— В Иллинойсе?
Он натянуто улыбнулся.
— Ну, пока у нас еще есть небольшая проблема, как война, которую нужно для начала закончить. Помнишь?
— Если боги Эдис придут на Землю, они положат конец войне.
— Конечно. Но как это сделать?
— Они не убийцы.
— Они убивают будущее, — мрачно сказал он. — Мы с Паулой оба хотим детей. Это часть нашей человеческой сущности. А эти боги собираются отсеивать… доджинов и подвергать их стерилизационным излучениям, пусть идут к черту!
— Когда-то Земля принадлежала им, — сказал я. — Но они оставили ее.
— Теперь наша раса населяет Землю, Шон, и это удалось ей очень нелегко. Если бы боги Эдис остались, выстояли, они бы, в конце концов, вернули себе потерянное господство. Но эволюция означает борьбу. Человечество тоже не стояло на месте в своем развитии. А эти… боги хотят повернуть все вспять. Вот что пытаются сделать эти суперэндокрины. Но Земля принадлежит нам — нашей расе и нашим детям.
Я посмотрел на него, чувствуя на своих губах горячие поцелуи Эдис.
— Твоя раса, Гленн.
— И твоя тоже.
— Нет, но я собираюсь это выяснить.
Гленн поморщился.
— Ты еще передумаешь.
— С доджинами, — жестко сказал я, — покончено. Я умываю руки. У них был шанс, и они его упустили. Им будет позволено вымереть. Они этого заслуживают. Люди Дайана не злые, и они выше интеллектуально и морально, а также физически. Преступность, война, трущобы, ненависть, нищета — вот чего добились доджины. Ничего из этого не существует среди тех, кого ты называешь суперэндокринами.
— Все равно от Эдис у меня мурашки по коже, — проговорил Гленн. — И ты начинаешь действовать на меня точно так же.
Я сердито повернулся к двери, собираясь уйти. Но его рука легла мне на плечо.
— Подожди, — примирительно произнес Гленн. — Я не хотел тебя обидеть, прости, я — болван. Ты все еще Шон О’Мара, несмотря на чары этой «тигрицы». Пожалуйста, оставайся таким, какой есть. Ты же собирался со мной в Иллинойс, помнишь? После того, как все это закончится? Ты еще хочешь попробовать ту индейку с соусом?
Я рассмеялся и шутя стукнул Гленна кулаком в челюсть.
— Ладно, парень. Я вернусь с тобой в твой захолустный городишко и оставлю тебя с Паулой.
Он выглядел таким счастливым, каким я не видел его уже несколько дней. Но когда я вышел, то увидел шаркающего по коридору Гхара, и на сердце у меня вдруг стало очень тяжело. Это было все равно, что быть пойманным в сети — бороться с неизбежным и знать, что эта борьба только продлевает окончательный неизменный конец.
Ибо там была Эдис, и кровь богов текла во мне. Кровь, которая текла в жилах моих предков из Ллеу-Атланта, пробуждаясь и оживая теперь в нынешней моей жизни. Я уже успел переродиться. Земля, доджины! Не из моей породы! Здесь, в Дайане, было мое наследие, здесь был мой народ.
И Эдис!
Я НАШЕЛ ее в башне. В ее поведении чувствовалось напряженное затаенное волнение.
— Я уже было пошла разыскивать тебя, Шон, но ты пришел. Посмотри туда! — она указала на дымку в дали.
— Что? Я ничего не вижу.
— Ты слеп, но скоро твои глаза откроются. Нет, ты еще не видишь так далеко, как я, но я скажу тебе вот что: Лар возвращается! И народ Ллеу-Дайана идет за ним. Они несут оружие и другие необходимые вещи. Ибо они идут к воротам. На Землю своих предков!
— Да, — тяжело пробормотал я. — Лучше бы они не покидали ее. Я бы хотел, чтобы так продолжалось вечно.
— Это не кончится. Это не закончится для нас, Шон.
— Я думаю иначе. Предчувствие, — сказал я, сам не зная почему. — Я думаю, что все закончится пламенем, смертью и большим горем. Какое-то время мы были с тобой счастливы, но теперь все кончено.
Она была в моих объятиях, ее губы прильнули к моим губам, не позволяя мне говорить.
— Ты не можешь видеть будущее. Не говори такие ужасные вещи! Даже мы, жители Дайана, не можем сбросить завесу, скрывающую завтрашний день. Шон, ты забудешь эту глупость, когда буря подействует на тебя, и она очень скоро придет! Ждать недолго!
— Да?
— Смотри! За бездной, за храмом врат — яркий свет. Видишь? Буря в расщелине снова начинается, которая дает жизнь и силу богам. То, что исходит из скалы, манит и показывает нам верный путь, как маяк. Как только ты встанешь в шторм, Шон, ты обретешь себя, ты будешь как обнаженный меч! Все, что ты чувствуешь сейчас, но очень слабо, в десятки раз усилится, и кровь забурлит в твоих венах, как и в моих. Узы плоти все еще держат тебя. Пойдем, пока Лар не дошел до замка. Мы пойдем к расселине и искупаемся в силе, которая творит богов!
Ее волнение полностью захватило меня. Смеясь, я поднял ее, поцеловал в губы и направился к лестнице. Потом вниз по ней, во внутренний дворик…
Гленн стоял и ждал.
— И что теперь? — язвительно спросил он. Эдис бросила на него презрительный взгляд.
— Нет больше того Шона, которого ты знал, — сказала она. — Когда ты увидишь его в следующий раз, он больше не будет нести на себе бремя доджина.
Гленн облизнул губы.
— Ты собираешься…
— Да, — ответил я.
Он помедлил.
— Все в порядке. Я иду с тобой. На всякий случай.
— Что он говорит? — пробормотала Эдис. — Он не может пойти.
— Куда я иду, туда и он, — отрезал я.
Возможно, к такому тону меня подтолкнул болезненный обиженный взгляд Гленна. Я почему-то почувствовал, что предаю его. Но это было глупо, очень глупо!
Эдис пожала плечами. Мы направились к открытым воротам, миновали их и двинулись по тропинке, которая вела к невысоким холмам. Гленн сунул мне что-то в руку.
— У меня не было времени достать оружие, — произнес он. — Зато я захватил «Мэри Лу». Подумал, что она может пригодиться.
— Ты сошел с ума.
— Шон, сделай одолжение, не спорь со мной…
Чтобы угодить и успокоить его, я пристегнул к поясу свой меч, похожий на мачете. После того, как я столкнусь с бурей в расщелине, у меня будут силы, которые не нуждаются в оружии из железа или стали.
Я оглянулся назад с вершины хребта. Огромная орда исполинов — мужчин и женщин — размеренным шагом двигалась вперед, наполовину скрытая туманом. Они все еще были далеко. На таком расстоянии Лара невозможно было различить.
Возбуждение Эдис росло. Она шла впереди, направляясь к мосту, перекинутому через пропасть. Мы следовали за ней. Что-то передалось мне от ее возбуждения, я находился весь в предвкушении невероятного таинства, которое нас ожидало.
Мы пересекли черный мост. Воздух вокруг нас сотрясался от смертельной радиации.
Мы обогнули холм, где ждали врата — полуживая сферическая машина, которая привела нас на Дайан.
Утесы цвета огня окружили нас. Мы подошли к самому узкому месту, где ущелье разрезало скалы.
— Расщелина, — прошептала Эдис. — Сейчас…
Узкий каньон начал резко изгибаться и расширяться. Его ширина составляла около пятнадцати метров, и узкий участок пролегал примерно на сто метров. Дальше ущелье снова расширилось, и я мельком увидел лес, состоящий из деревьев с золотистыми плодами и зеленой листвой.
— Здесь, — сказала Эдис дрожащим голосом.
На этом участке не было почвы, покрытой мхом. Как и скалы, окружавшие его, он весь состоял из огненного камня.
— Она наступает. Она наступает. Буря, которая дает жизнь. Она наступает!
Я услышал слабый шепот, неясный и далекий. Он становился все громче. Постепенно он возрос до глубокого, мощного и бессловесного рева, который звучал, как барабаны всех богов.
Он поднимался все выше и громче. Еще громче! Мы были потрясены его яростным грохотом.
Из стены скалы вырвалась буря!
Из скалы вырвалась невероятная сила!
СТЕНА ДРОЖАЩЕГО бледного излучения преградила нам путь с мощнейшим ревом и постепенно стала заполнять все ущелье. Это похоже на реку, подумал я. Она хлынула из скалы, пронеслась через расщелину и исчезла в дали каньона.
Но это была не река, я ясно осознавал это. Это было похоже на снежный вихрь, закружившийся в громадной воронке. Теперь я мог различить мириады отдельных частиц, составляющих этот поток. Они были похожи на снежинки, но в сотнях, тысячах вариаций. Они сверкали звездными точками света.
Они были легкими.
Они и были самой жизнью!
— Сейчас же! — крик Эдис поднялся над раскатами грома. Она потянула меня к этому кружащемуся сверкающему безумию.
Я инстинктивно отпрянул назад. Эдис бросила на меня быстрый взгляд, повернулась и сжала руку Гленна. Опьянение от этой невероятной бури энергии билось в наших венах, как приливы и отливы. Я увидел, как Гленн сделал шаг вперед…
— Эдис!
— И он тоже! — она пронзительно крикнула.
Ее свободная рука нашла мою. Мы втроем вошли в самое сердце чудовищного яростного вихря.
На мгновение я ослеп. Затем я снова услышал ревущие трубы, которые издавали такой звук, как будто рушились миры. Порывами огненного ветра искрящиеся хлопья падали на мое тело.
И все же я не чувствовал ветра.
Рядом со мной стояли Эдис и Гленн. Звездные точки врезались в них, вплавляясь в их плоть, как они вплавлялись в каменную стену позади нас. Я чувствовал, как холодные языки пламени проникают в сущность моего сознания, во все мое тело.
Освобождение! Свобода!
Вынимаю меч из ножен! Вернуть мне мое потерянное наследие!
И я был как бог….
Сквозь пылающую пелену я увидел смеющееся божественное лицо Эдис. Ее глаза сияли ярче, чем звезды, а волосы струились, словно в потоке воды. За ее спиной Гленн…
Гленн… его лицо исказилось от боли.
Его глаза были полны ужаса. Его тело съеживалось и скрючивалось на моих глазах. Гленн умирает. Умирает!
Я рванулся к нему, бесполезно пытаясь перекричать рев. Словно по сигналу, буря утихла, гром превратился в слабое бормотание. Несколько последних хлопьев светящихся частиц поплыли к скале и исчезли в ней. Шепот затихал, переходя в полную тишину.
Гленн лежал у моих ног. Он умирал.