действительность: касательство к делу, действие воплощено в слове, создавая некий результат (действо) человеческой деятельности (действитель), результат которого можно соотнести с реальным миром и проверить, на самом ли деле верны наши чувства или они создают иллюзию правды и соответствия реальному миру. В составных частях такого искусного слова сохраняются все первосмыслы корня, аналитически разнесенные по суффиксам. Деи- как касательство к делу, которое задано в слове (де-), а дальше разные оттенки самого дела, представленные в развороте личных и общественных отношений к нему.
Действие как исходная точка познания, отраженная в слове-глаголе; действователь как субъект познания, осознающий мир в индивидуально-личном действии; действительный как общее свойство окружающего мира, как предел и грань доверия своим чувствам и разуму; действительность как общая формула всего, что существует объективно вне меня, что можно преодолеть действием, покорить словом и тем самым познать как действительное.
В привычных и простых сцеплениях суффиксов зашифрован весь путь познания, развития сознания — от варвара X в., запуганного окружающим миром с его тайнами, до современного человека, подчиняющего себе окружающую действительность.
Попутно в нашем рассуждении возникло несколько соответствий, которые также требуют комментария. Они не относятся непосредственно к нашей теме — древнерусской эпохе становления сознания, однако могут помочь в восприятии сути дела.
Речь идет о словах реальность, существующий, окружающая действительность.
Окружающаячеловека действительность, вот о чем речь. То, что доступно чувствам и проверке личным опытом. Это тот самый м и р, о котором не раз уже сказано в предыдущих книгах: белый свет, доступный нашему зрению. Не только в русской ментальности сложилось представление о реальности как мире вокруг; в немецком языке идея ‘реальности’ тоже связана с мыслью о ‘мире’.
Существующий помимо нашего сознания. В XVIII в. понятие о действительности недолгое время передавалось словом существенность, которое было семантической калькой с французского слова réalité; но в соревновании победил все-таки собственный вариант действительность, в котором преобладает идея «действия», а не «сущности» существования: делать, а не просто быть. В содержательном наполнении слова отражена вся последовательность превращенной формы сознания, как мы выявили ее, говоря о средневековом символе. В самом деле, формы дѣ- и дѣи- отражают момент синкретичной образности, распространения дѣиств- / дѣистви- / дѣиствитель соотносятся с развитием образного понятия (символа уподобления), а отвлеченное прилагательное дѣйствительн-ый — образного понятия (символ замещения), и только термин действительность с полным правом отражает законченность в преобразовании символического ряда в понятие.
Наконец, реальность. Иногда полагают, что слово действительность и образовалось-то для передачи этой самой реальности. Наш экскурс в прошлое слова показывает, что русской ментальности было свойственно собственное движение к этому важному философскому понятию. Слово реальность отмечено в словарях почти через полтора века после того, как слово действительность вошло в полную силу. Кроме того, реальность соотносится с идеей правдоподобности, соответствия объективной действительности, т. е. представляет чисто интеллектуальное осмысление того, что русские мысль и слово передают как активное действие в конкретном деле. Вот причина, почему для русских философов реальное остается помысленным отражением действительного, идеей действительности. Когда славянское слово замкнулось на самом отвлеченном по смыслу суффиксе -ость-, ему на смену и явился латинский термин реальность. Современные научные уточнения прилагательными говорят о действительности мира и реальности идеи о нем, а в промежутке между ними находятся те самые, как многим кажется, избыточные определения, которые на самом деле так важны: «объективная действительность» — мыслимое сущее, данное в образе; «реальная действительность» — реальное сущее, данное в понятии; «объективная реальность» — мыслимое реальное, данное в символе (Франк, 1956). Что ни говорите, а философия все-таки глубока через касания слова и в слове.
То, что западноевропейская средневековая традиция понимала как «всеобщее», в мышлении Нового времени оказалось тождественным пониманию «реального» (Библер, 1988, с. 149). В русских понятиях это не так. Окружающая действительность вещного мира и внутренние возможности человека в помыслах его должны быть соотнесены друг с другом, а это осуществимо только в деянии, в деле, в действии.
Возможности осуществляются не в реальности, а в действительности.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПОЗНАНИЕ
Философское познание как творческий акт есть брак по любви.
Если для нас мир есть процесс, то для средневекового человека мир — готовый результат.
Петр Бицилли
Последовательные этапы формирования логических категорий у человека философы описывают таким образом.
Сначала выявляется и сознанием воспринимается движение, а затем на его основе и пространство, в котором движение происходит. После этого устанавливается зависимость движения в пространстве с определенными чередованиями, из чего постепенно выявляется категория времени. Вместе с тем (одно-врем-енно) идет познание предмета в его недвижно вещном виде, в результате чего определяются качество, а несколько позже и количество; количество качества дает представление о мере и степени. Взаимодействие всех этих категорий, их пресечение в реальных отношениях постепенно подводит к категории причины, а затем и цели, поскольку направление движения в отрезок времени предполагает цель. Категория закона, выявляющая единство и связь всех закономерностей существования природы и общества, — продукт очень развитого логического мышления, возникает при формировании современного научного познания. Даже у древних греков, у которых, кажется, все было, не имелось слова для обозначения закона, если не считать слова νόμος ‘пастбище’. Развитие значений ‘пастбище’ → ‘местожительство’ → ‘обычай, нрав’ → ‘закон’ проходило не одно столетие. Славянский эквивалент связан со словом кон, искони, о котором мы еще будем говорить, — это конечная черта всего, в том числе и знания в познании, порядок, ряд, предел. То, что поставлено на кон, — начало всего, но вместе с тем и абсолютный кон-ец. В других языках в понятии о законе находятся совершенно иные образы; в латинском lex ‘закон’ восходит к корню *legh ‘лежать’, а это тоже указание на основу всего. Многие славянские языки сохранили какое-нибудь из промежуточных значений исходного слова за-кон-ъ: либо ‘обычай’ — от предков пошло, либо ‘вера’ — возможность познать невидимое, либо ‘исповедь’, которая помогает выразить то таинственное, что содержит в себе закон.
В старославянском, церковнославянском и древнерусском законъ — это судебное установление, которое ограничивает человеческую жизнь и деятельность определенными действиями, переступив которые человек становится пре-ступ-ником. Даже закон природы (законъ естьствьный) понимался как добровольное установление правопорядка. Закона объективного еще не видят, поскольку и таковые тоже предписаны — Богом. Религиозная идея и есть тот кон, о который сокрушаются все попытки выйти за его рубежи.
Закон как закон природы (связь и отношения между явлениями) осознается лишь с XVII в., вызвав глубокий и устойчивый интерес к научному познанию.
Однако и категории причины и цели у славян еще не вычленились в самостоятельные. Причина и цель средневековому человеку заранее известны, они изложены в Писании, не подвергаются сомнению и обсуждению не подлежат.
Категорией закон сегодня заканчивается постижение мира в его наиболее общих различиях. В начале же этой цепочки взаимно порождающих категорий человеческого познания естественно стоит другая, которая сегодня современной философией определяется как бытие.
Удивительная вещь. Чтобы выделить себя из окружающей природы и противопоставить себя ей, человек должен был осознать объективность мира, отстраненность мира от конкретного в его существовании человеческого организма. Бытие в современных понятиях есть природа, материя, внешний мир, объективная реальность в ее отличии от сознания, ощущения и мышления.
И человек осознал это очень рано, хотя понятно, что «материя как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция», говорил Фридрих Энгельс. Самое отвлеченное представление (образ) о сущности необъятного мира. Такого представления и понятия у древних никогда не было, да и средневековый человек воспринимал мир конкретно во всех его частностях, не извлекая из них никакого категориального корня.
Правда, древние мыслители, например Платон, говорили о сущем, и древнеславянские переводчики удачно нашли в своем языке это причастие для перевода греческого τα όντα — наша онто-логия. Однако это вовсе не материя, а скорее «существование», всё то, что в мире существует. В старославянских текстах слово сущьство иногда заменяется словом сущьствие, которое, в свою очередь, является синонимом к словам пришьствие, прѣстояние в одинаковом значении ‘присутствие’, т. е. существование (Словник, 4, с. 411).
Надо сказать, что в самых первых славянских переводах с греческого и латинского нет еще слов