Он стоял в квадрате из полуразрушенных стен, которые когда-то были полноценным домом, но сейчас крыши уже не было, а от стен остались лишь рассыпающиеся камни. В западной части разрушенного дома лежала высокая груда обломков, — по-видимому, ближайшей стены, — частично закрывающая огромную мощеную площадь, сплошь и рядом усеянную такими же разрушенными зданиями. А за ними, под небом, густо затянутым тучами, сквозь которые пробивались сероватые лучи солнца, возвышались странные здания. Они были выкрашены в совершенно дикие цвета и имели чуждую человеческому глазу архитектуру. Чрезвычайно массивные здания больше всего напоминали храмы Карнака[20], но все же были слишком странными, чтобы не сомневаться на этот счет.
Даже с такого расстояния Эрик понял, что темные пятна на огромных стенах означают только одно — грядущее увядание этого города под низким серым небом, который однозначно был самым впечатляющим из всех поселений, какие он когда-либо видел в мечтах. Однако былая слава города уже давным-давно канула в небытие. То тут, то там зияющие прорехи в гигантских стенах указывали на полную разруху. По спертому воздуху болот и незнакомой архитектуре Эрик понял, что имеет дело с бессмертной древностью. Его дыхание участилось, и он задался вопросом, куда делись люди, воздвигнувшие эти величественные постройки, как они называются, и знает ли история об их существовании.
ИЗ ГИПНОТИЧЕСКОГО ТРАНСА Эрика выдернул нарастающий грохот странных звуков, становившийся все громче и громче. Он различил звук шагов ног, бредущих по мостовой, скрежет металла, хриплое дыхание и какое-то необъяснимое прерывистое шипение. Все это доносилось из той части огромной площади, которую скрывала осыпающаяся стена рядом с ним.
Странное шипение стало еще громче. Кто-то издал гортанный вопль, и Эрик услышал быстро приближающийся к нему топот неуверенно бегущего человека, явно спотыкающегося. Затем в проеме осыпавшейся стены, где когда-то, судя по всему, была дверь, промелькнуло бело-красное пятно. Это была девушка. Ее прерывистое дыхание эхом отдавалось в тесном пространстве. Растекающееся алое пятно создала кровь, зловещими струями хлещущая из глубокой раны в боку. В этот пасмурный день девушка казалась белее облака. Потом Эрик уже не мог вспомнить ничего, кроме ослепительной белизны ее тела, брызг крови из разорванных артерий и дымчатой голубизны глаз.
Он не определил, что на ней было надето, и не заметил каких-либо еще подробностей, потому что увидел дымчатый мрак ее глаз, после чего они, казалось, целую вечность смотрели друг другу в глаза. Он узнал ее. Она была той самой римлянкой, приговорившей его к смерти в раскаленной солнцем яме, и она же являлась той смеющейся средневековой девушкой в красном плаще. Было почти невозможно поверить, что все это была одна и та же голубоглазая девушка.
Приближающийся грохот и крики заставили ее отвести взгляд. Эрику даже показалось, что в ее потускневших глазах сверкнули огоньки, говорящие о том, что она узнала его, прежде чем, пошатываясь, направилась к двери. Когда девушка обернулась, он понял, что она умирает, но что-то удержало его от попытки спасти ее, и поэтому он просто стоял и молча смотрел на нее. В конце концов, сейчас ей уже ничем нельзя было помочь. Из дымчато-голубых глаз постепенно уходил блеск, а жизнь алым потоком вытекала из разодранного бока.
Эрик увидел, как девушка прислонилась спиной к разрушенной стене, и снова услышал странное шипение, когда она подняла правую руку, и из зажатого в ней сверкающего цилиндра вырвался длинный голубой луч света. Снаружи донесся крик. Гробовая тишина нарушалась лишь стуком падающих на камни каплей крови. А потом случилось нечто очень странное.
Девушка оглянулась через плечо и встретилась взглядом с Эриком. Тут его как будто ударило током, и к горлу подступил комок. Он понял много всего важного, пока девушка смотрела на него своими бледно-голубыми глазами… понял, почему всю свою жизнь так остро ощущал потребность в чем-то, к чему никогда не приближался… Он уже готов был что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни звука.
В этот момент озарения девушка, должно быть, осознала то, что пока не мог осознать Эрик, потому что ее губы задрожали, а в остекленевших глазах появилась бесконечная нежность. И в тот же миг она снова подняла руку, и он в последний раз услышал обжигающее шипение. Она обратила неизвестное оружие против самой себя.
Во вспышке голубого блеска он увидел, как девушка буквально растворилась прямо у него на глазах. Камни раскалились, и все окружающее пространство заполнилось запахом горелой плоти. Эрику стало физически плохо от ужасной потери. Девушка умерла… исчезла… оказалась вне пределов досягаемости, и Вселенная опустела после ее гибели. Однако он не мог тратить драгоценное время на анализ своих чувств, потому что через пролом в стене уже проникали неуклюжие существа, пока еще мало похожие на людей.
Большие, волосатые обезьяноподобные твари пробирались через камни, размахивая дубинами и тяжелыми камнями. Один или двое держали в руках ржавые мечи странной формы. И тут Эрик все понял.
Девушка специально наложила на себя руки и не отдала им свое тело на растерзание. Ее действиями руководила настоящая гордость, передававшаяся из поколения в поколение. Это был аристократический и полный изящества жест, как и убившее ее оружие. По одному этому ее поступку Эрик понял, насколько выше преследовавших ее чудищ она находилась на лестнице эволюции.
Пока застывшие у разрушенной стены зверолюди в ужасе переводили взгляд с кучки пепла на высокого золотоволосого человека, руки Эрика сами собой потянулись к переключателям на поясе. Тем временем, он погрузился в глубокие размышления.
Должно быть, давным-давно забытая ныне цивилизация воздвигла этот огромный таинственный город. Было очевидно, — населявшие его люди знали, что такое культура и искусство, вполне возможно, прибыв сюда из далекого космоса. И, скорее всего, у чудищ, которые когда-нибудь эволюционируют в людей, по какой-то неведомой причине началась война с инопланетной расой. Затем время постепенно разрушило гигантский город, а численность населения резко сократилась.
Эта незнакомка, эта невообразимо далекая девушка и, возможно, рожденная звездой… умерла, как и весь ее народ, волею судеб обреченный на вымирание. Была уничтожена последняя представительница этой цивилизации, и вскоре земля забыла о существовании изящной, длинноногой человеческой расы, которая когда-то обитала на ее поверхности, пока далекий предок современного человека был еще только неразумным животным.
Но… в некотором смысле она не умерла, ведь Эрик не первый раз встретился с ней. Именно ее дымчатые глаза смотрели на него в яму в древнем Риме, он слышал ее веселый хохот в средневековье. Он не сомневался, что это одна и та же девушка. И странное, ошеломляющее чувство потери, охватившее его после ее гибели, внезапно утихло. Она просто умерла, а не исчезла. Ее дочери прожили бесчисленные жизни. Так или иначе, Эрик обязательно найдет ее снова, в каком-нибудь другом времени или стране. Он будет прочесывать век за веком, пока вновь не отыщет ее. И тогда обязательно спросит, что означал брошенный на него перед смертью от голубого луча трогательно-нежный знакомый взгляд. Он бы…
Глубокий гортанный рев, донесшийся из пролома в стене, прервал размышления Эрика, и он внезапно осознал, насколько абсурдны и нелепы его мысли. Стоявшее ближе всех к нему человекоподобное чудовище первое из сородичей справилось со страхом.
Оно подняло ржавый меч, выкованный руками инопланетной расы для какой-то неизвестной и навсегда забытой цели, и бросилось вперед.
Едва руки Эрика сомкнулись на переключателях, как огромный, затерянный в веках город превратился в вихрь и навсегда растворился в безднах прошлого.
Эрик лежал в захлестывавшей его ментальной и физической инертности, пока мимо него снова проносилось время. Беспощадный механизм в рюкзаке опять щелкнул. Через бесконечный промежуток времени впереди вспыхнул свет. Эрику стало плохо не только от тропической духоты, но и от вони грязи, мускуса и доисторических болот. Здесь не было ничего, кроме огромных плещущихся чудовищ и бесконечных горячих морей. Он щелкнул переключателями еще раз.
III
В СЛЕДУЮЩИМ РАЗ он оказался на бескрайней широкой равнине, а потом материализовался на вершине каменистого холма, на который забиралась орда волосатых вопящих людей. После этого Эрик как можно скорее покинул разрушенный храм посреди джунглей, лагерь потрепанных жизнью узкоглазых кривоногих кочевников, и загадочное туманное место, где слышались выстрелы из неизвестного Эрику оружия. Но девушка с дымчато-голубыми глазами так больше нигде и не появилась.
Он уже начал отчаиваться, потеряв счет мелькающим вокруг мирам, превратившимся в шумную цепочку хаоса. Сейчас Эрик стоял на раскаленном солнцем постоялом дворе.
Он слышал слова незнакомой ему речи, топот лошадиных копыт, нетерпеливое позвякивание сбруи и скрип колес. Сквозь облака пыли, поднятой толпой, суетящейся у ограды, он сумел разглядеть вереницу тяжелых фургонов, вокруг которых топтались странные низкорослые бородатые люди, грузящие в повозки ящики и тюки. Они издавали странные гортанные звуки, из которых, по всей видимости, состоял их родной язык. Всадники неосмотрительно скакали прямо через толпу снующих туда-сюда людей, а каждая повозка была запряжена двумя волами с огромными рогами.
Эрик очутился в углу низкой стены, опоясывающей двор, и в общей суматохе его до сих пор никто не заметил. Он спокойно стоял, положив руку на рукоятку револьвера, и просто наблюдал за происходящим, будучи не в состоянии понять, в какой стране находится, какой сейчас год, и к какой расе принадлежат окружающие его люди. Все они были маленького роста, смуглые и покрытые жесткой шерстью, а своими сгорбленными спинами напоминали гномов. Никогда прежде Эрик не слышал странного языка, на каком эти создания общались между собой.