— Все это, конечно, смешно, — согласился Биркин, — но в то же время и серьезно, потому что имеет весьма веские основания, освященные даже не вековыми, а тысячелетними традициями и опытом. То, что приписывают этому самому Погребняку или, вернее, что он сам себе приписывает, не он ведь выдумал, это обычная магическая практика. Я объясню в двух словах.
— Бесовщина! — произнес недовольно Василий Иванович, поднимаясь со своего места. — Наташа, давай выйдем на некоторое время, незачем тебе вдыхать эти ядовитые испарения.
Северин почувствовал укол ревности и от недоступного ему пока обращения на «ты», и от покорности, с которой Наташа последовала за этим святошей. Биркин же, нисколько не смущенный кардинальным уменьшением аудитории, разлился соловьем.
— Вы, Женечка, как и подавляющее большинство людей, конечно, не сомневаетесь в том, что существует некая вечная всепроникающая среда, которая заполняет все пространство вокруг нас и внутри нас и любого другого объекта. В конце концов, что находится между ядром и электроном в атоме, не воздух же, как отвечают некоторые бестолковые студенты. И в чем в вакууме распространяются электромагнитные волны? Морские волны существуют постольку, поскольку существует вода, для электромагнитных волн нужен — правильно! — эфир.
— Не следует думать, что современная наука разделалась с эфиром раз и навсегда, эта идея чрезвычайно живуча даже и в науке, многие склонны рассматривать четырехмерный пространственно-временной континуум Эйнштейна как его слабую аналогию. В магии этот вопрос детальнейшим образом разработан, там этот эфир называют астральным светом и, отдавая дань современной науке, определяют как четырехмерную светящуюся эфирную субстанцию очень тонкого состояния, по природе своей электрическую, магнетическую и радиоактивную.
— Ранее бытовали другие определения, например, тело Святого Духа, Душа Мира или Формирующий Мир, в обыденной жизни просто астрал. Этот самый астрал имеет свою иерархическую структуру или, если угодно, двойственную природу. Есть высший астрал, имеющий чистую, божественную, духовную, солнечную природу, и низший астрал, замутненный материальным и находящийся под влиянием луны. Он-то нас сейчас и интересует. Вы, конечно, слышали о ноосфере или информационном поле, а если и не слышали, то, скорее всего, разделяете весьма распространенное мнение, что каждое наше действие, мысль или чувство не исчезают бесследно, а оставляют где-то свой отпечаток, память о себе. Это где-то и есть астральный свет.
— И совершенно зря нас покинул глубокоуважаемый Василий Иванович, — повысил голос Биркин, — потому что этот астральный свет есть не что иное, как Книга Совести, которую раскроет Иисус в день Страшного суда. В этой книге все о нас записано, ничто не останется тайной, самые потаенные мысли и мимолетные движения души. Проблема в том, что в астральном свете происходит стратификация мыслей, чистые и добрые устремляются в верхние слои, в сферы Гармонии, в область божественного солнечного эфира, а все нечистоте и злое остается внизу. Вся эта дрянь и гниль не только нависает над нами отравляющим облаком, но проникает внутрь нас, внутрь всех объектов, внутрь земли. Люди начинают сходить с ума, устраивать революции, убивать ни в чем не повинных сограждан, охотиться на ведьм, разгадывать древние коды. Создания рук человеческих начинают ломаться или идти вразнос. Природа откликается землетрясениями, ураганами, наводнениями, пожарами и эпидемиями.
— Лучшим, да по сути и единственным выходом из этой пиковой ситуации является уменьшение в мире злобы и ненависти в пользу добра и любви. «Давайте говорить друг другу комплименты!» — это не только поэтический призыв, это жизненная необходимость. Каждый наш комплимент есть вклад в предотвращение очередного катаклизма. Но для этого нужно, чтобы все люди объединились в благом порыве, в таком усеченном варианте общего дела, которое, боюсь, столь же малодостижимо, как и глобальное общее дело Федорова.
— Вот тут на помощь человечеству приходят маги или, лучше сказать, теурги, которые в течение уже многих веков расчищают эту выгребную яму низшего слоя астрала. Некоторые из них занимаются этим совершенно бескорыстно, кладут на это всю свою жизнь и почитают своей главной работой. Но даже те, которые пренебрегают этой малоинтересной работой и спешат воспарить в высшие сферы, тем не менее, вносят свой вклад. Они не могут ничего уничтожить, потому что все это, как мы уже отмечали, вечное, но, продвигаясь по этой свалке, они волей-неволей освобождают пути, сгребая весь мусор в кучки, а в кучках, как известно, меньше воняет. Но могут и уничтожить, потому что согласно Каббале в этой сфере зарождаются клипоты, отвратительные создания, демоны с собачьими головами, которые терзают людей, они вполне по силам магам средней руки.
Но Северина интересовали не маги, а мелкие бесы.
— Семен Михайлович, — несколько невежливо прервал он Биркина (тот был сам виноват, своими серьезными рассуждениями вернув Северина с небес на грешную землю), — я тут продолжаю заниматься Борисом Яковлевичем Каменецким. По своим каналам добыл на него досье в Конторе, но в нем есть пробел, касающийся 1991 года. Вы не поспособствуете по старым связям?
— Поспособствую, — сказал Биркин, как-то сникнув, — по чистой случайности я обладаю интересующей вас информацией. В 1991 году Борис Яковлевич Каменецкий отбывал заключение в республике Узбекистан по обвинению в хищении социалистической собственности. Этих сведений нет в головной Конторе, потому что все это совпало с местнической борьбой спецслужб, парадом суверенитетов и развалом страны.
Северин уже подбирал слова, чтобы мягко выяснить у Биркина, чем обусловлен его интерес к личности олигарха, но тут вернулись Наташа с Василием Ивановичем, и разговор принял другое направление. Теперь Василий Иванович тщательно подбирал слова, пытаясь ненавязчиво выяснить у Северина обстоятельства проводимого им расследования, перемежая свои вопросы рассказом о собственных изысканиях по тому давнему делу, описанному в «Записках» Путилина.
— Нельзя не признать, что два этих случая, при всей их различности, очень похожи, — говорил он, — а меня как специалиста чрезвычайно занимают такие исторические аналогии, разнообразные случаи повторов в истории. Конечно, я рассматривал то злодейское убийство с иной точки зрения, чем господин Путилин, но, думаю, мой взгляд будет вам интересен, допускаю даже, что он, если и не поможет вам в вашем расследовании, то прояснит суть происходившего. Посмотрите как-нибудь на досуге, — с этими словами он протянул Северину синюю пластиковую папку, в которой находилось около сотни листов с напечатанным на пишущей машинке текстом.
Северин со словами благодарности принял папку и поспешил откланяться. Наташа вышла проводить его.
— У Наташи новое увлечение, — констатировал Василий Иванович, задумчиво глядя им вслед.
— Да, и опять мужчина много старше ее, — в тон ему ответил Биркин.
— Ничего удивительного, она в любом мужчине ищет отца.
— Несчастная девочка!
Мужчины надолго замолчали, погрузившись в свои мысли.
— А что вы думаете обо всем этом? — спросил, наконец, Биркин.
— Думаю, что — да! К моему глубокому прискорбию.
Глава 11«Мне бы таких свидетелей!»
Санкт-Петербург, 21 февраля 1879 года
Первая рыбка попалась следующим утром. В сыскную явился извозчик, который показал, что в указанное время на Сенной площади его подрядила приличного вида барышня, он свез ее на Большую Конюшенную, там прождал около получаса, а потом свез ее обратно, к дому де Роберти, за что получил обещанный рупь, а на чай ни копейки. Последние слова я дослушивал уже на ходу.
Дом де Роберти представлял собой сущий Ноев ковчег, сам домовладелец не мог точно сказать, сколько в нем обретается людей, потому что арендаторы квартир и комнат в свою очередь сдавали углы квартирантам. Жильцы там были разные, иные и прямой сброд, но приличного вида, а вот стриженая барышня была всего одна, что я достаточно быстро установил с помощью квартального надзирателя и старшего дворника.
— Уж с месяц снимает квартиру из двух комнат с кухней, паспорт имеет на имя Серафимы Поплавской, девицы, из мещан, — доложил мне старший дворник, — только никакая она не мещанка, а из благородных, да и паспорт, я так думаю, фальшивый, — с обескураживающей откровенностью сказал он, — а еще неделю назад к ней приехал брат, только я думаю, что никакой он ей не брат, но, с другой стороны, и не полюбовник. Строгая барышня!
Квартира была на четвертом этаже. Звонков в доме де Роберти не держали, поэтому я постучался. Раздались быстрые шаги.
— Кто там? — раздался сухой женский голос.
— Телеграмма, — дребезжащим голосом ответил я.
— Подсуньте под дверь.
— Так расписаться надо, барышня.
— Книгу подсуньте под дверь.
— Так ведь толстая книга-то, не пролезет.
Сколько раз на протяжении моей долгой службы повторялся этот диалог! Я уж устал, да и скучно. Как видно, эти чувства прибавили моим словам убедительности, раздался скрежет отпираемого замка. Господи, когда же научатся?! Иные и не ждут никакой телеграммы, а все равно отпирают.
А вот обратно захлопывать не надо, да уж и поздно! В узкий просвет я увидел достаточно! Волосы у стриженой были гладко зачесаны назад, открывая уши и высокий для женщины лоб, светло-голубые глаза смотрели настороженно, брови были сурово нахмурены, на чистой белой коже лица играл легкий румянец, столь редкий для зимнего Петербурга, росточек маленький и конституция воробьиная, а в целом — известная мне личность, паршивая овца в нашем стаде, Перовская, блудная дочь бывшего губернатора Петербургской губернии.
— Позвольте! — строго сказал я, распахивая дверь и быстро входя в небольшую гостиную.
— По какому праву?! — возмущенно закричала девица.
— Это произвол! Кто вы такой? Как вы смеете?! — раздался откуда-то сбоку мужской голос.