Она добавляет бежевый порошок в блендер.
– И маку[29], – поясняет она.
Я читаю, что написано на банке.
– Предполагается, что мака способствует восстановлению мышц, – говорит Саския. – Я про это растение узнала от Кертиса.
Я нюхаю порошок.
– На вкус тоже дерьмо?
Одетта опускает палец в банку. Она упала несколько дней назад, и у нее на запястье надет ортез.
– Не так и противно. Попробуй, – предлагает она мне.
Я пробую.
– Фу! Гадость!
Саския включает блендер.
– Ты не заметишь его вкуса в коктейле, – говорит она.
Одетта протягивает руку за другой банкой. Super Greens[30].
– Добавь немного, – предлагает она Саскии.
– Нет, не буду. Я хочу, чтобы Милле понравился коктейль.
Саския разливает коричневую жидкость по стаканам, и мы направляемся к дивану.
Квартирка маленькая, но гораздо лучше, чем у меня. К тому же здесь пол из светлого дерева и цветные половики.
– Ты тоже здесь живешь? – спрашиваю я у Одетты.
Ее бледная кожа сегодня загорела на солнце.
– Нет, – говорит она. – У меня квартира над пунктом проката лыж.
– Здесь только мы с Хизер, – сообщает Саския.
– Хизер сегодня вечером работает? – спрашиваю я.
– Да, слава богу.
Саския наклоняется вперед, чтобы поставить пустой стакан на кофейный столик, свитер сзади задирается, обнажая худую спину. Она меня поражает. Такая маленькая, но при этом такая сильная.
На кофейном столике валяются журналы. Я просматриваю их, надеясь, что меня посетит озарение. Почему она такая? Французские журналы о моде лежат вперемешку с журналами о сноубординге и британскими низкопробными журналами о знаменитостях. Это все мне мало о чем говорит, да и в любом случае это могут быть журналы Хизер, по крайней мере, часть из них.
Я киваю на сноуборды, которые стоят у стены.
– Все твои?
– За исключением одного. Вот тот принадлежит Хизер. – Саския показывает пальцем.
– У тебя целых пять сноубордов!
Они не могут быть все от ее спонсора, два из них не фирмы Salomon. Средняя цена на сноуборд – около пятисот фунтов стерлингов, а у Саскии еще более дорогие модели.
Я поворачиваюсь к Одетте.
– А у тебя сколько?
– Три.
– А у тебя? – спрашивает у меня Саския.
– Один, – отвечаю я, жалея, что завела этот разговор. – Но больше мне и не нужно, потому что он магический.
Они смеются.
Я замечаю, как Саския наблюдает за мной, когда я допиваю сок. Может, очарование у нас двустороннее?
Она кладет голые ноги на кофейный столик. Ногти на ногах у нее сегодня накрашены серебристым лаком.
– У меня к тебе вопрос, Милла. Что лучше – сноубординг или секс?
Я ожидала чего-то подобного, у нас же в конце концов девичник. Мне нравится говорить о сноубординге с Одеттой, но я бы предпочла не обсуждать свой прогресс в присутствии Саскии, поэтому я счастлива, что она сменила тему.
– Зависит от того с кем, – отвечаю я.
В глазах Саскии загораются озорные огоньки.
– С Брентом.
– Я уже говорила тебе, что мы с ним не встречаемся, – отвечаю я.
Брент с Кертисом сегодня в Италии на соревнованиях. Я отмечаю про себя, что нужно будет ему сегодня позвонить, только попозже, и узнать, как они выступили.
Саския вопросительно приподнимает бровь.
– В любом случае мне нравится и то и другое.
– Да, одно в дневное время, другое в ночное, – улыбается Одетта.
– Ты такая скучная, – говорит ей Саския.
Сегодня она огрызается на Одетту. Создается впечатление, что она хотела бы видеть меня одну. Или я себе льщу? Три – неудачное число. Одна из нас, Одетта – серьезная девушка, Саския – веселая любительница развлечений, а я балансирую где-то посередине. Сегодня вечером я склоняюсь в сторону Саскии.
– А почему не то и другое вместе? – спрашивает Саския. – Например, можно найти тихое местечко на горе.
– Может, еще в «пузыре»? – предлагаю я.
Саския ухмыляется.
– Ты по собственному опыту знаешь, что там неплохо?
– Нет! – смеюсь я. – А теперь твоя очередь. Что лучше?
Мне страшно хочется услышать, что она скажет. Мужчины поворачивают головы, где бы она ни появилась, тем не менее она не демонстрирует интереса ни к кому из них, кроме, может, Жюльена, но я подозреваю, что она его терпит только ради советов по сноубордингу. Я предполагаю, что она, как и я, предпочитает сосредоточиться на тренировках.
– Да, – говорит она. – Ты права. Мне нужно и то и другое.
– С Жюльеном? – не отстаю я.
Она смеется и отводит взгляд.
Я уже собираюсь задать тот же вопрос Одетте, но звонят в дверь. И это чертов Жюльен.
Я смотрю, как Саския его приветствует – холодно целует в каждую щеку. Одетта хмурится.
– Сегодня у нас только девушки, – напоминает Одетта.
– Какая разница? – отмахивается Саския.
Можно было бы ожидать, что Жюльен и Одетта станут друзьями, раз они оба французы, но с ним всегда разговаривает только Саския. Сегодня вечером Одетта даже не целует его в щеку, а только кивает ему.
Жюльен говорит что-то на французском.
– Сегодня вечером мы говорим по-английски, – сообщает ему Саския.
– Вы видели, как я сегодня сделал инверт с двумя оборотами? – спрашивает он.
Какое-то время мы его слушаем. Это было бы интересно, если бы только его английский не был так плох. Я стараюсь вникнуть, но это сложно. Саския перебивает его и спрашивает Одетту о предстоящих соревнованиях в Швейцарии. Кажется, Жюльена совсем не беспокоит, что его рассказ не заинтересовал Саскию. Он не может отвести от нее глаз. Словно она его муза или что-то в этом роде.
Я поворачиваюсь к Одетте.
– Я видела сегодня твои вращения на девятьсот градусов. Какая амплитуда!
Одетта машет пальцами.
– Не такая и большая. Я видела, как ты делала по два оборота с грэбом.
– Большую часть из них я смазала.
Мы занимаемся тем, что обычно делают женщины. Умаляем свои достижения.
Саския зевает. Она не восхваляет себя, как Жюльен, но также и не принижает. У нее нет в этом потребности. Она трет шею, поворачивает ее в одну сторону, потом в другую.
– Болит шея? – Жюльен вскакивает со своего места и оказывается позади дивана. Он отводит волосы Саскии в сторону и начинает массировать ей плечи. Его сосредоточенное выражение лица напоминает мне морду кота моих родителей, когда он топчется на чьих-то коленях.
Я сдерживаю смешок и бросаю взгляд на Одетту, чтобы посмотреть, как она реагирует на происходящее. Она смотрит со странным выражением лица. Пока не замечает, что я наблюдаю за ней.
Тогда ее взгляд проясняется, и я не уверена, не привиделось ли мне.
На мгновение мне показалось, что я заметила ненависть в ее глазах.
Глава 21
Наши дни
Дейл еще сильнее сжимает мою руку. Некоторые парни не способны ударить девушку, например, Брент. Кертис, вероятно, может, если того потребует ситуация, но я не уверена. Глядя в холодные серо-зеленые глаза Дейла, я верю, что он может.
Внезапно я вспоминаю, как он набросился на Саскию в баре «Сияние» десять лет назад. Мои мысли бегут впереди меня. Они снова поругались, и после этого он убил ее? Может, это и произошло с ней? Если так, то мне сейчас угрожает настоящая опасность. Он думает, что я пригласила его сюда, чтобы поймать в капкан, поэтому будет вести себя как загнанный в угол зверь.
Проклятье. И я уже не могу использовать элемент неожиданности. Что мне делать? Дейл-ведущий игрового шоу меня пугает. Я хочу, чтобы вернулся Дейл-викинг.
«Лучшие борцы делают все, что только можно, чтобы избежать драки, Милла. Но если ты не можешь ее избежать, бей первой, и бей сильно».
Мой отец учил меня драться. Он крепкий и суровый мужчина. И умный при этом. Я могла бы врезать Дейлу левой рукой, а еще лучше, коленом по яйцам, и мне очень хочется это сделать. Но он ударит меня в ответ, и в результате пострадаем мы оба. Я сперва попробую другую тактику.
– Если ты меня сейчас не отпустишь, я расскажу твоей жене, как ты меня целовал.
Подло с моей стороны использовать это против него, именно я была инициатором того поцелуя. Но мне плевать. Я в ярости. Если это не сработает, я врежу ему коленом и пущусь наутек.
Он отпускает мою руку.
Раньше я очень уважала Дейла. Он был веселым парнем, с которым легко общаться, причем с уникальным стилем – в катании на сноуборде, в одежде и в жизни. Мне стоит рассказать ему про Хизер с Брентом? Про то, как они прошлой ночью вместе были в бельевой?
Нет. Вначале я должна выслушать версию Брента. Или, лучше, сосредоточиться на том, как отсюда выбраться. Я поднимаюсь по лестнице, стараясь привести дыхание в норму.
– Эй! – зовет меня Дейл.
Я оборачиваюсь.
– Прости.
«Ты серьезно? Ты меня хватаешь, а потом думаешь, что, если извинишься, я тут же обо всем забуду?»
Я не уверена, что он сожалеет о случившемся, но киваю и продолжаю путь наверх, и остаюсь в напряжении, пока не добираюсь до относительно безопасного места – кухни.
Там я застаю Хизер. Она вся такая модная, в обтягивающих узких белых джинсах и высоких сапогах, которые были на ней вчера. Она прищуривается, когда Дейл заходит практически сразу же вслед за мной.
«Нет, Хизер. Я его не целовала. Не в этот раз».
Дейл направляется прямо к ней и обнимает ее обеими руками – чтобы успокоить ее или застолбить, так сказать, монопольные права, или и то и другое. Я не могу точно сказать.
Я чувствую на себе взгляд Кертиса. Я выгляжу такой же взволнованной и возбужденной, какой я себя чувствую?
– Подъемник работает? – спрашивает Хизер.
– Нет, – отвечает Дейл.
– И у меня есть ощущение, что и не заработает, – добавляет Кертис.
Все головы поворачиваются к нему.
– Если кто-то приложил столько усилий, чтобы мы оказались здесь, так просто они нас не отпустят.