Грета приняла ванну и особенно старательно уложила волосы, накрасилась и оделась, прежде чем спуститься вниз в гостиную, где все собрались выпить перед ужином.
Едва войдя в комнату, она почувствовала радостное возбуждение. Возле кофейного столика в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.
– Мы ждали только тебя, – сказала Ава, подходя к ней и проводя ее в комнату. – Дэвид хочет сделать объявление.
– Хотя, думаю, мы все догадываемся о чем, – с ухмылкой добавил Саймон.
– Ш-ш-ш! – сказала Ава, ткнув его под ребро. – Дядя Дэвид, ты уже час держишь нас в напряжении. – Она вручила Грете бокал шампанского. – Ну же, давай!
– Ну дело в том, что мы с Тор решили пожениться.
Ава и Саймон чокнулись и радостно воскликнули:
– Наконец-то!
– Поздравляю, – сказал Саймон, подходя и целуя Тор в щеку. – Добро пожаловать в семью.
Грета, оцепенев, замерла на месте, но все же заметила, что Дэвид смотрел на нее. Они недолго, не более нескольких секунд, обменивались взглядами, прежде чем Грета снова обрела равновесие, изобразила на лице радостную улыбку и подошла поздравить счастливую чету.
– Ну и Рождество, – сказала Ава чуть позже, когда все уже сидели за столом. – Сперва ты, бабушка, все вспомнила, а теперь вот дядя Дэвид с Тор. Когда не стало ЭлДжей, я думала, нам будет особо нечего праздновать, но я таки ошибалась.
– Да, – сказала Тор. – Давайте выпьем за ЭлДжей.
– За ЭлДжей.
Грета, достигшая предела своих возможностей казаться в таком же восторге, как остальные, извинилась и под предлогом головной боли вышла из-за стола и ушла к себе в спальню.
Раздевшись и забравшись под одеяло, она изо всех сил попыталась порадоваться за Дэвида. И Тор. Все, что Дэвид когда-то чувствовал по отношению к ней, было сейчас так же несущественно, как то, что она сама, к примеру, когда-то испытывала по отношению к Максу, отцу Чески. Все, что происходило, было сейчас, а не тогда, и нельзя ожидать, что кто-то будет менять свои планы только ради того, чтобы они устраивали ее.
Было просто слишком поздно.
После беспокойной ночи Грета проснулась довольно рано утром. Она спустилась вниз и обнаружила в кухне Тор, завтракавшую в одиночестве.
– Доброе утро, Грета.
– Доброе утро.
– Если хочешь, там есть еще кофе.
– Боюсь, в это время дня я предпочитаю чай, – ответила Грета, включая чайник. – Должно быть, это мои северные корни.
– Ты вчера так рано ушла, но я хотела извиниться за то, что это объявление было сделано не в самый удачный момент, с учетом того, что случилось с тобой. Вспоминать все так быстро, должно быть, довольно трудно.
– Ну, с одной стороны, да, но с другой – это довольно приятно.
– Значит, ты хорошо с этим справляешься?
– Думаю, да. Но откуда мне знать? – пожала Грета плечами.
– Ну да, наверное. Но все равно – прими мое восхищение за то, как стоически ты с этим справляешься. Но в целом это, должно быть, целительно. Я уверена, когда ты оправишься от шока, ты сможешь вести гораздо более полную и активную жизнь, чем была у тебя все эти годы.
– Да, наверное.
– Думаю, возможно, это и была отчасти одна из причин, по которой Дэвид почувствовал, что сейчас нужный момент сделать мне предложение. Он понял, что ты скоро сможешь стать более независимой. Надеюсь, ты не против, что я говорю об этом.
– Вовсе нет, – ответила Грета, с усилием заставив себя улыбнуться. – Пожалуй, я возьму свой чай к себе в спальню. Мне еще надо написать пару писем.
И Грета оставила Тор в одиночестве на кухне, все же удержавшись от того, чтобы вылить этой женщине на голову горячий чай, лишь бы остановить эти ее доброжелательные замечания с легкой подколкой. Ей вовсе не нужно было, чтобы кто угодно напоминал ей, какой «тягостью» она была для Дэвида все эти годы. Наверное, не стоило осуждать Тор за то, что ее это раздражало, но в этот момент Грете действительно было невыносимо, чтобы ее тыкали в это носом.
У себя в спальне она обнаружила Мэри, убирающую постель.
– Привет, ну как вы? – Мэри посмотрела на Грету, и в ее глазах мелькнуло нечто вроде симпатии. Но Грета не могла быть в этом уверена.
– Справляюсь, Мэри, спасибо, – ответила она, думая, что не мешало бы всем окружающим перестать так уж ее жалеть. – Что думаете насчет новостей Дэвида? Разве не чудесно?
– Да уж. – В голосе Мэри прозвучала странная нотка, и она искоса поглядела на Грету. – Хоть я лично не того ожидала, надо сказать.
– Правда? Я-то думала, этого ждали годами.
– Ну, может, оно и так. Как по мне, если уж ты нашел, кого ты любишь, так нечего тут тянуть, прежде чем решить, жениться на нем или нет. А уж особенно не в возрасте мастер Дэвида. – Она понизила голос до шепота. – Не что чтоб я не любила Тор, но… Не кажется мне, что она тут всем сердцем. Хотя не мое это дело, верно? Надеюсь, они будут счастливы, мисс Грета, да и вы тоже наконец сумеете найти свое счастье. Вам уж и так немало досталось.
– Спасибо, – сказала Грета, всей душой ощущая разницу между искренней, теплой симпатией Мэри и тем, что говорила Тор.
– И еще я надеюсь, вы теперь будете всегда приезжать в Марчмонт. Как родится малыш, так нашей Аве понадобится вся помощь, какая только можно. Я помню, какой чудесной мамашей вы были для вашей парочки.
– Правда? – Грета просияла от радости. – Ну да, даже если дела не всегда шли блестяще, с Оуэном и его проблемами, я помню, что ощущала себя очень уверенно.
– Да вы и были, и… – Мэри внезапно покраснела. – Я могу сказать вам один секрет? Я всегда вам все рассказывала. Вы помните Джека Уоллеса, он наш управляющий?
– Ну конечно помню, Мэри. Он еще столько времени проводил у вас на кухне, поедая домашнее печенье.
– Ну так вот, он позвал меня замуж, и я думаю, я могу согласиться.
– О, Мэри! Так это же чудесно. Вам, должно быть, было так одиноко после смерти Хью.
– И было, и ему тоже, как его-то жена умерла. Но вам не кажется, что это слишком уж скоро? Я всего три года, как овдовела. Не хочу, чтоб люди подумали, что я какая-то потаскушка.
– Не думаю, чтобы кто-нибудь так подумал, – хихикнула Грета. – И честно, Мэри, поскольку я сама зря потеряла двадцать четыре года жизни, мой совет – идти и не медлить. Жизнь слишком коротка, чтобы переживать, что там подумают люди.
– Спасибо, мисс Грета, – благодарно ответила Мэри. – Ну вот, я закончила, пойду теперь вниз, сготовлю обед. Я знаю, Тор воображает, что она мне помогает, но я-то не люблю, когда на моей кухне у меня толкаются под ногами. – Раздраженно фыркнув, она вышла из комнаты.
Грета пила чай, немного успокоенная словами Мэри. Когда-то они дружили, и Грета надеялась, что смогут дружить снова. Допив чай, она спустилась вниз в поисках Дэвида; ей казалось, что она так и не поздравила его как следует накануне вечером. Кроме того, до того, как они с Тор уедут в Италию, ей надо было, чтобы он помог ей вспомнить всю историю до конца.
Он сидел в своем обычном кресле у камина и читал «Телеграф».
– Доброе утро, Грета. Как ты сегодня?
– Спасибо, хорошо, – сказала она, встречая его взгляд, поднятый на нее с интересом поверх газеты. – А ты?
– Ну, если не считать того, что я выпил больше шампанского, чем мне было бы полезно, то тоже.
– Я просто хотела еще раз сказать тебе, Дэвид, что я очень рада за вас с Тор. Я надеюсь, вы будете очень счастливы. Ты этого заслуживаешь.
– Спасибо, Грета. И, надеюсь, ты понимаешь, это не значит, что я внезапно исчезну, как облачко дыма, из твоей жизни. Тор осталось несколько лет до пенсии, так что, скорее всего, мы оставим пока все как есть в смысле устройства жизни.
– Дэвид, ну правда, ты не должен обо мне волноваться. – сказала Грета чуть более ворчливо, чем собиралась. – Но, скажи мне, у тебя были какие-то планы на это утро?
– Насколько я знаю, нет. А что?
– Ну, видишь ли, я уже вспомнила многое из того, что было до аварии, но я не понимаю, даже с учетом всего, что мне удалось об этом вспомнить самой, все ли ты мне рассказал. И у меня есть ощущение, что ты, возможно – конечно, из самых лучших побуждений, – торопливо добавила она, – какие-то части сократил. Так ли это?
Дэвид аккуратно сложил газету и опустил на колени.
– Да. Я не хотел тебя расстроить. Ты была такой хрупкой, Грета.
– Ну, может быть, давай договоримся – я пройдусь по всему, что знаю о том, что тогда случилось, а ты восполнишь мои пробелы. Это не займет много времени. Но мне кажется важным знать всю историю. Про Ческу, – уточняюще добавила она.
– Ладно, – но Дэвид явно не испытывал энтузиазма. – Если ты начнешь, я сделаю все, что смогу. Я просто боюсь, как бы это не оказалось для тебя слишком.
– Не окажется, – твердо ответила она. – Итак, я вышла из больницы, проведя там восемнадцать месяцев. Ава была тут, в Марчмонте, а Ческа – в Голливуде, да?
– Да. И в следующие шестнадцать лет не происходило ничего такого особенного, о чем тебе следовало бы специально знать. Но, к несчастью, все это превратилось в какой-то кошмар – о котором ты частично знаешь – незадолго до восемнадцатого дня рождения Авы…
37
АВА
Апрель 1980
Ава Марчмонт шла по аллее, переходящей в длинный проезд к Марчмонту. Зимой она ненавидела этот путь, особенно если шел снег. К моменту, когда она подходила к двери кухни, ее ноги полностью замерзали и ей приходилось долго отогревать их у плиты, чтобы они оттаяли. Но, слава богу, зима теперь оставалась только в воспоминаниях, а весной она просто обожала эту десятиминутную прогулку. Проходя мимо деревьев, растущих вдоль дороги, она заметила, что у их подножий расцвели желтые нарциссы. В окрестных полях новорожденные ягнята, несколько из которых появились на свет с ее помощью, начинали подниматься на ножки и радостно скакать вокруг.
Она подняла глаза на ясное голубое небо и внезапно испытала прилив острого счастья. Бросив тяжелый кожаный портфель на землю, она закинула руки за голову и медленно выдохнула. Почувствовав на лице тепло послеполуденного солнца, она сняла очки, давая миру вокруг превратиться в расплывчатую смесь зеленого, голубого и золотого. Ее всегда поражало, как быстро вся картина вокруг могла настолько меняться. ЭлДжей всегда говорила, что ее глаза были такого же цвета, как у матери. Ава только жалела, что они не работали так же, как у всех нормальных людей. Она носила очки с пятилетнего возраста, когда выяснилось, ч