ловека.
25
Мой защитник медленно повернулся, и я прикрыла рот ладонью. На меня мрачно смотрел Раймонд.
Всеобщее замешательство длилось не больше секунды. А потом под фразу «Да харош уже сопли жевать» все пришло в движении. Мужчины атаковали, Раймонд развернулся защищаться, а я… а я позорно закрыла глаза и вжалась в стену. Раздавался хруст, треск, булькающие звуки, а затем все стихло. Кто-то медленно подошел ко мне, и в наступившей тишине звук кованых каблуков словно оглашал мой смертный приговор.
– Идем, – знакомый голос с легкой хрипотцой оказался настолько неожиданным, что я распахнула глаза.
Но от увиденного подкосились ноги. Весь тупик был забрызган кровью, а тела… тел не было. Лишь какие-то безобразные ошметки мяса, размазанные по стенам.
Запах свежей крови смешивался с вонью разодранных кишок.
Мгновение назад здесь стояло четверо взрослых, сильных мужчин, а сейчас только кровавые кляксы. Если Раймонд за секунду сделал это с нападавшими, то что же он сделает со мной?! Судорожно вдохнула, и это было большой ошибкой. Я ухватилась рукой за стену, и меня вырвало.
– Мия, надо идти. Здесь может быть патруль.
– Какая разница… я все равно смертница за твой призыв, – прошептала я, подняв взгляд на парня.
– Так, все, – зло рявкнул Раймонд и стремительно шагнул ко мне. Я отшатнулась, ожидая удара, но меня лишь подхватили на руки.
Раймонд вынес меня из этого жуткого переулка, в котором через камни начал пробиваться алый вьюн. Ядовитое растение жадно впитывало кровь, заглатывало цветками-пастями остатки тел и тут же увядало, не оставляя после себя ничего.
– Раймонд? – шепотом позвала я.
Парень не ответил. Через пару перекрестков мы вывернули на Веселую улицу, знаменитую своими домами терпимости. Сейчас я, как никто, походила на одну из местных работниц в своем разодранном до пояса платье.
Раймонд свистнул крытый экипаж, только что высадивший богато одетого господина, и весьма небрежно кинул меня на сиденье, обитое дорогой тканью. Перекинулся парой слов с возницей, забрался в салон и сел рядом. Еще недавно я бы подумала о том, насколько это неприлично, а сейчас лишь отвернулась к окну, придерживая ткань на груди.
– Если ты думаешь, что сможешь отмолчаться, не выйдет, – сухо произнес Раймонд.
Я повернулась к нему и только теперь заметила, что голова у парня сырая, а одет он в какую-то латанную рубашку и мятые вылинявшие брюки. Откуда я его выдернула?
– Я не знаю, что сказать.
– Мне безумно интересно, как ты оказалась одна ночью в городе, если я своими глазами видел, как твоя мать зашвырнула тебя в карету с родовым гербом!
– Выпрыгнула на ходу, – просто ответила я, а у парня глаза округлились. – И пошла в Древо познания, – добавила для ясности.
– Не самый умный поступок.
– Знаю.
Раймонд рассеянно забрал с лица влажные волосы. Я же молча протянула ему руку с браслетом. Юноша некоторое время непонимающе смотрел на нее, а затем осторожно, не прикасаясь к коже запястья, сдвинул половинки артефакта, восстанавливая целостность надписи. Ну вот, сегодня я больше дров не наломаю.
После произошедшего мне стоило бы всю оставшуюся ночь или биться в истерике, или горячо благодарить энт-Тёрна за спасение своей жизни и остатков чести. Но экипаж убаюкивающе качало на рессорах, мы молчали и не смотрели друг на друга, и жестокая реальность как-то незаметно ускользнула от меня.
26
Проснулась я, когда время перевалило далеко за полдень. Из приоткрытого окна доносился шум оживленной улицы. Тюль вяло трепетал от дуновения ветерка, а по стене упрямо полз солнечный луч.
Я присела на кровати, с трудом соображая, где нахожусь и как тут оказалась. Воспоминания о ночи заставили вздрогнуть и опустить глаза. Безнадежно испорченное платье было на месте, точнее, на мне. Если вчера под впечатлением от произошедшего и покровом ночи можно было щеголять голой грудью, то сейчас, при свете дня, от одного воспоминания об этом вспыхнули щеки. Какой позор!
Беглый осмотр комнаты натолкнул на мысль о гостевой. Помимо кровати имелся шкаф, письменный стол у окна, стул. На спинке стула висела рубашка, в стене напротив имелась малозаметная дверца, предположительно в ванную.
Спрашивать разрешения было не у кого, так что я рассудила, что комната и предметы в ней в моем распоряжении. Сперва стоило прикрыть срам, и бесхозная рубашка подходила для этого как нельзя лучше. Простая хлопковая насыщенного темно-зеленого цвета. А еще мужская и огромная. Первой мыслью было обрезать тут и там все лишнее, но я теперь не настолько богата, чтобы портить чужие вещи. Помаявшись и перебрав немногие варианты компоновки одежды, рубашке было определено место исподней сорочки. Рукава рубашки были длиннее рукавов платья, так что пришлось подворачивать. Получилось платье с рукавами в три четверти и широкими манжетами. Выглядело непривычно, но всегда можно сослаться на новый остромодный магический стиль. За ним все равно никто не следит.
После этого я тщательно умылась. Долго расчесывала волосы. И вообще всячески тянула время, лишь бы не выходить из комнаты. Но в конце концов достойные поводы прикрыть собственную трусость иссякли, и я, глубоко вздохнув, толкнула входную дверь.
Признаться честно, я думала, что нахожусь в какой-то гостинице. Но оказавшись в коридоре, поняла, что это частный дом. Не слишком богатый, конечно, но довольно просторный. Деревянные панели на стенах медового цвета с естественным рисунком, весьма потертая блекло-зеленая ковровая дорожка под ногами, одинаковые темные двери каких-то комнат. Ни картин, ни текстиля, ни растений. Довольно аскетично.
Коридор оканчивался лестницей, ведущий со второго жилого этажа на первый. Я спустилась, справедливо полагая, что искать Раймонда по комнатам неприлично, а людская определенно на первом этаже. Стоит дать поручение слугам уведомить хозяина о моем пробуждении.
Вместо людской я обнаружила кухню, а вместо слуг – самого энт-Тёрна.
Парень стоял, оперевшись спиной о подоконник, смотрел в пустоту, подбрасывал и ловил яблоко.
– Привет, – тихо поздоровалась я.
Раймонд лишь кивнул в ответ, не прекращая играть с яблоком и не поворачивая головы ко мне. Выглядел он неважно, будто так и не смог уснуть всю ночь. Впрочем, это и не удивительно, учитывая произошедшее.
– Что это за место? – спросила я, чтобы хоть что-то говорить.
– Мой дом. Дядюшка определил в качестве наследства, чтобы я не мозолил им глаза.
Да уж, опекун у него оказался не слишком щедр.
– Ты отпустил прислугу?
– Прислугу я себе позволить не могу, – жестко усмехнулся Раймонд. – Пожалуй, мой дом оказался не готов к столь высокородной гостье, прошу меня простить. Здесь даже еды толком нет.
Я нервно рассмеялась.
– Пожалуй, после сегодняшней ночи, это меньшая из проблем.
– Как знать, – пожал плечами парень.
И тут я не выдержала:
– Если ты собираешься сдать меня властям, лучше сделай это сразу!
Раймонд в очередной раз поймал яблоко и, наконец, посмотрел на меня.
– Я не собираюсь никому тебя сдавать, – с расстановкой произнес юноша. – Я тебя не для этого спасал.
Перед глазами снова запрыгали алые пятна, почудился запах крови. Я тяжело опустилась на стоявшую рядом трехногую табуретку.
– Раймонд… почему ты их убил? – еле слышно спросила я.
Парень невесело усмехнулся и снова подбросил яблоко.
– Скажем так… немного потерял контроль, когда увидел, что они с тобой сделали.
Я с ужасом подумала, что из-за меня он убил четверых человек. И если об этом кто-то узнает, его казнят. Единственное, что может его оправдать, – призыв. Но в этом случае казнят уже меня.
– Не успели, – тихо произнесла я.
– Что?
– Они не успели. Да и я сама шла лишь приятным бонусом к кулону.
Парень медленно, облегченно выдохнул и кивнул:
– Это артефакт?
– Нет, обычный камень. Мать говорит, когда они бежали из мира Огня и прорывались к порталам, кругом гремели взрывы. Этот случайно попал в корзинку со мной. Храню как память об отце.
– Действительно, странно. Впрочем, теперь они тебя уже не побеспокоят.
Мы снова замолчали. Я качалась на колченогой табуретке, Раймонд подбрасывал яблоко.
– И что же нам теперь делать? – спросила, смотря в пол.
Юноша ответил не сразу.
– Я мало что знаю о призывниках и их ори. И уже не уверен, понимает ли ректор уровень твоего дара. Впрочем, наверное, для начала стоит проверить, создалась ли между нами связь.
– Каким образом?
– Ну… прикажи мне что-нибудь.
Я нервно фыркнула.
– Например?
– Не знаю, – пожал плечами Раймон. – Что-нибудь, чего бы я в жизни сам не захотел сделать.
Фантазия, признаться честно, мне отказала. Я растерянно смотрела в ярко-зеленые глаза Раймонда, размышляя о том, что бы он никогда не сделал.
– Ну… поцелуй меня, что ли… – с некоторым скептицизмом проговорила я.
Раймонд заломил бровь, а потом вдруг плавным движением преодолел разделявшее нас расстояние, склонился и поцеловал. Мягко, нежно, как будто искренне. Я против воли прикрыла глаза и даже чуть подалась вперед.
Мгновение, два, три – я замерла и не дышала, пока Раймонд не дернулся и рывком не шагнул назад. Зеленые глаза тихо светились, ладони сжаты в кулаки.
– Прости, – сквозь зубы проговорил он. Яблоко в его руках превратилось в кашу – так сильно парень сжал его.
Я же почувствовала какую-то странную, острую печаль. Мой самый первый поцелуй на самом деле был прямым приказом. Эта чуткость и сладкая нежность – магической фальшивкой. А парень… парень моим не был, но теперь принадлежал мне. И это было чудовищно.
– Мы должны рассказать леди-ректор о случившемся, – заявила я.
– И тебя казнят без суда и следствия, – мрачно отозвался парень, выбрасывая в урну ошметки яблока и отмывая руки. – Возможно, меня тоже за жестокое убийство четверых человек. А если не казнят, то к внушительному перечню моих социальных достоинств прибавится еще и этот незначительный пункт. Как думаешь, пустят меня на порог гвардейского корпуса? Не говоря уже о каком-нибудь приличном доме.