Брент берет обе сковородки и уходит.
В кухню заходит Кертис с фонариком в одной руке и шарнирным бандажом на коленный сустав в другой.
– Это тебе. – Кертис протягивает мне наколенник.
– Спасибо.
– Тебе помочь?
– Сама справлюсь.
После того, что он сказал, я боюсь смотреть ему в глаза. Я поднимаю штанину (я все еще в штанах для катания на сноуборде) и аккуратно обматываю колено бандажом поверх термобелья.
– Нам нужно поговорить.
– Да, – отвечаю я, хотя не уверена, что хочу этого.
Кертис достает из кармана упаковку таблеток в фольге.
– Возьми.
Болеутоляющее. Дженерики, упаковка известной сети британских супермаркетов.
– Твои?
– Да.
Я украдкой (настолько, насколько сейчас это возможно) проверяю, не повреждена ли упаковка.
– Мне казалось, что ты не веришь в пользу болеутоляющих таблеток, – говорю я.
– Не верю.
И это показывает, какой он на самом деле. По крайней мере, каким я его считала. Это парень, который привозит обезболивающие таблетки на встречу старых друзей, хотя сам их не принимает. Он привез их, потому что беспокоится о других, более слабых, чем он сам, или просто потому, что посчитал необходимым быть готовым ко всему? Я не уверена.
Я выдавливаю пару таблеток и проглатываю, не запивая.
Кертис начинает открывать шкафчики.
– Что ты ищешь?
– Фонарик. Свечи. Что угодно.
– Я уже посмотрела.
– Я попробую поискать в ресторане, – объявляет Кертис и поспешно уходит.
Брент слишком долго набирает снег в сковородки. Наконец он возвращается, он сильно запыхался, но сковородки заполнены «с горкой».
– Что ты так долго? – спрашиваю я.
Он ставит сковородки на электроплиту.
– Я собирал его там, где никто не ходил.
Я беру пригоршню, чтобы приложить к колену, затем включаю электричество под сковородками на максимум.
– Как твоя голова?
Брент потирает ее.
– Все еще немного болит, но переживу.
Возвращается Кертис со свечами в небольших стеклянных подсвечниках и зажигалкой и сваливает все трофеи на стол.
– Класс, – говорю я.
– Фонарик нашел? – спрашивает Кертис у Брента.
– Нет, – отвечает Брент.
Кертис поворачивается к Хизер.
– Дейл брал с собой фонарик?
– Не знаю.
Похоже, Хизер теперь вообще ничего не знает.
– А где Дейл-то? – спрашиваю я.
– Он возвращался в здание после того, как что-то проверял снаружи? – интересуется Кертис.
– Я только что выходил на улицу и его не видел, – сообщает Брент.
– Я его не видела, – говорит Хизер. Теперь она в панике. Ее глаза бегают из угла в угол.
Кертис поворачивается к Бренту.
– Проверь их комнату и поищи его в здании, а я выйду на улицу и покричу. Будь осторожен.
Они возвращаются через несколько минут. Дейла в комнате нет.
– Я чуть голос не сорвал, но он не откликнулся, – сообщает Кертис. – Это странно. И время поджимает.
– А на нем был лавинный датчик? – спрашиваю я.
– Нет, – отвечает Кертис. – И это меня беспокоит. Он оставил его у двери вместе со страховочным поясом и сноубордом. Нам лучше пойти его поискать. Оставайся здесь, Милла.
– Я пойду надену ботинки, – говорит Брент и быстро уходит.
Кертис кивает на свечи и зажигалку.
– Держи их при себе на тот случай, если выключится свет, – говорит он мне, потом бросает взгляд на Хизер, которая стоит, привалившись к стене и опустив плечи, и тащит меня в коридор. – И не поворачивайся к ней спиной, – шепчет он мне на ухо уже в коридоре.
– Что? – пораженно шепчу я.
– Хизер – маленькая, но с женщинами никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
Я смотрю, как Кертис исчезает за поворотом коридора, и вспоминаю тот день, когда Хизер и Саския похоронили меня заживо.
Глава 34
Десять лет назад
Хизер опускает последний комок снега над моей головой. Везде вокруг на меня давит холодный снег, холод пробирается сквозь мембранную ткань моей куртки и штанов для сноубординга. Я моргаю, сюда проникает только сероватый, очень тусклый свет. Я медленно и глубоко дышу. Я надеюсь, что в реальности я никогда не окажусь в такой ситуации.
Я потеряла нескольких хороших друзей, которые погибли под лавинами. Прошлым летом лавина унесла Дорин Клаветт, которая занимала пятое место во французском рейтинге сноубордистов, выступающих в хафпайпе. Но тогда она просто каталась на склоне. И никто не бросился ее искать, потому что парень, с которым она вместе каталась, тоже оказался похоронен под слоем снега. Они именно так чувствовали себя в последние минуты жизни? Сколько времени они умирали? Нет, я не хочу это знать.
Я касаюсь льда кончиками пальцев. К этому времени меня уже должны искать девушки. Саския и Одетта должны поставить трансиверы в режим поиска, ходить по снежному покрову надо мной и принимать сигнал от датчика, который закреплен у меня на шее.
Хизер – последняя, кто может попасть в такое положение, очень маловероятно, что она когда-нибудь окажется похороненной под лавиной, но именно она меня закапывала. Думаю, что для нее это главное событие сезона. Мои похороны – гвоздь программы! Она дико заводится, когда мы с Дейлом разговариваем о сноубординге. Ей очень не нравится, что мы так хорошо ладим. В любом случае глубина снега сейчас здесь на леднике составляет десять метров, так что закопать меня было довольно легко.
Так… А мой лавинный датчик настроен на передачу сигнала? Я же с ним играла перед тем, как забраться сюда. Проклятье. Снег утрамбован вокруг меня так плотно, что у меня нет возможности проверить.
Меня охватывает паника. Я хочу отсюда выбраться. Где они?
Эта тренировочная спасательная операция была идеей Саскии. Сегодня везде белая мгла. Видимость слишком низкая, чтобы кататься в хафпайпе, так что мы поднялись на ледник, намереваясь оборудовать трамплин, но вскоре поняли, что мы и его не разглядим.
– Какой смысл носить лавинные датчики, если мы не знаем, как ими пользоваться, – объявила Саския. – Кто готов лечь в могилу? Милла?
– Нет, спасибо, – ответила я.
– Почему? Боишься?
Довольный блеск в ее глазах заставил меня открыть рот. Идиотка! Я заглотила наживку.
– Хорошо, я готова попробовать.
Смелая и безбашенная Милла опять решила себя показать. Зачем мне это было нужно?
Я думаю о предупреждениях Кертиса, и мне становится не по себе. Но Саския уже несколько недель держится от меня подальше – наверное, он ей что-то сказал. И что она сделает на виду у него и всех остальных?
Здесь очень холодно. Мои руки так замерзли, что я почти их не чувствую. Мне следовало надеть перчатки.
Сколько еще времени нужно Саскии и Одетте? Почему они так долго? Кертис находится внизу склона, засекает время по секундомеру – сколько кому потребуется. Естественно, мы превратили это в соревнование – девочки против мальчиков. Опять идея Саскии. Ну, девочки! Где вы?
Я ничего не слышу. Сколько еще времени я смогу дышать?
«Соберись!»
Следующим будут закапывать Брента. Он не станет паниковать. Он вообще ничего не боится. Я пытаюсь следить за дыханием, медленно вдыхаю воздух через нос. Если придется, я смогу пробить рукой слой снега и махать ею, чтобы за мной пришли и вытащили меня.
Свет. Из дыры у меня над головой. Я смеюсь с облегчением, когда там появляется лицо Саскии.
– Здесь никого нет, – говорит она.
Снег опускают на место.
Что она делает? Она же меня видела. Или нет?
Сейчас темнее, чем было раньше. Она навалила наверху больше снега? Мне становится страшно. В животе все сжимается. Что за игру она ведет?
– Эй! – кричу я.
Но я их не слышу, поэтому подозреваю, что они не слышат меня.
Я поднимаю руки и пытаюсь пробить снег наверху. Снег царапает кончики моих пальцев, кусочки льда летят мне в лицо. Я моргаю, пытаюсь как-то вытолкать их из глаз, они тают, холодная жидкость покрывает мои ресницы. Я снова бью снег, теперь кулаками, но он упакован слишком плотно. Мне кажется, или мне на самом деле трудно дышать?
Почему Одетта ничего не делает? Я хватаю ртом воздух.
«Стоп! Дыши медленно. Надо как можно дольше растянуть запас воздуха».
Кертис и Дейл не дадут этому долго продолжаться. Ведь не дадут? На самом деле дадут. Чем дольше, тем лучше. Их команде же надо победить, показать лучшее время. Брент не может мне помочь, он отправился в киоск перекусить. А Хизер вообще вспомнит, где меня закопала в этом тумане? Если и вспомнит, она не станет спешить мне на помощь.
Это была такая глупая идея. Мне совсем не нужно лежать здесь. Почему мы просто не закопали лавинный датчик? Все так делают. Я собираюсь с силами, собираю все свои силы в кулак и толкаюсь вперед, бью по снегу обеими руками. Снег падает мне на голову и в рот. Я кашляю, пытаясь его выплюнуть. Теперь я на самом деле в панике.
Внезапно я все понимаю. И прихожу в ужас. Саския все это спланировала.
Глава 35
Наши дни
Ресторан оглядывают мертвые черные глаза оленя. Я не могу отделаться от ощущения, что он за мной наблюдает. Его светлый мех свалялся, рога покрыты пылью. Единственные звуки – это ритмичное тиканье часов на каминной доске и треск языков пламени. Мне потребовалось десять минут, чтобы развести огонь в камине. Здесь все отсырело.
Хизер мечется по залу, как залетевшая в окно муха.
– Где он, черт побери?
Я тоже беспокоюсь. Дейл – не дурак, но мы находимся в опасной местности, где несчастные случаи – не редкость. Несчастья случаются и с самыми опытными из нас. Может, он где-то лежит, получив травму. Может, сошел пласт снега, и Дейл оказался похороненным под ним. Или он мог упасть в расщелину.
Если только это не какой-нибудь дьявольский план, придуманный им и Хизер. В таком случае Кертису и Бренту угрожает опасность. Или там Саския? В таком случае они все в опасности.
Я смотрю в окно. Небо серое, горные пики кажутся синими. Световой день почти закончился. Одно я могу сказать с уверенностью: сегодня мы отсюда не спустимся, и я с ужасом думаю о том,