– Ошибаетесь, – жестко усмехнулся Лойд. – Я из тех сыновей, что не оправдывают возложенных на них надежд.
Гвардеец нахмурился, а вот мужчина в капюшоне возразил:
– Не думаю. Отеческая любовь сурова, но все же это любовь. Поверь, я знаю, о чем говорю. У меня у самого растет сын.
Лойд не ответил. Он уже мысленно считал, сколько стоит заказать пустой и дорогой гроб, который с должным почтением транспортируют в семейный склеп возле их древа далеко-далеко на окраине Распаханных лесов.
Обменявшись еще парой фраз, мужчины ушли. И уже на пороге тот, кто был в капюшоне, обронил:
– Если хочешь узнать, кто убил твоего отца, принеси мне каменный кулон из Древа познания.
Юный энт-Айви жестко усмехнулся:
– Да не особо.
– А узнать, как оживить свое древо?
В блекло-зеленых глазах юноши вспыхнули эмоции, но в целом он прекрасно изобразил равнодушие и ответил:
– Там слишком много каменных кулонов, нельзя ли поточнее?
– Ты знаешь, о чем я, – прозвучал ответ, и незваные гости покинули дом Айви.
Едва экипаж тронулся, мужчина стянул капюшон и откинулся на сиденье. Длинные белоснежные волосы, тонкие черты лица, сиреневые глаза – чистокровный житель мира Льда, что довольно редко прибывают в мир Дерева.
– Ты недоволен, – констатировал гвардеец.
– Айви не передал сыну кольцо. Значит, оно было при нем. Значит, его забрали.
– Алый вьюн переваривает 99 % всего, что попадает ему в пасть.
– Кроме орихалка.
Гвардеец недовольно цокнул.
– Думаешь, украли? Металл-то дорогой.
– Много ли где можно сбыть орихалк в твоем мире?
– В двух местах.
– Если на днях туда принесли печатку, считай, нам крупно повезло.
– Понял, проверю.
Мужчины помолчали, и гвардеец спросил:
– Не жалко парня-то?
– С чего бы? – искренне удивился ледяной маг.
– Видел же, как девчонку охраняют. Сунется к ней – и даже запонок не останется.
– Ну… тут, как говорится, выживает сильнейший… – равнодушно отозвался ледяной.
Разговор иссяк. Гвардейцу же пришла запоздалая мысль, что энт-Айви умышленно не посвящал сына в свои дела, ведь неведение служило прекрасным щитом. В конце концов, каждый из них защищал свою семью как мог и как умел. Даже этот бездушный ледяной ублюдок.
Жаль только, что род Айви скоро прервется. Впрочем, увядшее древо говорило само за себя. Не спасли их ни кровосмесительные браки, ни сомнительные покровители.
И парня уже никто не спасет.
33
Днем было тяжело, но ночью… ночью становилось невыносимо.
Если раньше Раймонд смотрел на Мию и понимал, какая огромная социальная пропасть их разделяет, какая тень падет на репутацию девушки от связи с ним, и забота о ее будущем сдерживала крепче цепей, то теперь…
Этот демонов призыв ломал выдержку сильнее и больнее, чем если бы кто-то просто ломал парню кости.
Но хуже всего то, что раньше Раймонд мог лишь представлять, что таится за этой морщинкой меж бровей или этой легкой улыбкой нежных губ. Сейчас же он знал наверняка, какие эмоции испытывает девушка, и чувствовал их, как свои собственные. И ее страх, и ее радость, ее беспокойство и ее умиротворение. Случайные же прикосновения отзывались магическим разрядом во всем теле.
И с каждым днем становилось хуже. Сегодня он оказался под дверью ее комнаты с занесенным кулаком, но так и не смог ударить. Ее печаль и тоска были настолько сильны, что разрывалось сердце.
Ах, если бы он только знал, в чем причина, он бы сделал все, чтобы утешить ее!
Но он не знал и не имел права нарушать ее личное пространство. А потому просто замер перед ее дверью со сжатым кулаком.
Чтобы так и не постучать.
34
Мы сидели, обложившись книгами, в комнатке над тренировочным полем. Совершенно внезапно оказалось, что первокурсница, то есть я, заманила в свои сети самого популярного парня академии, то есть Раймонда. И большинству девушек Древа познания это не то чтобы не нравилось, а было воспринято как личный вызов. В общем, на Раймонда стали вешаться с утроенной силой, а меня пробовали спустить с лестницы на ежедневной основе. Поэтому мы и прятались по закоулкам, прямо как настоящий влюбленные.
Может, это было бы даже забавно, но наслаждаться произведенным на общество эффектом не получалось.
Две недели упорных поисков не дали ровным счетом ничего. Мы с Раймондом планомерно ряд за рядом просматривали книги из стеллажа призыва, но требуемой информации не было. Нет, почти в каждой книге говорилось о непреложных правилах и ответственности за них, но ни в одной не рассматривали никаких решений нашей проблемы.
К середине стеллажа я поняла почему.
– Смерть и есть решение.
– Что? – не понял Раймонд, оторвавшись от чтения.
– Смерть и есть решение, – повторила я, отложив уже не нужную книгу. – Поэтому введена смертная казнь – после смерти призывника связь разрушается.
Раймонд молча смотрел на меня, осознавая сказанное. Под пристальным взглядом ярко-зеленых глаз было неуютно, но я не отвернулась. Парень резко захлопнул книгу в своих руках и сухо произнес:
– Это решение нам не подходит.
– Другого нет, – жестко ответила я.
– Значит, найдем.
– Мы просмотрели половину всей имеющейся литературы, и ничего нет!
– Плохо искали, – зеленые глаза вспыхнули.
– Раймонд… – я споткнулась, и следующие слова дались с трудом: – Я совершила преступление и готова понести за него наказание.
Парень с шумом втянул воздух, встал, прошелся по маленькому помещению, снова сел на свое место.
– Энт-Виллоу часто посылает нас с поручениями по городу. Чем старше мы становились, тем интереснее были посылки и подозрительнее адресаты. Однако благодаря ее заданиям я познакомился со множеством полезных людей и узнал расположение не совсем легальных объектов. Среди прочего есть одна лавка в криминальном квартале. Не удивляйся, но почитать туда заходят довольно часто люди разного толка. В потайной комнате этой лавки спрятан артефакт. Очень мощный и очень опасный. Но только он может нам помочь.
– Что за артефакт? – быстро спросила я.
– Книга.
Я приподняла бровь.
– Ты же помнишь легенду о первом ректоре Древа познания? У легенды есть продолжение. Некоторое время спустя маг получил послание от бывшей возлюбленной и дар – книгу.
– Едва он взял книгу в руки, как та поменяла обложку и стала тем томом, что ему нужно. Он начал читать и не смог остановиться, так его и нашли мертвым с древним фолиантом в руках, – закончила я за Раймонда. – Легенду я помню, и что с того?
– А то, что я знаю, где лежит этот артефакт. И его хранитель мне сильно должен.
– Так чего же ты раньше молчал?! – вскочила я на ноги. – Идем скорее!
Раймонд продолжал сидеть, и до меня медленно дошло понимание опасности подобного визита.
– Что же за маг его охраняет? – я опустилась обратно.
– Он не маг. И он абсолютно безграмотный.
Ха. Прекрасное решение.
– Он может пустить нас к артефакту, но подойти к нему придется тебе.
Я наклонила голову набок:
– Какую книгу ты видишь?
Парень помялся с ответом, но все же сказал:
– Детальная родословная древ мира Дерева, Том 11.
Я мысленно прикусила язык за бестактный вопрос. Конечно же, больше всего на свете Раймонд хотел узнать правду о своем рождении. Вот только нужная ему книга входила в состав утерянных в период первого восстания. Говорят, их специально сожгли, чтобы спасти младшие королевские ветви. Бесполезно, конечно, все равно всех вырезали.
– Что ж, я готова.
В конце концов, даже если я окажусь под властью артефакта и умру с интересной книгой в руках, это тоже окажется решением.
35
Промедление стоило слишком дорого и, едва приняв решение, мы тут же покинули Древо познания. Поскольку все считали нас парой, это не вызвало никаких вопросов даже со стороны друзей. Иви с Кертом радовались за нас, полностью уверенные, что мы переживаем бурный роман. Обманывать близких скверно, но рассказывать правду никак нельзя, так что приходилось двусмысленно отмалчиваться на неудобные вопросы.
Не знаю, как будет Раймонд объяснять свое отсутствие на парах, а у меня было прекрасное и, главное, обоснованное оправдание. Раз в месяц девушки, не посвященные в стихию, испытывали проблемы с магией, так что энт-Койн еще позавчера отпустил меня с практики на целую неделю.
Отойдя недалеко от Древа познания, Раймонд взял экипаж. Дешевенький, жутко дребезжащий и подпрыгивающий на каждой неровности. Мы довольно долго тряслись в нем, прежде чем парень велел вознице остановиться. Дальше отправились уже пешком.
Домики становились все меньше, обшарпанней, улочка все уже и грязнее. Вопрос, почему мы не воспользовались экипажем, отпал сам собой – здесь бы он просто не проехал. Я непроизвольно придвигалась ближе к Раймонду, подавляя страстное желание вцепиться в него.
Наконец, когда окружающий пейзаж превратился в откровенные трущобы, Раймонд завернул в какую-то подворотню и остановился у совершенно неприметной двери. Домик был бедный, с мутными от пыли окнами, облупившейся краской непонятного цвета и даже кое-где отвалившейся штукатуркой, обнажавшей кирпичную кладку.
Юноша оперся ладонью о косяк и коротко постучал в дверь. Долгое время не раздавалось ни звука, и парень уже снова занес кулак, когда наконец защелкали замки, и дверь приоткрылась. Немножко, на длину цепочки.
– Чего тебе? – недовольный голос.
– Книгу, – коротко ответил Раймонд, скрестив руки на груди и вальяжно оперевшись о дверной косяк плечом.
– У меня нет для тебя ничего нового, – отрезал голос.
– А я посмотрю что-нибудь из старого.
Человек за дверью явно сомневался, стоит ли пускать нас внутрь. Я перекатилась с пяток на носки и обратно, томясь в ожидании и не понимая происходящее.
– Ладно, ты можешь зайти. А эта пусть ждет снаружи, – недовольно раздалось из-за двери.