— Не знаю, сколько ещё продержится наш секрет, — вздохнула Сон-Хи. — Может, и со статистов тоже брать обязательство о неразглашении? А не только с актёров, которым мы показываем машину?
— Со статистов — не надо, — возразил я. — Их слишком много, кто-нибудь всё равно разболтает. А конспирация только вызовет лишние подозрения. Пусть остаётся формулировка про «вклейку» фотопортретов.
— Думаешь? Но есть риск, что опять придёт какой-нибудь профи, как этот Льюис, притворится статистом…
— Риск есть, конечно, но ничего не поделаешь, — пожал я плечами. — А Льюиса ты в итоге раскрыла ловко. Историю кино, значит, изучала? И параллельно бизнес?
— Ну, не особенно глубоко. Годичные бизнес-курсы при университете. Это не моё призвание, но хотелось получить представление о предмете. На случай, если отец разрешит-таки спродюсировать какой-нибудь фильм, где придётся распоряжаться деньгами.
— Не зря старалась. Теперь вот распоряжаешься.
Она рассмеялась:
— Да, оперирую просто гигантскими суммами. Все финансовые магнаты и студийные боссы «большой пятёрки» уже рыдают от зависти, причём хором.
— Посмотрим, что они скажут, когда мы кино доделаем. Кстати, ты что-то спросить хотела? Ну, перед тем как Льюис к тебе подкрался?
— Хотела попросить, чтобы ты написал синопсис. На две-три машинописные страницы хотя бы. Тогда мне с актёрами разговаривать будет проще. Да и отец может заинтересоваться в любой момент, если до него дойдут слухи, что мы тут делаем что-то неординарное.
— Эх, опять от сценария придётся отвлечься… Но ладно, сделаю в течение дня…
— А портреты статистов мы с Джефом спроецируем сами. Там ведь чисто техническая задача.
Статисты, подписав все бумаги, начали расходиться. Двор наконец-то опустел тоже, и мы открыли дверь. Но на всякий случай приклеили на неё бумажный листок, где было написано, что кастинг окончен.
Я отправился в павильон, ввёл новую сцену, которую машина успешно визуализировала. А вскоре пришли актёры, чтобы продолжить съёмки. Мин-Хёк, Розанна, графиня — как и в субботу.
Новая сцена.
В кадре — коридор.
Приоткрылась дверь. Из комнаты Мелиссы выглянул «ниндзя». Крадучись пошёл к лестнице, но тут о себе напомнила мачеха, выскочив из другой двери за его спиной.
Мачеха метнула в него блестящую сеть. Он успел среагировать — отмахнулся цепью. Но сеть, отлетев на пол, трансформировалась в подобие проволочного спрута. Тот моментально вскарабкался по стене — и прыгнул на парня снова.
Прыжок, отмашка, прыжок, отмашка — так продолжалось секунд пятнадцать. Затем «ниндзя» в паузе сделал короткий выдох и свёл перед собой кулаки, будто концентрировал силу. Цепь засверкала ярче и злее.
«Ниндзя» хлестнул наотмашь — и в этот раз буквально рассёк «спрута» пополам. Проволока, из которой тот состоял, упала на пол, рассыпавшись ржавой пылью.
Парень взглянул на мачеху, но та снова юркнула в свою комнату. На двери проблеснул металл, и стало понятно — её не взломать с наскока.
В коридор уже выглядывала Мелисса в простеньком платье. «Ниндзя» махнул ей и пошёл к лестнице. Он пошатывался, дышал тяжело — его трюк с усиленной цепью был, очевидно, слишком энергоёмким.
Они спустились по лестнице и покинули дом через чёрный ход. Во дворе Мелисса чуть задержалась и оглянулась на особняк, растерянно и тоскливо. Но «ниндзя» потянул её за руку, и они скрылись за кустами.
Стоп-кадр.
— Благодарю, — сказал я. — Завязка сюжета есть, теперь приступаем к самому главному. Приключения, нарастающая интрига, неожиданные союзники и антагонисты со своими секретами и мотивами. Плюс максимально яркие спецэффекты, естественно.
— А любовь? — спросила Розанна.
Джеф ревниво посмотрел на Мин-Хёка, а я сказал:
— Постараемся, чтобы эта линия не была слишком предсказуемой. Твою героиню ждут некоторые сюрпризы и в этом плане. Или ты всё же хочешь заранее знать подробности? С ними тебе будет удобнее?
— Нет, не надо, — заявила она, подумав. — Давай продолжать, как договорились. Буду по ходу дела всё узнавать.
— Ну, а ты, Мин-Хёк? — спросил я. — Мы с тобой обсуждали мотивацию твоего персонажа. Но, может, появились вопросы? Как ты сам видишь его развитие?
— Главное для него — это долг, — ответил Мин-Хёк негромко, с коротким кивком-поклоном. — Эмоций мало, они мешают.
— Это почему вдруг — мешают? — возмутилась Розанна. — Он же не какой-то пенёк бесчувственный!
— Тише-тише, — сказал я, хмыкнув. — Прибереги этот эмоциональный накал для экранных сцен, там он как раз пригодится. Следующую сцену с вашим участием делаем через час. Текст уже написан, но надо подготовить картинку. Анастасия, по ходу дела поправим стиль?
Графиня кивнула и подсела к компьютеру. Пока я перепечатывал новый эпизод из тетради, она подчёркивала места на бумаге, где требовались правки. Дело шло быстро, а на экране появился будуар мачехи.
Не откладывая, графиня сыграла сольную сцену.
Зазвонил телефон, а в зеркале потускнели все краски, сгустились сумерки. Вздрогнув, мачеха опасливо сняла трубку.
Я зачитал вопрос, который был задан невидимым собеседником:
— Дело сделано?
— Простите, магистр, — сказала мачеха. — Непредвиденное препятствие. Ей помог чужестранец, которого я раньше не видела. Одарённый. Помог паршивке сбежать.
— Ты разочаровываешь меня. Или, полагаешь, моё терпение безгранично?
Мачеха с ужасом уставилась на своё отражение. Там, за зеркальной гранью, её лицо теперь выглядело иначе, будто покрылось металлической пылью, которая въелась в кожу. Черты проступили резче, как на гравюре.
— Ты знаешь, — сказал магистр, — что с тобой будет без моей подпитки. Найди девчонку. Она не должна добраться до Скважины. Закончи дело. Ошибок я не прощаю.
В трубке зазвучали гудки, отражение пришло в норму. Краски вернулись в зазеркальную комнату. Мачеха выдохнула и осторожно прикоснулась к лицу, словно проверяя его на ощупь.
Стоп-кадр.
— Насколько я понимаю, — поинтересовалась графиня, — сегодня новых эпизодов с моим участием не предвидится?
— Да, сейчас отработают Мин-Хёк и Розанна, а потом отвлекусь на пару часов. Сон-Хи попросила сделать синопсис.
— Она права. Если помните, я вам тоже это советовала.
— Так я разве спорю? Просто жаль терять время.
Когда мы с графиней были наедине, разговор у нас шёл по-русски.
— Тогда, — сказала она, — пойду дочитывать рукопись.
— И как она вам?
— Давайте я выскажу свои впечатления, ознакомившись с текстом полностью.
— Ладно, давайте так. Подожду.
Машина визуализировала ещё один эпизод. Я сразу распечатал его в двух экземплярах, для Мин-Хёка с Розанной. Когда они подошли, мы обсудили отрывок и приступили к работе.
В кадре возникла ночная улочка на окраине города.
«Ниндзя» целеустремлённо шагал, держа за руку Мелиссу. Та, как могла, старалась не отставать, но было впечатление, что её тащат на буксире. Их лица обрисовывал лунный свет, молочно-серебряный.
— Куда ты меня ведёшь? — спросила она. — Я уже устала!
Он не ответил. Тогда Мелисса упёрлась, резко остановившись:
— Не сойду с места, пока не объяснишь мне всё!
Чуть нахмурившись, он быстро огляделся и потянул её с тротуара в узкий проулок. Живая изгородь из высоких кустов укрыла их от посторонних взглядов. Белели гроздья соцветий, подкрашенные луной.
— Нам надо покинуть город, — произнёс «ниндзя». — Твой дар опасен для тех, на кого работает твоя мачеха. Они попытаются нас найти.
— Мы обратимся в полицию!
— Там у них свои люди. Нас обнаружат ещё быстрее.
— Чем опасен мой дар? Я же объясняла — он не раскрыт ещё…
— Но имеет высокий потенциал. Если ты его всё-таки раскроешь, то получишь несколько очень редких умений. И, вероятно, сможешь через металл почувствовать, где находится их главарь.
— Бред какой-то… Зачем мне это? Я вообще про этого главаря не знала бы, если б ты сейчас не упомянул…
— Объясни им это, — сказал он ровно. — Уверен, они поймут и отстанут.
— Издеваешься, да? — обиженно сказала Мелисса. — А мне вот не смешно совершенно, представь себе… И кто ты вообще такой? Что делал у меня дома? В окно залез, как циркач, а я даже имени твоего не знаю…
— Циркач? — переспросил он. — Можешь называть меня так, если хочешь. Это неважно. Надо спешить. Уехать постараемся затемно.
— На дилижансе? Вокзал в другой стороне…
— Дилижанс — самый очевидный способ. Нас могут перехватить. Я знаю других людей, которые нам помогут.
— Но куда мы поедем? Ты явно что-то скрываешь!
Несколько секунд он молчал, затем заговорил-таки снова:
— Маг, насильно лишённый дара, становится вялым и апатичным, перестаёт интересоваться чем-либо. Но живёт дальше — в этом твоя мачеха не врала. Может, тебя устраивает такой вариант? И я зря вмешался?
— Хватит доводить до абсурда! Естественно, ты вмешался не зря! Поэтому я сказала тебе спасибо! И я вообще-то хочу не просто сохранить дар, но и раскрыть его полностью! Просто никому пока не рассказывала об этом, даже отцу…
— И правильно сделала.
— Почему?
— Отец испугался бы за тебя. Инициация дара — сложная процедура. Её проводят в поместьях аристократов, где есть магические Скважины. Взамен ты подписываешь кабальный контракт и служишь титулованному хозяину.
— Почему вдруг «кабальный»? Я читала правила, там написано, что надо отработать пять лет, а потом можно уходить…
— Так всё выглядит на бумаге. На практике — всё иначе. Маг недворянского происхождения — цепной пёс. Тебя не отпустят. И твоих детей тоже, если они окажутся одарёнными.
Она посмотрела на него недоверчиво:
— Но это звучит как полная дикость… Средневековье какое-то…
— Так и есть. Практика сложилась в те времена. Если не желаешь верить мне на слово, то рискни. Отправляйся в любой из баронских замков, проверь сама. Но сначала выберемся из города.
И, пока она не опомнилась, он вновь потянул её за собой.