— Сколько времени потеряем? — спросил другой.
— Как минимум две недели. Про прибыль — вообще молчу. А король упёрся, старый сквалыга, хочет всё за наш счёт. Да ещё бароны ему сейчас накапают на мозги…
— Давай не будем сотрясать воздух, — произнёс третий участник встречи. — Про короля все в курсе. Что ты предлагаешь конкретно?
— Запросим аудиенцию. Сегодня же, сразу после баронов. Жёстко сформулируем требования…
— Всё это он уже слышал. Но всё равно упёрся, как ты сам выражаешься. Знает, что от простоя Скважины мы потеряем больше, чем он. Мы можем орать про срочность ремонта, но он разведёт руками. У нас нет козырей.
Заговорил четвёртый участник, слушавший до этого молча:
— Козыри есть. Взгляните.
Он вытащил из внутреннего кармана две фотографии, показал остальным. Добавил спокойно:
— Есть стенограмма.
Тот собеседник, который говорил больше всех, теперь усмехнулся хищно:
— Да, с этим, пожалуй, можно заглянуть к его величеству в гости.
Мимо них пополз ещё один длинный поезд.
Стоп-кадр.
Глава 24
Дни неслись со свистом.
Я старался подать диалоги в сценах как можно более внятно и лаконично, чтобы интрига не затерялась. Но всё равно у меня было ощущение, что сюжет становится слишком неповоротливым для кинотеатрального фильма.
Йенс и Сон-Хи, правда, говорили, что им всё вполне понятно, но они-то вникали в сюжет давно, день за днём, а обычным зрителям отводилось лишь два часа на просмотр. Поэтому сомнения у меня оставались.
Мы сняли заседание Малого дворянского круга.
Он не случайно так назывался — в кадре был круглый зал, не очень большой. По его периметру были расставлены кресла, в которых сидели пять аристократов-баронов, самых влиятельных, а также король.
— Позволь говорить без обиняков, государь, — сказал барон Реджинальд.
— Да ты и раньше не слишком-то отличался склонностью к политесу, — усмехнулся король. — Давай, излагай.
— Государь, мы с древности служим опорой трону. Но в последние лет этак двадцать-тридцать происходит, прости за грубое слово, полное непотребство. Какие-то безродные выскочки подгребли под себя страну. Возомнили себя хозяевами, потому что спят на мешках с деньгами и подтирают задницы ассигнациями. Готов поспорить — тебя от этого тошнит так же, как и меня. Но ты почему-то им это дозволяешь…
— Выражаешься ты доходчиво, Реджинальд, этого не отнять. Я даже заслушался. Вы, значит, опора трона? Угу, допустим. А вот ответь мне честно — ни разу не задумывался о том, почему на троне сидишь не ты? Ведь формально мог бы. А, Реджинальд?
— Мой род — самый древний здесь, — с достоинством сказал тот. — Я этим горжусь, не спорю. Да, мои предки стояли у истоков этого государства…
— Вот-вот. Была б твоя воля — давно бы меня спихнул. Ну да ладно, оставим древность в покое. Поговорим о делах сегодняшних. Вопрос задам простенький, но конкретный. Почему эти безродные выскочки, как ты их обозвал, несут в казну деньги из года в год, а ты в это время только бухтишь?
— Польза для страны, государь, измеряется не только деньгами.
— Так подскажи мне — в чём измерить ту пользу, которую приносишь ты лично?
Реджинальд побагровел от злости и открыл рот, чтобы ответить без цензурных конструкций, но его опередил другой барон, сухопарый и щуплый:
— Если позволите, государь, я попробую сформулировать в менее дискуссионной манере. Крупные промышленники сплачиваются. И это, к сожалению, не просто картель для добывания денег. У них всё чётче прослеживаются политические амбиции. Есть ощущение, что нынешняя система управления государством перестаёт их устраивать. Нас это беспокоит. Своей задачей мы видим сохранение статус-кво. И смеем предположить, что вы оцениваете ситуацию схожим образом. Мы, присутствующие здесь, готовы работать под вашим безоговорочным лидерством, чтобы в сжатые сроки принять необходимые меры.
Его величество хмыкнул:
— Вот наконец разумные речи. Спасибо, Харальд. А ты, Реджинальд, учись говорить по делу. Да, с нуворишами надо что-то решать…
Стоп-кадр.
И сразу мы добавили сцену, где королевский советник встретился-таки с теми, кого приказал найти.
В зашторенную комнату вошёл порученец. Посторонился, пропуская Мелиссу и Циркача. Советник указал им на кресла.
— Сударыня, — сказал он Мелиссе, — в общих чертах я знаю вашу историю. Позвольте выразить вам сочувствие касательно тех драматических обстоятельств, с которыми вы столкнулись.
— Благодарю, — ответила она ровно. — Но не совсем понимаю, зачем вы пригласили меня сюда.
Сейчас она выглядела иначе, чем в начале истории. Пребывание в Скважине наложило свой отпечаток. Взгляд стал взрослее, пристальнее, эмоции потускнели.
— Есть основания полагать, — произнёс советник, — что человек, приказавший вам навредить, является и моим противником тоже. У нас с вами в данном случае — совпадение интересов. Помогите мне вычислить этого кукловода, и я отблагодарю вас по мере сил. Постараюсь компенсировать все причинённые неудобства. А в случае успеха рассчитываю продолжить сотрудничество. Ваш дар силён, и у вас есть шансы занять в столице весьма достойное место.
— Да, — сказала Мелисса, — мой дар силён. Я тоже это чувствую. Но пока я только учусь его применять. Не знаю, как нужно искать того человека, которому подчиняется мачеха. И не уверена, что хочу остаться в столице.
— Насколько могу судить, ваш дар многогранен. И в нём есть сильная поисковая составляющая. Это я и хочу использовать. Конкретную процедуру надо обдумать — я, к сожалению, тоже не знаю точно, как нужно действовать. Боюсь, нам придётся импровизировать, причём в ближайшее время. Сегодня вечером или завтра. Что же касается перспектив, давайте не будем пока забегать вперёд. Обсудим их, когда справимся с конкретной задачей — найдём так называемого магистра, который за всем стоит.
— Хорошо, — сказала Мелисса, — в этом я помогу.
— Спасибо. Дом, где мы с вами сейчас находимся, охраняется. Вы здесь в безопасности. Отдыхайте. Я свяжусь с вами, как только будут новости.
Советник поднялся и, коротко кивнув им, вышел из комнаты. Мелисса задумчиво посмотрела на Циркача.
— Ты слышал? Теперь меня защитят.
— Просишь меня уйти?
— Нет, просто хочу понять, что тобою движет. Ты говорил, что почуял меня случайно, а сам просто ехал мимо. Расскажи больше.
Он помолчал, затем всё-таки ответил:
— Через блуждающие Скважины люди инициируются очень и очень редко. Но иногда такое всё же случается. Да, я тоже один из них. У нас — что-то вроде маленькой гильдии. Наша магия усиливается в странствиях. Если мы селимся где-нибудь насовсем, то она постепенно сходит на нет. Многих это устраивает. Но я, как видишь, пока продолжаю колесить по стране. Меня ждут на северном побережье через неделю, там я буду полезен. В твоём городе я вышел из поезда, чтобы пересесть на другой. А что было дальше, ты знаешь.
— Вот как… — проговорила она. — Значит, если я останусь в столице, мой дар иссякнет. Я стану обычной девушкой-горожанкой…
— Не сразу. Примерно через полгода, плюс-минус.
— Но это произойдёт. И знаешь, я уже не уверена, что этому следует огорчаться…
Они умолкли.
Стоп-кадр.
— Ой, да, — сказала Розанна, когда проекция завершилась, — дурацкая ситуация. И я вот не поняла — почему в кино беготня сплошная и разговоры? А про любовь когда?
— Мы тут вообще-то, — сказал я, — работаем в другом жанре. Но по интересующей тебя теме кое-что будет тоже.
— Ну, и когда? Фильм вообще-то к концу идёт!
— Не ругайся. Вот если выйдем в прокат, тебя там заметят и пригласят в какую-нибудь слезливую мелодраму.
— Эх, если бы…
В тот же день мы сняли продолжение предыдущего эпизода. Актёров на съёмочной площадке прибавилось. Был и один новичок, плечистый красавец немного старше Розанны.
Проекция началась.
Циркач и Мелисса неторопливо пили чай за столом, когда появился королевский советник. Он был сосредоточен и хмур:
— События ускоряются. Промышленные магнаты попросили его величество об аудиенции, он решил их принять. Я подозреваю, что среди них может оказаться тот кукловод, которого мы пытаемся вычислить. Если я прав, то они сами невольно упростит нам задачу. Прошу проехать со мной, сударыня.
Она молча поднялась. Циркач тоже встал, однако советник сказал ему:
— Извините, молодой человек, но ваше присутствие во дворце излишне. Там вашей подопечной ничего не грозит.
— Надеюсь на это, — спокойно сказал Циркач. — Но до дворца нам надо ещё добраться. А там я подожду у ворот.
Видя, что Мелисса собирается возразить, он спокойно сказал ей:
— Так будет лучше. Сосредоточься на главном.
Она кивнула, и все покинули дом.
Сменилась локация, но сцена продолжилась.
Под пасмурным небом автомобиль советника солидно вкатился на большую стоянку возле дворца, служитель закрыл за ним большие ворота. Когда все вылезли из машины, Циркач сказал:
— Я побуду здесь. А тебе удачи.
Из дворцового здания тем временем вышли двое — немолодой барон, участвовавший недавно в заседании Дворянского круга, и его сын-красавчик (угадывалось фамильное сходство). Они направились к своему автомобилю, о чём-то переговариваясь, но сын вдруг запнулся и вытаращил глаза:
— Мелисса? Что ты здесь делаешь?
Она повернулась к нему, окинула взглядом и буднично ответила:
— Здравствуй, Говард. Приехала по делам.
— Какие у тебя могут быть дела во дворце?
— Не совсем понимаю, к чему тебе эта информация. Ты же сам писал мне на днях, что я тебя не интересую. Обстоятельства сильнее тебя, поэтому мы не можем быть вместе — что-то в подобном стиле.
— Но погоди…
Пожилой барон перебил его властно:
— В машину, Говард.
— Отец, я просто…
— Повторяю — в машину.
Говард, насупившись, собирался что-то ответить, но не успел.
Стальные ворота, отделявшие стоянку от улицы, искорёжились, смялись в счит