– Ладно.
– Вот и хорошо. Прости, что убегаю, но за мной пришла машина со студии. Пока, Грета.
– Да, Дэвид, пока.
Грета повесила трубку, медленно подошла к окну и долго смотрела на улицу внизу. Потом снова посмотрела на часы. Было без пяти одиннадцать. Без Чески ее жизнь была пуста.
И Грета понимала, что Ческа ускользает от нее.
25
Следующие две недели Ческа прожила точно в облаке, состоящем из смеси любви и неловкости.
Большая часть ее сцен была совместной с Бобби Кроссом. Он постоянно болтал, флиртовал и вел себя с ней как со взрослой. Ей так хотелось вставить ему в ответ какую-нибудь остроумную шпильку, но, когда они оказывались вдвоем в промежутке между сценами, у нее словно язык прилипал к гортани. В отличие от остальных девушек, которые хлопали ресницами и флиртовали в ответ, Ческа и представления не имела, что надо говорить и как себя вести.
И теперь, когда днем у нее была полная свобода, ей было неуютно по вечерам дома с матерью. Когда она возвращалась домой после дневных съемок, Грета ждала ее с нетерпением, и Ческе приходилось весь вечер описывать ей свой день в малейших деталях. Перед ней ставился на стол вкуснейший ужин, и она изо всех сил старалась его съесть, даже если хорошо обедала на съемках. Обстановка была практически удушающей, и она была почти благодарна, когда наступало время ложиться спать и она могла закрыть дверь своей комнаты и заснуть, мечтая о Бобби.
– Так, всем. Мы закончили. Встречаемся в понедельник с утра пораньше в фойе «Гранд-отеля» в Брайтоне, бодрые и свежие. Если кто-то еще не разобрался с билетами и прочим, обращайтесь к Зои. Все подробности – у нее.
– Будет здорово, верно?
– Что, прости? – переспросила Ческа, оборачиваясь к Бобби.
– Да, говорю, в Брайтоне будет здорово. Ты же знаешь, мы живем в одном отеле, – подмигнул Бобби.
– Да, – ответила она, отчаянно краснея.
В этот момент к ним подошла Зои.
– Ческа, я заказала тебе и твоей маме номер на двоих. Машина заберет вас в воскресенье, в четыре.
Ческа повернулась и заметила, что Бобби нахмурился.
– Э-э-э, нет, Зои, мне не нужен номер на двоих. Мама со мной не едет.
Она взглянула на Бобби, который одобрительно улыбнулся.
– Увидимся вечером в воскресенье, дорогая.
– Ну ладно, – сказала Зои. – Если будут проблемы, у тебя есть мой домашний телефон.
Тем же вечером у Чески случилась первая крупная ссора с Гретой. Ческа твердо стояла на том, что она едет в Брайтон одна; ее мать была так же твердо уверена, что она едет с ней.
– Ты еще слишком мала, чтобы быть одной в незнакомом городе, Ческа! Прости, но одна ты не поедешь, и все.
– Мама, ты что, не понимаешь – я уже не ребенок! Почему ты не даешь мне вырасти? Если я не могу поехать сама, то я вообще не поеду! – Она заплакала, выбежала из гостиной и захлопнула за собой дверь в свою комнату.
Грета в отчаянии взялась за телефон и набрала домашний номер Леона. Он сочувственно выслушал, пока она излагала проблему.
– Дело в том, Леон, что Ческа еще слишком мала, чтобы ехать одной. Она думает, что она такая взрослая, но на самом деле это не так. Она говорит, если я буду ее сопровождать, она вообще не поедет.
– Грета, я понимаю, что ты волнуешься, но Брайтон – не то чтобы какой-то край света, верно? Он находится в часе езды от Лондона, и Ческа будет жить в отеле, полном людей из съемочной группы. Между прочим, я и сам собираюсь быть там на следующей неделе, так что тоже смогу за ней присмотреть. Скорее всего, все это просто подростковые капризы. На твоем месте я дал бы ей поехать самой и понять, как она по тебе скучает. И, если честно, Грета, ради удачи фильма мы все хотим, чтобы Ческа была как можно более спокойной и счастливой. Чарльз говорит, что пока у нее все получается просто прекрасно.
– Ладно, – наконец вздохнула Грета. – Я скажу ей, что она может поехать одна. Но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что она каждый вечер будет ложиться спать ровно в десять. Никаких ночных развлечений. Я знаю, какие там на выездах бывают вечеринки.
– Обещаю, и правда, постарайся не волноваться. С Ческой все будет в полном порядке. Да, и кстати, сможешь ли ты найти время пообедать со мной недели через две? У меня тут был очень интересный звонок от одного продюсера из Америки. Он работает в Лос-Анджелесе, но дружит с Чарльзом и уже несколько дней находится тут. Он видел какие-то пленки и думает, что Ческа сможет неплохо проявить себя в Голливуде.
– Ну, на этой неделе у меня есть дела, – соврала Грета, старающаяся держать марку. – Но в следующий понедельник я смогла бы выбраться.
– Вот и чудесно, – ответил Леон. – Давай встретимся в час в «Плюще». И не переживай, я пригляжу за Ческой вместо тебя.
Повесив трубку, Грета задумалась, что же она будет делать совсем одна, когда Ческа уедет.
Ческа сидела в ванне в своем номере «Гранд-отеля» в Брайтоне, намыливала ноги и чувствовала себя ужасно подавленной и несчастной. Сегодняшние съемки были каким-то кошмаром. Они пытались снять сцену на пляже в Брайтоне, где они с Бобби должны были поцеловаться в первый раз. Погода была ужасной – штормовой ветер так и свистел у них в ушах, – и она так нервничала из-за Того Самого Поцелуя, что постоянно путала свои реплики.
В конце концов, видя, что погода все ухудшается, а настроение группы падает, Чарльз Дэй прекратил съемку досрочно.
– Не переживай, – сказал он ей, когда они шли по променаду обратно в отель. – Завтра ты хорошо выспишься, и мы начнем снова.
Ческа кивнула, побежала по лестнице к себе в номер и в слезах кинулась на кровать.
– О, Джимми, ну разве не чудно? Я никогда не была так счастлива! – повторяла Ческа свою реплику, предшествующую Поцелую, выбираясь из ванны и вытираясь. Вся остальная группа ужинала в ресторане внизу, но ей не хотелось идти к ним. Ей было слишком стыдно. Она решила заказать себе в комнату бутерброды и лечь спать пораньше.
В спальне зазвонил телефон, она вышла из ванной и сняла трубку.
– Алло?
– Дорогая, это мама. Как ты?
– Нормально.
– Как сегодня прошла съемка?
– Очень хорошо.
– Отлично. Ты ела?
– Ну конечно!
– Незачем так кричать, Ческа. Я просто о тебе беспокоюсь.
– Мама, я всего один день, как уехала.
– Тебе там не очень одиноко?
– Нет. Мне надо идти учить реплики на завтра.
– Да, конечно. Если с тобой все в порядке.
– В порядке.
– Да, и, Ческа, ты не забудешь принять свои лекарства, да?
– Нет, мама, не забуду. Спокойной ночи.
Повесив трубку, Ческа снова в раздражении плюхнулась на кровать.
Чарльз Дэй вместе с Бобби стоял в баре отеля. Их разговор то и дело прерывали краснеющие девочки, протягивающие Бобби обрывки бумажек для автографа.
– Проблема в том, что между вами с Ческой Хэммонд пока нет никакой химии. Для нее это первая взрослая роль, и у нее проблемы. Каждый раз, как ты пытаешься поцеловать ее на камеру, она выглядит так, словно вот-вот умрет со страху.
– Да, ей определенно нужно расслабиться, – согласился Бобби.
– Весь смысл этого фильма именно в этом сексуальном напряжении между вами. Если публика не будет прямо чувствовать его с экрана, весь фильм пойдет к чертям. Может, она хоть до завтра успокоится. Ческа большая актриса, но она привыкла играть маленьких девочек, а не секси-кисок.
– Готов поспорить, подо всей этой правильной шелухой в ней сидит горячая штучка, – пробормотал Бобби. – Слушай, а нам обязательно снимать завтра эту сцену на пляже?
Чарльз пожал плечами.
– Ну, думаю, ее можно перенести попозже на этой неделе. А что?
– Дай мне несколько дней, и я думаю, что смогу решить твою небольшую проблему, а?
– Ладно, но только аккуратно. Ческа, может, и кажется этакой белокурой бестией, но она совершенно невинна. Ее мать до последнего дня держала ее подо всеми замками.
– В лайковых перчатках, никак иначе, – пробормотал Бобби, ухмыльнувшись.
В половине десятого, как только Ческа выключила свет, телефон в ее комнате зазвонил снова.
– Алло?
– Ческа, это Бобби. Где это ты пряталась весь вечер?
– О. – Она сглотнула, потрясенная тем, что слышит его голос. – Я просто устала.
– Ну, теперь, когда ты уже отдохнула, давай тащи сюда свою задницу. Я поведу тебя развлекаться.
– Ну, я… Я уже в пижаме, и я…
– По мне, звучит отлично. Оставайся в ней. Жду тебя через десять минут в баре. Пока.
И трубка в руках у Чески замолчала.
– Эй, куколка! Отличный наряд!
Когда Ческа спустилась вниз, Бобби стоял у бара в компании кого-то из группы. От его комплимента ее вельветовому платью и шерстяным колготкам Ческа покраснела.
– Я замерзла, – тихо сказала она.
– Иди сюда, – Бобби раскрыл ей объятия. – Я быстро тебя согрею. Обещаю, я тебя не съем.
Ческа неуверенно подошла поближе, и он прижал ее к себе.
– Тебе просто не надо бы прятать такую шикарную фигуру, вот и все, – прошептал он, щекоча ей ухо. – Ну вот, ты же знаешь Бена, электротехника, известного как Искра, и Джимми, он же Бум, который выстраивает тон в микрофонах.
– Привет, – кивнул Искра, прикуривая.
– Выпьешь? – спросил Бобби.
– Э-э-э, пожалуйста, колу.
– Пожалуйста, одну колу, и плесни туда рому для согрева, – сказал Бобби бармену.
– О, я не уверена…
– Да брось, Ческа, ты только попробуй. Ты же уже большая девочка. – Бобби вручил ей стакан. Он пододвинул ей высокий барный стул, она с трудом влезла на него и уселась на краешке, пока он болтал с Бумом и Искрой.
– Все в порядке, детка? – улыбнулся ей Бобби.
– Да, нормально.
– Ладно, пей, и пошли тусить. Пальто взяла?
– Оно в номере.
– Да тебе просто нравится прижиматься ко мне, да? – Бобби помог ей слезть со стула, и они с Искрой и Бумом прошли через лобби отеля и вышли на улицу. Бобби обхватил ее рукой за плечи, и они пошли вдоль берега.
– А куда мы идем? – спросила она.