— Я уже сыт по горло уверенностью и безопасностью! А что касается возвращения, то зачем мне сюда возвращаться? Нет, у тебя не вышло меня напугать. Я обязательно должен переместиться во времени!
— Это абсолютно исключено, — твердо сказал Доу.
НО ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ он стоял под большим мансардным окном в своей лаборатории, наблюдая, как Эрик надевает плоский металлический рюкзак на широкую мускулистую спину. И, хотя на лице ученого все еще читалась недовольство, он, как и его друг, загорался диким энтузиазмом от одной только мысли о предстоящем приключении. На споры и уговоры ушла примерно неделя, и он еще не совсем успокоился насчет безопасности, но все это не могло потушить огонь в груди Эрика Рознера.
Теперь, когда все уже почти было готово, Эрику вдруг показалось, что он жил ради этого момента. Потребность в спуске по широкой реке времени заставила его беспокойно и лихорадочно переосмыслить все прошлые события, уже не представляющие никакой ценности. Впервые за много месяцев он наконец-то обрел покой. В его душе поселилось чувство, похожее на благоговейный трепет.
— Послушай, — спросил Уолтер Доу, почувствовав не совсем уместный восторг друга, — ты хоть понимаешь, во что ввязался?
— Я ничего не смыслю в твоих подсчетах, поэтому мне все равно, — ответил Эрик. — Я только знаю, что должен щелкнуть вот этими переключателями… — Большими загорелыми руками он коснулся креплений на поясе, — …чтобы выбросить якорь, когда мне захочется отправиться дальше. Все верно?
— Да, суть примерно такая. Твоя инерция увеличится так сильно, что время, пространство и материя будут не властны над тобой. Ты также будешь инертен умственно и физически. Ты опустишься, так сказать, к центру мироздания, а время просто будет течь мимо тебя. В твоем рюкзаке находится устройство, соединенное с переключателем на поясе. Оно позволяет увеличивать инерцию так, что на нее перестают действовать все внешние воздействия. И благодаря ему переключатели будут оставаться включенными до тех пор, пока свободная от инерции частичка в крошечном временном пространстве не выключит их и не поднимет якорь. Если мои расчеты верны, — а я думаю, так оно и есть, — скоро ты окажешься в другом времени. У тебя будет возможность выбраться из него, просто нажав на переключатели. Ты снова станешь инертен, и через некоторое время опять сможешь попасть в другое время с помощью механизма в твоем рюкзаке. Все запомнил?
— Так точно! — Широкая улыбка озарила красиво загорелое лицо Эрика. — Теперь все готово?
— Да… да, кроме одного… Ты точно уверен, что готов пойти на такой риск? Дружище, я ведь сейчас почти что посылаю тебя на верную смерть! И понятия не имею, что тебя ждет дальше!
— Меньше знаешь — крепче спишь. Да не волнуйся ты так, Уолтер! Чтобы тебе стало легче, думай об этом как о самоубийстве, а не убийстве. А теперь мне пора. Ну, прощай!
Доу даже поперхнулся, когда крепко пожал руку Эрику, но, глянув на светящееся от предвкушения лицо друга, через пару секунд почти смирился с его странным желанием. Когда переключатели щелкнули, ученый, наконец, понял, в чем заключается его цель. Ему удалось соединить плоды своего труда и радость ликующего молодого человека в единое целое, и оно стало чем-то большим, чем могло показаться на первый взгляд.
Затем Эрик потянулся к поясу. Последние секунды он стоял в свете падающих из окна мансарды лучей света, белокурый и загорелый, с многочисленными шрамами на лице, говорящими о его бурной жизни. Но вдобавок к этому оно также выражало восторг и нетерпение, и это заронило в душу ученого семя надежды. Не было никаких сомнений в том, что эксперимент окажется удачным! Конечно, вся пульсирующая живость, сила и огромная выносливость этого стоящего перед ним мускулистого парня не могли просто кануть в небытие по щелчку переключателей. Впереди Эрика поджидала опасность — да, именно опасность, и даже заткнутый за пояс пистолет уже не казался надежным спутником. Но впереди маячило величие. Величие… Когда щелкнули переключатели, зависть на мгновение затуманила рассудок Доу.
II
ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ЭРИКА с молниеносной быстротой пронеслась вечность. Наплывающая пустота сомкнула вокруг него объятия. Но одновременно с этим он чувствовал бесконечное движение и бесконечные изменения, пролетающие над ним, рядом с ним, через него, пока не поддающиеся логике события мчались мимо якоря, держащегося за вечную основу всего — инерцию. Этот миг, казалось, длился неосязаемо долго. А потом… а потом…
В ушах зазвенела странная мешанина звуков, доносящихся откуда-то издалека. Красочный вихрь, наконец, замедлил движение и постепенно принял более-менее четкие очертания. С высоты метров тридцать Эрик наблюдал за плотным уличным движением. Судя по одежде движущихся людей, он очутился в Елизаветинской эпохе[19].
Но что-то было не так. По какой-то неведомой причине механизм в рюкзаке не работал должным образом, поэтому Эрик не чувствовал полного присутствия. Открывающиеся ему виды казались нечетким фильмом, показанным испорченным проектором. Было очевидно, что где-то в этом временном промежутке возникло непреодолимое препятствие, хотя он так и не понял, какое именно.
Эрик на несколько минут наклонился вперед, с жадностью смотря вниз сквозь туманную неизвестность, окутывающую все окружающее. Он словно висел в воздухе, и все же, бросив взгляд вниз, почувствовал, что его тело наклонилось. Это было совершенно необъяснимо.
Шум мелькающего внизу движения то становился громче, то так же резко стихал. Лавочники с обеих сторон улицы громкими криками зазывали покупателей. Воришки сновали туда-сюда сквозь толпу, подкарауливая прохожих.
Девушка в алом плаще распахнула окно и высунулась, чтобы помахать кому-то внизу. Пряди светлых волос упали ей на лицо. Позади нее смутно виднелась комната, где находилась другая девушка, которая сейчас шагнула вперед, схватила свою подругу за талию и со смехом затащила ее обратно в комнату. Эрик отчетливо слышал их радостные возгласы.
Но все это было не по-настоящему. Странная дымка снова и снова затуманивала его взор, пока от многочисленных попыток разглядеть что-либо внизу у него не заболели глаза. С громадным сожалением он дотронулся до переключателей на поясе, и в тот же миг вокруг него все замерцало и потом исчезло без следа. Беспамятство хлынуло на него тяжелым потоком, пока столетия с шумом проносились мимо точки инерции, к которой он был привязан.
В рюкзаке за плечами автоматически включилась машина времени. Затем переключатели щелкнули сами собой, и пустота снова покинула сознание Эрика. Он обнаружил, что сквозь лиственный занавес смотрит на зеленый луг, по которому бежал маленький ручеек. На этот раз все вокруг было настоящим и осязаемым. Он стоял на мягкой траве и чувствовал, как ветер играет листьями на деревьях.
По склону луга медленно бродили грязные белые овцы. Маленький кудрявый мальчик в короткой кожаной куртке полулежал на склоне и, перебарывая дремоту, сонно наблюдал за ними. Все было залито желтыми солнечными лучами. Мирный и сказочный пейзаж казался полной идиллией, но по какой-то непонятной причине руки Эрика сами потянулись к поясу. На него накатила волна разочарования. Он искал нечто другое. Но что? Искал ли он именно это место? Возможно, что и так, подумал он.
Эта мысль занимала его, пока он щелкал переключателями на поясе. Что же было в этом прекрасном пейзаже такого, что заставило его одним махом отбросить мысль о том, чтобы здесь остаться? Путешествуя по времени, он целенаправленно искал… что-то совершенно другое… Затем приливная волна столетий, обрушившаяся на его временную стоянку, поглотила изумление, после чего все остальное тоже растворилось в забвении.
СИЛУ, с которой столп солнечного света ударил в лицо Эрику, можно было сравнить только с мощным хуком боксера. Горячее пылающее солнце отражалось от мраморной плитки на тротуаре и слепило глаза. Несколько секунд он ничего не видел. Но постепенно в толще палящего зноя стали вырисовываться очертания мраморных стен. Эрик находился в ослепительно-белой мраморной яме площадью около пяти квадратных метров. У противоположной стены прямо под палящими лучами солнца лежал человек, обнаженный и покрытый пятнами крови. Эрик не смог определить, жив он или нет.
Он успел это увидеть, прежде чем нарастающий гул возбужденных голосов над ним перерос в оглушающий рев, что лишь подтвердило его догадку. Он поднял голову. Над краем ямы склонились люди. Тут и там мелькали края бархатных мантий и бахрома ярких шарфов. Эрик увидел прекрасные, бесстрастные и жестокие лица аристократов. При первом взгляде на них он подумал, что перед ним, должно быть, римляне, и сделал такое предположение, мельком глянув на их прически и одежду. Подняв голову, он увидел молодую женщину со странными, дымчато-голубыми глазами, которая, опершись на мраморные перила, стояла прямо перед ним на некотором отдалении от других людей, находящихся по обе стороны от нее. Эрик сразу же понял, что она занимает более высокое положение в обществе, чем все остальные. В ее взгляде читалось самодовольство и какая-то ускользающая гордость. Но это лицо было ему знакомо. Он был готов поклясться, что совсем недавно видел эту женщину, только не мог вспомнить, где именно.
Затем незнакомка подняла белоснежную обнаженную руку, подсвеченную солнцем, и опустила большой палец. Из-за ее спины донесся звук удара камня о металл, и в ослепительном свете Эрик увидел, как мужчина резко дернул рукой. Солнце отразилось от длинного стального стержня. Копье полетело Эрику в грудь, и он рванулся к поясу. Переключатели щелкнули, и огромное размытое пятно происходящего исчезло.
После этого невероятная инертность снова вступила в свои права. Мимо начали проноситься столетия. Затем по щелчку переключателей он снова провалился в реальность и сразу начал задыхаться, когда почувствовал, что в его легкие проник плотный влажный воздух тропических болот. На то, чтобы отдышаться, у Эрика ушло около минуты, пока он в глубокой растерянности осматривал окружающую местность.