восстания приводили в Древней Руси к правовым реформам, начиная с реформы Ольги после восстания древлян. Полагают, что после киевского восстания и движения волхвов в 1072 г. в Вышгороде, где братья князья с митрополитом и епископами торжественно перезахоронили мощи Бориса и Глеба, расширена была Русская Правда. Ярославичи на совете со старшими дружинниками-боярами — полностью отменили кровную месть, заменив ее штрафом — вирой. По главное, о чем заботились князья, — это о своих владениях (домениальном хозяйстве) и слугах, в первую очередь страдавших во время восстаний. За убийство княжеского огнищанина-домоправителя (от слова «огнище» — очаг) — или тиуна — сборщика податей и недоимок — устанавливалась вира в 80 гривен, жизнь же смерда — лично свободного крестьянина и холопа — оценивалась в 5 гривен. Если убийца не был обнаружен, ответственность несла вервь — община, на территории которой произошло преступление. Завершался свод законов перечислением той доли, которую имели от исполнения судебных функций мечник, князь и церковные власти (им положена была десятина от княжеских доходов).
Вопреки завету Ярослава, распря разразилась и между самими Ярославичами (несмотря на то, что именно они учредили культ Бориса и Глеба). Младшие Святослав и Всеволод в 1073 г. изгнали старшего из Киева. Тому удалось бежать со своими богатствами к свойственникам в Польшу, где князь надеялся нанять воинов, но поляки не оказали ему поддержки. Тот вынужден был бежать дальше, в Германию, но севший на киевском столе Святослав послал своему свойственнику, германскому королю, для укрепления союза столько золота и серебра, что немецкий хронист изумлялся такому богатству. Изгнанник Изяслав отправил сына к римскому папе и готов был отдать Русь под покровительство Рима. Он получил поддержку папы. В своей булле (послании) тот призывал польского князя к состраданию. Тем временем в 1076 г. Святослав умер в Киеве, а стол занял Всеволод.
Изборник Святослава. Князю Святославу принадлежит древнейший древнерусский сборник, переписанный в 1073 г. с болгарского оригинала. Византийский прототип этого Изборника — собрания выписок из библейских книг и изречений византийских богословов — был популярен во всем христианском мире. На миниатюре Изборника изображен сам князь, его жена Ода (родственница германского короля), сыновья Глеб, Олег, Давыд, Роман и младший Ярослав, изображенный рядом с матерью.
Изяслав вернулся с польским войском на Русь, и Всеволод вынужден был заключить с ним мир, вернув старшему брату Киев. Сам он, однако, остался княжить и в Переяславле, и в Чернигове. Старший сын Святослава Олег остался без стола — стал изгоем из княжеского рода. В 1078 г. он бежал в Тмутаракань и привел на Русь половцев, чтобы вернуть себе Чернигов, но был разбит дядьями — Изяславом и Всеволодом. Киевский князь погиб в битве, и младший из трех Ярославичей, Всеволод, вокняжился в столице Руси. В удерживаемый им Чернигов он посадил сына Владимира, рожденного от брака с византийской царевной из династии Мономахов. Изгнанный Олег Святославич занял отдаленную Тмутаракань.
Изгои. Изгоем (от слова «гоить» — «жить») называли в Древней Руси человека, который оказывался вне своей сословной группы. Изгоями считались попы, не знавши? грамоты и, значит, не могшие служить в церкви, холопы, выкупившиеся из холопства — избавившиеся от личной зависимости, но не входившие в крестьянскую общину — мир или вервь. Изгоями оказывались и члены княжеского рода — «сироты»: князь становился «сиротой» у если его отец умирал при жизни деда. Первым таким изгоем стал Ростислав Владимировичу потомок старшего сына Ярослава Мудрого, новгородского князя, умершего в 1052 г. Он вынужден был силой добывать себе стол на окраине Руси и в 1064 г. изгнал из Тмутаракани своего двоюродного брата Глеба, сына черниговского князя Святослава. Ростислав утвердился на Тамани и Северном Кавказе, подчинив касогов (черкесов) и окрестные земли. Это вызвало беспокойство греков, претендовавших на власть над Тмутараканью: прибывший из византийского Херсонеса посланник отравил князя-изгоя на пиру.
Всеволод продолжал внешнюю политику отца — он стремился укрепить связи с европейскими странами, женив сына Владимира на англичанке Гите, дочери короля Гаральда, погибшего в битве при Гастингсе, и выдав замуж дочь Евпраксию за германского императора Генриха IV (брак был недолгим и несчастливым — княжна вернулась на Русь и постриглась в монахини).
Княжение Всеволода сопровождалось раздачей «волостей» князьям-племянникам: по летописи, он приблизил к себе «юнцов» — младшую дружину, которая стала наживаться за счет поборов («продаж») с зависимых людей. Становление феодализма на Руси характеризовалось формированием иерархии княжеских волостей и административной иерархии (старшая и младшая дружина).
Глава 7Киевская Русь при Владимире Мономахе
После смерти Всеволода (1093) главной фигурой в княжеском роде стал его наследник Владимир. Он вынужден был уступить своим двоюродным братьям: Святополку Изяславичу — Киев, а Олег у, опять пришедшему с половцами, его «отчину» — Чернигов, сам же стал княжить в Переяславле. Олег Святославич, однако, хотел вернуть все земли, которые получил по завету Ярослава Мудрого его отец. Он возвратил себе и другую отчину — Муром, где погиб один из сыновей Мономаха. Мономах отправил Олег у скорбное, но призывающее к миру письмо (сохранившееся в летописи среди прочих сочинений Мономаха). Тот, однако, претендовал на большее и пошел на Суздаль и Ростов. Это были владения потомков Всеволода, и сын Мономаха Мстислав разбил там развоевавшегося дядю.
Следом за этим, в 1097 г., в городе Любече собрался княжеский съезд, куда съехались уже внуки и правнуки Ярослава Мудрого. Съезд перед лицом постоянной подовецкой угрозы принял решение о том, что каждый «да держит отчину свою», а претендующему на чужое должна противостоять коалиция князей. В Киеве остался княжить Святополк, в Переяславле — Мономах, Олег и его братья, Давыд и Ярослав, получили Черниговскую землю, во Владимире (Волынском) сел на стол отца Давыд Игоревич, а окраинные города Юго- Западной Руси Перемышль и Теребовль получили изгои: сыновья Ростислава Владимировича — внуки старшего сына Ярослава Мудрого. Из-за этих городов возникла очередная распря (Святополк и Давыд Игоревич ослепили Василька Теребовльского, чтобы захватить его владения), которую с трудом удалось усмирить старшим князьям.
«Лествичная» система не была отменена, но сын отныне мог наследовать отцу. Новгород должен был оказаться во власти киевского князя, но вольнолюбивые новгородцы захотели оставить у себя сына Мономаха. Киевскому князю Святополку они сказали: «Если у твоего сына две головы, можешь прислать его к нам».
Мономах сохранил за своим родом Новгород и укрепил свою власть в Ростово-Суздальской земле: там, на Клязьме, он основал в 1108 г. город Владимир. Князь мог теперь сосредоточиться на борьбе с половцами, которые разоряли набегами Русскую землю, прежде всего — его Переяславскую волость. Для этого нужно было мобилизовать в войско крестьян — смердов. Киевские бояре были против похода — смерды должны были работать на поле. Владимир же убедил их тем, что половцы своими набегами погубят и смердов, и их селения. Несколько совместных победоносных походов русских князей привели к разгрому половцев в глубине кочевий в 1111 г.