Я хотела избавиться от нежеланного ребёнка — мне это удалось. Но какой ценой…
Небо как будто услышало моё желание, но воплотило его дьявольски коварным способом. Серёжа не справился с управлением автомобиля.
Я потеряла ребёнка и обоих родителей.
Потеряла память…
В последние мгновения я видела Серёжу разъярённым и вышедшим из себя. Никогда раньше не видела мужа в таком состоянии и жутко испугалась его.
А потом… в моей голове всё перемешалось.
Я начала считать друга моего мужа — своим супругом и называла его Серёжей.
А моему настоящему мужу досталось забвение и смутное чувство тревоги, которое я испытывала рядом со Стасом.
Сейчас всё окончательно встало на свои места. Я разобралась с ролью Стаса в своей жизни.
Последние ниточки ложной привязанности к нему, как к мужчине, оборвались в тот же момент, как я вспомнила всё.
— Ира? Ира? — встревоженный голос мужа.
Я подняла заплаканное лицо.
— Что случилось? Почему ты плачешь?
Сергей поднял меня с пола и отнёс в нашу спальню, покрывая поцелуями лицо.
— Ты всё это время сидела в ванной?
— Прошло много времени?
— Да, родная. Половина дня прошла. Что с тобой?
Я провела руками по лицу.
— Я вспомнила всё, что было. Это просто нахлынуло на меня и…
Я только сейчас заметила, что до сих пор держу тест на беременность. Сергей в этот момент тоже смотрел на тест. Он судорожно сглотнул.
— Беременна?
— Да. Я сделала тест и просто вспомнила, как всё было тогда, в прошлом.
Я обняла мужа за шею, целуя.
— Я не хотела быть с ним. Но Стасом всегда хотел меня. Тогда он вынудил меня, просто взял силой.
Сергей напрягся.
— Я не могла сказать тебе об этом тогда. Стыдилась или боялась. Не знаю. Я помню, как мы с тобой ссорились в машине. Я сказала много всего лишнего и ни одного слова правды. Стас мне никогда не нравился. Но я не могла тебе рассказать. У меня как будто отнимался язык. Прости меня, Серёжа. Я всегда любила только тебя и хотела быть с тобой.
Сергей осторожно забрал тест и переложил его на тумбочку.
— Я преуспел в этом больше тебя. Помню всё, что орал, как безумный. Решил, что ты предала меня и изменила.
— Нет. Не по своей воле.
— Я виноват, Ир. Не справился со своими эмоциями. Из-за меня погибли твои родители.
Я положила палец ему на губы, всхлипнув:
— Не хочу больше говорить о прошлом. Пожалуйста…
Сергей прижал меня к себе и осторожно спросил:
— Это мой ребёнок? Или Стаса?
— Твой. Со Стасом был секс только в презервативе. Я не могла забеременеть от него…
— Родная моя.
Сергей долго держал меня в объятиях, не желая отпускать.
— Кажется, теперь у меня нет друга. Или никогда не было? Я обманывался насчёт его мотивов. Я думал, что ты просто соскучилась по мужской ласке тогда, в прошлом. Соскучилась по регулярному сексу и загуляла с тем мужчиной, который был ближе всех.
— Это неправда. Я хочу, чтобы прошлое осталось в прошлом, Серёж. Всё, что было, пусть уйдёт. Хочу нашего будущего, светлого и радостного.
66. Он-2
Рано или поздно тех двоих бы обнаружили. Когда Ира убежала, я кинулся на поиски.
Мы с Серёгой разделились. Я встретил пса, бегущим по дороге. Сначала Браун привёл меня к дачному домику. Он крутился возле забора. Но потом двинулся в другую сторону и отыскал Иру.
Я понял, что едва не случилось непоправимое. Ночью наведался к тем двоим приятелям. Не было никаких сомнений, что это они похитили Иру — следы от собачьих укусов говорили сами за себя.
Рука у меня всегда была тяжёлой. А эти двое в тот вечер ещё и хорошо выпили…
Я оставил их там же, в домике. Ни минуты не раскаивался в том, что превратил их в грушу для битья.
Я думал, что они помрут ещё к утру. Но они протянули дольше. Над жизнью одного из них врачи тряслись больше месяца. Но он всё равно скончался. Туда им и дорога.
Неприятным сюрпризом стало то, что кто-то из дачников видел мою машину ещё днём.
А потом жена, Марина, рассказала, что у меня есть загородный дом, неподалёку от того дачного посёлка. Загородный дом, огромный и злой пёс… Жена сказала, что я часто не ночую дома, не знает, чем занимаюсь.
Она могла бы напакостить ещё больше, сообщив о том, что в доме жила жена лучшего друга. Но Марина побоялась раскрыть рот лишний раз. Она поспешно собралась и уехала из города.
Улики в отношении меня были косвенные. Прямых доказательств не было. К тому же те двое любили выпить на свежем воздухе. Это подтвердили и родственники погибших.
Я боялся лишь того, что рано или поздно в разъяснения втянут Иру. Мне не хотелось, чтобы к ней липло что-нибудь ещё из моей жизни. Налипло и без того много моего дерьма, от которого не отмыться вовек.
Сюрпризом стало для меня то, что Ира вдвоём с Серёгой дала показания.
Я сидел в кабинете следователя. Он листал папку со скучающим видом.
— Дом твой, Серов Станислав. А жила в нём жена друга. Это как?
— У жены друга был посттравматический синдром после дорожной аварии. Ей был прописан покой и тишина. У меня был куплен дом. Я временно поселил в него жену друга, пока тот был на очередном задании, — ровным голосом ответил я.
— Какое бескорыстие!
Следователь мне не верил и не скрывал этого. Он раскачивался в кресле и разглядывал меня водянисто-серыми глазами, словно видел насквозь.
— Это лишь малая часть того, что я мог сделать в ответ. Друг спас мне жизнь, вытащив из-под обстрела. Год жизни его супруги против целой моей жизни. Неужели много, а? — спросил я, прямо глядя на следователя.
— Навещал, должно быть?
— Само собой. В свободное время проверял. Охранная сигнализация — хорошо, пёс — тоже. Но проведать никогда не бывает лишним.
— Угу, — следователь опять уткнулся взглядом в бумаги.
Этот разговор происходил уже не впервые. Он думал, что я ошибусь в чём-нибудь.
Но я твердил одно и то же, слово в слово, с одинаковыми паузами и интонациями. Бесил следователя неимоверно.
— В дачном посёлке ты появился, чтобы…
— Чтобы найти пса. Он всегда сидел без привязи на участке. Иногда убегал погулять, но всегда возвращался. В тот раз не вернулся. Отправился искать.
— Нашёл?
— Конечно, нашёл. Отвёз в ветеринарку. Чек с датой и временем есть. Потом вернулся в дом.
— И…
— И на следующее утро друг собирался отвезти жену в больницу, в город. Она собирала вещи, мы трепались о своём, вспоминая былое.
— Вот и друг с женой твердят то же самое, — вздохнул следователь. — Ладно, Серов. Прямых улик на тебя нет, косвенных — море, можно было бы и поработать… — усмехнулся он, глядя на меня исподлобья. — Но большие и хорошие люди сказали, что у тебя есть заслуги перед Родиной. Не пристало героя держать в СИЗО. Свободен.
Я ничем не выдал своего облегчения, когда выходил из здания полицейского участка. Возле ворот я встретили Иру и Серёгу.
— Привет.
Ира молча кивнула, настороженно разглядывая меня. Ни тени симпатии, даже той, навеянной ложными воспоминаниями.
Я понимающе усмехнулся.
— Кажется, из шкатулки с воспоминаниями выпал ещё один кусочек головоломки, да? Тот самый, что был глубоко припрятан?
Ира опять кивнула молча, словно не находила для меня и одного-двух слов. Друг стоял рядом. Жутко спокойный. Он всегда был спокойным или пребывал в приподнятом настроении духа.
Сейчас от его спокойствия веяло могильным холодом. Значит, девочка Ира всё-таки рассказала ему, как было дело.
— Серёж, можно я поговорю со Стасом? — внезапно спросила Ира, взглянув на мужа.
Тот напрягся, но отошёл на пару метров. Всем своим видом показывая, что уходить дальше не собирается.
— Привет, Ира.
Ира завела ладонь за спину, ища Брауна.
Знакомый жест.
Ира всегда так делала, когда волновалась и была неуверена в себе. Тогда она искала поддержки у верного пса. Браун тут же прижался мордой к ладони своей хозяйки.
— Я рада, что тебя выпустили.
— Рада? Обманываешь же.
— Нет. Я рада. В случившемся есть часть и моей вины. Нельзя было срываться вот так. Но тогда всё было так запутано, что бежать — казалось лучшей идеей.
— Прости. За всё, — внезапно сказал я. — Но у меня крышу двигало от неудовлетворённой любви. Хоть это и было по-скотски
— Да! — прямо сказал Ира, глядя мне в глаза. — Некрасивый поступок. У тебя есть маленькая дочка, Стас. В следующий раз просто представь, что кто-нибудь поступит с твоей дочкой так, как ты поступил со мной. Трахнет против её желания, а потом назовёт это любовью.
Челюсти сжались с неимоверной силой. Ира была чертовски права.
— Я рада, что смогла разобраться во всём. Желаю тебе быть счастливым.
Доберман лизнул ладошку Иры. Она улыбнулась.
— Браун остаётся моим. В искупление.
— В искупление, — повторил я, понимая, что девочка окончательно выпуталась из ложной паутины видений, если вспомнила даже такую мелочь.
— Ир? — позвал её Серёга.
— Уже иду. Всего хорошего, Стас!
— И тебе…
Ира отошла к Серёге, тот проводил её до своего автомобиля и помог усесться внутрь. Потом резко подошёл ко мне, остановившись в метре от меня.
— Не ожидал, что ты снова вытащишь мою задницу, — усмехнулся я.
Я понял, что в дело включились не только мои родители с деньгами, но и тот хороший знакомый Сергея, занимающий видное место в силовых структурах.
— Снова. Да. Но не ради тебя самого. Мне просто не хотелось, чтобы Иру дёргали. А если бы делу дали ход, то обязательно нарыли многое. Не ради тебя, Стас, я дал ложные показания.
— Понимаю.
— Нет! Ты ни хрена не понимаешь! Я думал, что в прошлом Ира мне изменила, потому что сама это захотела. Она не рассказывала мне, что ты её изнасиловал. Я решил, что она просто захотела мужчину во время моего отсутствия. Ты вёл себя так, словно это и было правдой. Я спас твою шкуру однажды. Сейчас понимаю, что это была ошибка. Знал бы наперёд, что ты сделаешь… — друг кивнул в сторону машины, в которой сидела Ира. — Оставил бы тебя подыхать.