Но только не Бэбкок, потому что он постоянно занимался расшифровкой иероглифов. Через некоторое время Кирни и Гюнтер снова собрались взглянуть на Красное дерево, правда, на этот раз решив держаться на безопасном расстоянии. Через несколько минут я присоединился к ним и сделал еще пару снимков.
Вскоре долину посеребрил лунный свет. Мы сидели у костра и разговаривали, пока Бэбкок продолжал работать над расшифровкой. Гюнтер не предложил ему свою помощь.
Маленький этнолог Бэбкок выглядел обеспокоенным. Время от времени я поглядывал на него, и, встретившись с ним взглядом, заметил промелькнувшее в его глазах любопытство, а затем он вернулся к работе. Мы все с нетерпением ждали, когда он закончит.
— Все здесь? — спросил он, вздохнул и отложил блокнот с записями в сторону.
— Да, — кивнул Кирни. — Ну, что ты нам скажешь?
— Послушайте, — наконец вымолвил Бэбкок, явно собираясь с мыслями. — Все это просто невероятно. И… я чертовски напуган.
— Какого черта? — спросил Гюнтер, и мы дружно уставились на Бэбкока.
— Ты ведь в курсе, не так ли? — спросил тот. — Красное дерево… поймало тебя… — Он огляделся по сторонам. — Интересно, хватало ли оно еще кого-нибудь?
В воздухе повисла неловкая тишина. Наконец, Бэбкок вздохом прервал затянувшееся молчание.
— ВЫ, конечно, не признаетесь… Ну, кто-то из нас, может быть, и в порядке, и я надеюсь, что таких большинство. Но я точно в порядке.
— О чем ты, вообще, говоришь? — рявкнул Кирни.
— О дереве, — просто ответил Бэбкок. — Оно живое и разумное. Все существа в этой долине, птицы и звери… принадлежат ему. Являются его частью.
— Все эти надписи — предупреждение.
Гюнтер пробормотал что-то невнятное. Бэбкок не сводил с него глаз.
— Они гораздо древнее людской расы, и поэтому их создателей можно назвать преадамитами[6], и вот что еще: когда-то давно эта долина была обитаема. Преадамиты обладали развитой наукой.
— Какой такой наукой? — недоверчиво переспросил я. — Ведь в то время жили кроманьонцы!
— Преадамиты были мутантами, да и тогда наша планета была другой. Жизнь на ней еще только-только зарождалась, но уже тогда начали появляться первые мутации. Та раса создала это дерево, потому что у нее была такая возможность.
Я вытаращил глаза.
— Или это была естественная мутация, я не совсем точно понял значение надписей. — Бэбкок закусил губу. — Красное дерево уничтожило всю жизнь, или, скорее, всех разумных существ в этой долине, и лишь немногим удалось выжить. Давайте вспомним об Адаме, Еве и древе познания добра и зла.
— Ты сейчас говоришь о мифе, да? — спросил Кирни.
— Нет, я не про него, — Бэбкок облизал губы. — Вы сами видели, что здешние животные как-то странно себя ведут. Но почему так происходит? Как раз из-за дерева, — ответил он сам себе.
— Ты сошел с ума, — сказал Гюнтер.
Внезапно Бэбкок достал пистолет и навел его на Гюнтера.
— Опусти пистолет! — прикрикнул на Бэбкока Кирни.
— О, нет, дай мне закончить. Говорю тебе, мне страшно! — В глазах Бэбкока промелькнул неприкрытый ужас, но он сумел собраться и спокойно продолжил задавать вопросы: — Кирни, напомни мне, что такое симбиоз?
— Это так называемое взаимовыгодное сотрудничество двух живых организмов, какое, например, бывает у рыбы-прилипалы и акулы.
— А возможен ли ментальный симбиоз?
— Ментальный? — переспросил Кирни. — Ты уже затрагиваешь метафизику.
— Да, черт возьми, — резко ответил Бэбкок. — Потому что мы имеем дело с живым, разумным деревом! У него есть мозги!
— Это просто растение.
— Ты млекопитающее, но твои предки не были разумными. Ты — результат многовековой эволюции, а Дерево — просто мутировавшее растение. В течение многих веков Мать Природа ставила эксперименты над разумом. Млекопитающие обладают развитым интеллектом, и вполне возможно, то дерево в долине не является исключением. Все знают, что только мутант может стать сверхчеловеком, вот и с Деревом произошло то же самое. Когда-то давно мутация породила такое вот супер-дерево. Мои расшифровки отлично ложатся на научные факты. — В глазах Бэбкока заблестело отчаяние, а Кирни фыркнул. — Я же говорю, это дерево разумное и вполне может быть потомком того древа из Библии. Оно с незапамятных времен живет в симбиозе с этой долиной.
— Это за гранью моего понимания, — ответил я.
— Благодаря пресловутому ментальному симбиозу оно берет что-то у своих жертв, получает контроль над их разумом и усваивает все их знания. Гюнтер, а что Дерево дает взамен?
Мы посмотрели на археолога. Его бородатое лицо стало походить на маску, а глаза были… мягко говоря, странными.
— Ты сошел с ума, — ответил Гюнтер. — Подойди еще раз к дереву, и я докажу, что это всего лишь растение.
— Смахивает на ловушку, — заметил Бэбкок. — Чтобы со мной случилось то же, что и с тобой? Нет уж, спасибо. Это уже не ты, Гюнтер. Тобой управляет Дерево.
— Ты прав, — засмеялся Гюнтер, а его последующие слова повергли нас в настоящий шок. — Скоро я получу контроль над всеми вами, а потом вы выведете меня в мир, о существовании которого я и не подозревал. Я жил здесь несколько веков, и питался только примитивными умишками животных…
— ГОСПОДИ БОЖЕ! — прошептал Кирни, а Бэбкок достал пистолет.
Я подскочил к Гюнтеру и попытался схватить его, но Гюнтер вырвался и скрылся в темной чаще леса.
Уэстерли смеялся, как безумный, и никак не мог прекратить.
— Гюнтер ускользнул, — пожал плечами Бэбкок и отдал мне пистолет. — Нет смысла искать его сегодня.
Я вернулся в палатку, Кирни выглядел совершенно сбитым с толку, а безумный смех Уэстерли эхом отдавался в ночи.
Я смешал воду с бренди и насильно влил этот коктейль в глотку нашему проводнику. Тот затих и посмотрел на меня осоловевшими глазами. Затем умолк и просто беззвучно зашевелил губами. Как уже упоминалось, я кое-что понимал в психологии.
Потребовалось не так много времени, чтобы понять, что Уэстерли сошел с ума. Без спасительного опиума, расслабляющего разум, происшедшие события превратили его в настоящего шизофреника. Уэстерли никому не мог причинить вред, но… О, мой Бог!
Уже через полчаса он свернулся калачиком под одеялом, что-то тихо бормоча себе под нос. Мы собрались у костра, чтобы обсудить произошедшее.
— Надо выбираться отсюда, — сказал Бэбкок.
— Это… невозможно, — протянул Кирни.
— Ты биолог. Что скажешь?
— Нет… нет. Все сходится. Дерево хорошо защищено, точно также как наши хрупкие мозги защищены прочной черепной коробкой. Пули не причиняют Дереву никакого вреда. Мне кажется, у него должно быть… что-то наподобие мозга.
— В конце концов, говорил не Гюнтер, а Дерево, пользуясь его телом, — добавил Бэбкок. — Вспомнили? Оно сказало, что скоро доберется до всех нас, и через нас он увидит внешний мир. Это дерево-вампир. Оно поглотит наши разумы…
— Дерево можно попробовать уничтожить кислотой, которую я прихватил с собой. — Кирни поднялся на ноги. — Она должна сработать.
— Ничто не может навредить Дереву. Оно в каком-то смысле… идеально. Ничто не может пробить его броню. Его защита развивалась параллельно разуму. Слабое место Дерева — мозги, и поэтому они так надежно защищены.
— Бэбкок, ты убедил меня, попытка не пытка. — Кирни достал из рюкзака несколько канистр. — Возьмите винтовки. Уэйл, ты останешься здесь и присмотришь за Уэстерли на случай, если Гюнтер вернется.
— Хорошо, — ответил я и покрепче сжал рукоятку пистолета.
Бэбкок нашел две винтовки и с перекошенным лицом пошел за Кирни в залитую лунным светом лесную чащу.
Вскоре Уэстерли опять принялся за свое, и мне пришлось пересмотреть диагноз, потому что он, скорее, страдал не шизофренией, а маниакально-депрессивным психозом. Превратившись в буйнопомешанного, он кричал и даже царапал меня, пока я, наконец, не вырубил его.
Потом мне стало дурно. Это дерево-вампир такое умное… Симбиоз… Как же эволюционировали растения, если они питались мыслями!
Мы никогда не подумали бы, что Гюнтер одержим, если бы Бэбкок не перевел ту злосчастную надпись, оставленную вымершей расой. Я вздрогнул от одной только мысли, что Гюнтер мог приманить нас к дереву одного за другим, пока мы все не оказались бы в его власти. Тогда мы подчинились бы всем приказам этого жуткого разума, вывели бы его во внешний мир и выпустили бы на Землю прежде невиданный кошмар, от которого нет спасения, ибо эту тварь невозможно уничтожить.
Но правда ли она была такой уж неуязвимой?
КОГДА я вспомнил слова Бэбкока о том, что любой из нас может стать ее жертвой, внутри у меня все сжалось. Я знал, что это не так. Если только… Если только я не забыл…
Да ведь и самим Кирни, возможно, уже управляет Дерево… Он пошел вместе с Гюнтером к дереву, так что оно могло успеть поработить и его. Вероятно, это уже не тот Кирни, который разговаривал с нами несколько минут назад.
В таком случае Кирни прямо сейчас заманивает ничего не подозревающего Бэбкока в ловушку!
Я в панике вскочил на ноги и уже было направился в лес, но тут вдруг вспомнил о Уэстерли, вернулся обратно и закинул его обмякшее тело себе на плечи. Таща проводника на себе, я направился к поляне, где росло Дерево. Я бежал, спотыкаясь и задыхаясь…
Недалеко от Дерева стоял Бэбкок с винтовкой наготове. Кирни находился позади него и явно собирался подтолкнуть маленького этнолога к тянущимся к нему алым щупальцам. Я оказался прав: перед нами был уже не Кирни. Он был одержим.
Услышав мой крик, Бэбкок развернулся и упал на колени. Кирни прыгнул на него и угодил в клубок щупалец. Но они не стали его трогать, что подтвердило мою догадку: — Дерево поработило Кирни и сейчас требовало свежую добычу.
Бэбкок раскрыл рот от изумления, вскочил и стал отступать назад, а я побежал к нему, сгибаясь под тяжестью Уэстерли. Тут наш проводник очнулся и попытался вырваться на свободу. Мы свалились на землю, и я начал подталкивать Уэстерли к извивающимся щупальцам.