– Как это ни грустно, думаю, в том, что ты сказала, есть правда. Ему никогда не нравилась мысль, что после его смерти Марчмонт может достаться мне, – сказал Дэвид с сухим смешком.
– Пожалуйста, поверь мне – я не знала ничего этого, когда он начал за мной ухаживать. Я совершенно уверена, что твоя мама уехала из Марчмонта потому, что я вышла за него замуж. Из-за этого я тоже очень переживаю.
– Ну, я всегда думал, что у дядюшки с мамой были какие-то отношения, о которых она никогда не говорила мне. Но, если тебя это утешит, она совершенно счастлива, живя со своей сестрой в Глостершире.
– Дэвид, мне так жаль, что я причинила тебе и твоей семье столько неприятностей. Ты был так добр, так помог мне, а я, похоже, только разрушила вам всем жизнь. Господи, ну почему я всегда плачу, когда говорю с тобой?
– Прямо уж и не знаю, комплимент ли это или оскорбление. Вот, – он протянул ей свой платок. – А теперь перейдем к более радостному. Когда я смогу увидеть свою… – кем же она мне приходится? Хм… – он почесал в затылке, – полагаю, кузину? Как ты думаешь, Франческа считается двоюродной или троюродной? Я всегда хотел иметь троюродных родственников.
Грета, хихикнув, вытерла нос.
– Дэвид, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть.
– И я тебя тоже, Грета. На что же ты собираешься жить, если ты потеряла работу?
– Ну, думаю, попытаюсь найти другую. Но лучше расскажи мне, как дела у тебя.
– Вообще-то очень хорошо. Следующая неделя будет у меня последней в «Ветряной мельнице». У меня своя собственная программа на BBC, а со следующего месяца я начинаю сниматься в своем первом фильме, в студии «Шеппертон». У меня чудесная роль, я играю невезучего карточного шулера. Всегда плохо играл в карты, – добавил он с ухмылкой.
– Боже мой, как чудесно.
– Да уж, не могу пожаловаться. Слушай, почему бы вам с Ческой не зайти ко мне в воскресенье? Я был бы рад познакомиться с ней. Мой агент тоже будет. Мы будем отмечать конец моей работы в «Мельнице» и начало съемок.
– Мы придем с радостью, если это не доставит тебе больших хлопот.
– Никаких хлопот. – Он записал свой адрес на листке бумаги. – Это буквально за углом отсюда. Я написал тут еще и номер телефона. Грета, если тебе что-то понадобится, обязательно позвони мне. В конце концов, мы же семья, хотя и несколько странная.
– Спасибо. И тогда увидимся в воскресенье. – Грета поднялась. – Мне надо идти. Няня Чески буде волноваться, если я опоздаю.
– Конечно. До свидания.
Оплатив счет, Дэвид перешел через дорогу к служебному входу. Зайдя в свою гримерку, он вдруг понял, что насвистывает. Взглянув на себя в зеркало, он увидел, что его глаза сияют и это не имеет никакого отношения к его цветущей карьере.
Это было из-за Греты.
Когда он решил, что потерял ее навсегда, судьба снова прислала ее к нему.
И на сей раз он больше не даст ей уйти.
В воскресенье Грета нарядила Ческу в ее лучшее голубое платье и завязала ее светлые кудряшки лентой такого же цвета.
– С кем мы будем встречаться, мама? – спросила ее дочка, когда они вышли из дома.
– С твоим дядей Дэвидом. Он знаменитый комик, это значит, он очень смешной. Он будет сниматься в кино.
Огромные голубые глаза Чески округлились в ожидании. Они сели на автобус, долго ехали, а потом шли пешком по Флорал-стрит, по адресу, который дал Грете Дэвид.
– Заходите, заходите! – тепло встретил их Дэвид в дверях. Он наклонился и посмотрел Ческе в глаза. – Привет! Я твой кузен, Дэвид, возможно троюродный… – Он подмигнул Грете. – Но почему бы тебе не звать меня дядюшкой? Какая красивая кукла. Как ее зовут?
– Полли, – стеснительно ответила Ческа.
– Куколка Полли. Ей очень подходит. А ты знаешь, что ты красавица, прямо как твоя мама? – Он протянул к Ческе руки и поднял ее. – Пошли за мной, – сказал он, и они все втроем вошли в просторную светлую гостиную, где уже сидел человек, пьющий виски.
– Это Ческа, моя кузина, и ее мама, Грета, а это Леон Броновски, мой агент.
Человек поднялся и протянул Грете руку.
– Рад познакомиться, – сказал он с легким иностранным акцентом.
Дэвид посадил Ческу на диван и взял у Греты пальто.
– Что вам налить?
– Джин, если можно, и сок для Чески, если у тебя есть.
Он вышел в кухню, чтобы сделать напитки.
– Мистер Броновски, вы в первый раз увидели Дэвида в «Ветряной мельнице»? – спросила Грета, садясь.
– Пожалуйста, зовите меня Леон. И ответ будет «да». Он очень талантливый парень и, думаю, далеко пойдет. Он говорил мне, вы когда-то работали вместе?
– Да, хотя кажется, это было в другой жизни.
– Это на редкость удачное начало для молодых талантов. Я знаю очень многих леди из хора, которые потом стали очень востребованными актрисами. Я полагаю, это было и вашим намерением?
– Ну, появление Чески остановило меня на этом пути, но я конечно же, тоже об этом мечтала. Как и все девушки, верно?
Леон задумчиво кивнул, разглядывая Ческу.
– Конечно.
Хозяин вернулся, неся два бокала.
– Спасибо. За тебя, Дэвид. Просто здорово. Ты, наверное, в восторге из-за фильма, – Грета подняла бокал.
– Да. Но все это благодаря Леону. Если бы не он, я, наверное, до сих пор надрывался бы в «Мельнице» в ожидании своей первой удачи. Но, простите, я должен присмотреть за жарки́м.
Вскоре после этого Дэвид подал на стол очень удачно запеченное жаркое из ягненка, и все четверо сели обедать за стол в углу гостиной. Грета испытала прилив гордости за Ческу, которая сидела очень смирно, пока Леон с Дэвидом обсуждали последние сплетни шоу-бизнеса.
Когда после еды они пили кофе, Леон снова поглядел на девочку. Выйдя из-за стола, она, скрестив ноги, сидела на полу у камина и рассматривала свою любимую книжку, «Сказки Братьев Гримм», которую Грета принесла с собой.
– Она всегда так хорошо себя ведет? – спросил он.
– Как правило. Конечно, как у всех детей, бывает по-всякому.
– Она очень красива. С этими золотыми кудрями и чудесными глазами она просто похожа на ангелочка, – восхитился Леон. – А вы не думали снимать ее в кино?
– Нет. Но она же еще слишком мала.
– А сколько ей?
– Всего четыре года.
– Знаете, Грета, я спросил у вас об этом потому, что режиссер фильма, в котором участвует Дэвид, искал ребенка на роль дочери героини. Это небольшая роль, всего две или три сцены. А Ческа вполне похожа на Джейн Фуллер, которая будет играть мать.
– Джейн Фуллер очень красивая, – сказала Грета.
– А знаешь, Леон, ты прав, – согласился Дэвид.
И все трое уставились на Ческу, которая подняла голову и очаровательно улыбнулась им.
– А что бы вы сказали, Грета, если я сообщу режиссеру, что знаю маленькую девочку, которая может подойти на эту роль?
– Я правда не знаю, – Грета посмотрела на Дэвида. – А ты что думаешь?
– Ну, если Ческа получит роль, ее дядя Дэвид будет рядом, чтобы присмотреть за ней, правда же, детка? – и он подмигнул малышке.
– Грета, подумайте об этом. Я уверен, что смогу обеспечить вам позицию сопровождающей. Там хорошо платят, и вы сможете быть уверенной, что о ней заботятся как надо. Конечно, все зависит от того, сочтет ли режиссер Чарльз Дэй ее подходящей. Может быть, он уже подобрал ребенка на эту роль. Время поджимает.
– Ну, думаю, в том, что он посмотрит на Ческу, никакого вреда не будет. Ей же ведь тоже заплатят, правда? Не то чтобы это было так уж важно, – торопливо добавила Грета.
– Абсолютно. Я попробую завтра же утром позвонить Чарльзу. Узнать, нашел ли он уже кого-то на роль. Если нет, то я организую вам встречу и вы сможете познакомиться с ним.
– Ладно, почему бы и нет, – согласилась Грета.
– Вот моя карточка. Позвоните мне завтра утром, и у меня будут новости. А теперь, как бы мне ни было жаль так скоро покидать такую чудесную компанию, я должен идти в Дорчестер на встречу с другим своим клиентом. – Леон поднялся из-за стола. – Обед был чудесен, как всегда, Дэвид. – Он подошел к Ческе, опустился рядом с ней на колени и протянул ей руку. Она торжественно пожала ее. – До свидания, – сказал он.
– До свидания, сэр, – ответила она.
Леон поднялся и хихикнул.
– Она может растопить самое суровое сердце. Думаю, Грета, что у вас в руках восходящая звезда. До свидания.
Грета и Дэвид отнесли грязную посуду на маленькую кухню. Дэвид начал ее мыть, а Грета с Ческой – вытирать. Потом они вернулись в гостиную, Ческа с согласия Дэвида забралась к нему на колени, сунула в рот большой палец и тут же уснула.
Сидя на ковре, Грета наблюдала, как он ласково смотрит на ее дочку. От вина, выпитого за обедом, в сочетании с хлопотами этого дня она была сонной и расслабленной. Чувствуя себя непривычно спокойно и уютно, она зевнула и потянулась, как кошка.
– У тебя чудесная квартира, Дэвид. Никто бы и не подумал, что это самый центр Лондона. – Он не ответил, и она искоса взглянула на него.
– Прости, Грета. Я отвлекся. Что ты сказала?
– Ничего особенного. Просто что тут очень тихо.
– Да, правда, хотя я думаю о переезде. У меня появились деньги на счету, и мой бухгалтер советует мне вложить их в недвижимость. А эту квартиру я только снимаю. Так что, возможно, я поищу что-нибудь на окраине Лондона. Детство в Марчмонте вызывает во мне желание иметь какой-то свой участок за порогом входной двери.
– Если бы у меня были деньги, я бы купила большую квартиру в Мэйфере, с двумя колоннами и широким лестничным пролетом, ведущим к двери, – мечтательно сказала Грета, думая про дом Джеймса. – А теперь, боюсь, мне пора отвезти Ческу домой и выкупать в ванне.
– Грета, позволь я отвезу вас. Ческа устала, – предложил Дэвид, глядя, как девочка сонно приоткрывает глаза.
– Если ты уверен, то это было бы просто чудесно.
– Не хочешь зайти на чашку кофе? – спросила Грета, когда через четверть часа они остановились возле их обиталища. – Но, боюсь, у нас не очень шикарно.
– Нет, спасибо. Мне надо пробежаться по сценарию завтрашней передачи. Послушай, если получится.