— Я рада слышать, что бизнес процветает.
Фиона возвращается и спрашивает Клэр:
— Хочешь осмотреть дом, прежде чем мы начнем выяснять, чувствуешь ли ты что-нибудь?
Клэр качает головой.
— В этом нет необходимости. Я уже получаю очень сильную энергию, — она указывает в сторону коридора. — Что находится там?
— Мой кабинет. И моего мужа.
Они с Фионой обмениваются многозначительным взглядом.
— Вам, ребята, не стоит вести себя со мной как телепаты-близнецы. Я и так достаточно напугана. Что это был за взгляд?
Клэр говорит:
— Я не хочу тебя пугать, дорогая, но… — она колеблется, и корчит такое лицо, как будто ей нужно срочно сбегать в туалет.
Господи Иисусе, если ситуация станет еще хуже, я просто заберусь на крышу и спрыгну.
— Продолжай.
— Я думаю, нам следует провести сеанс в кабинете твоего мужа.
От отдаленного раската грома задребезжали окна. Конечно, это произошло прямо сейчас, потому что даже чертова погода хочет, чтобы я сошла с ума.
— Почему?
Они с Фионой снова обмениваются этим странным взглядом.
— Потому что я чувствую, что именно там дух хочет это сделать.
Мы пристально смотрим друг на друга. Некоторое время все молчат. Тогда я говорю:
— Клэр, я собираюсь спросить тебя кое о чем сейчас, и я хочу, чтобы ты была полностью честна со мной.
— Да?
— Это все розыгрыш?
— О, нет, моя дорогая, — говорит она, яростно качая головой. — Уверяю тебя, это очень далеко от розыгрыша.
В качестве еще одного доказательства того, что моя власть над реальностью ослабевает, я на мгновение рассуждаю сама с собой о разнице между «далеко» в буквальном и фигуральном смысле. Потом вздыхаю и сдаюсь.
— Отлично. Мы проведем сеанс в кабинете Майкла. Но если появится Призрак прошедшего Рождества, я за себя не отвечаю. Я тресну его ближайшим тяжелым предметом. Давайте покончим с этим.
Я поворачиваюсь и иду по коридору, прислушиваясь к их шагам позади меня. Интересно, не будет ли нарушением духовного этикета пить вино во время сеанса?
У меня такое чувство, что мне понадобится выпивка, прежде чем это закончится.
Я открываю дверь в кабинет и включаю свет. Пропуская Фиону и Клэр, я замечаю, как холодно в комнате. Тут как в морозильной камере.
Дрожа, я говорю:
— Извините за температуру.
Игнорируя меня, Клэр бродит вокруг, осматривая вещи, пока мы с Фионой наблюдаем. Она ставит свою сумку на стул и указывает на круглый стол рядом с ним.
— Мы можем перенести его в середину комнаты?
— Для чего он нам?
— Круглый стол более подходящий.
Я не утруждаю себя вопросом для чего, потому что мы уже официально прибыли в Безумвилль. Буду вести себя соответственно.
Пока мы с Фионой убираем со стола, Клэр распаковывает свою спортивную сумку. Из нее она достает кусок черной ткани и встряхивает, что-то бормоча над ней. Это, должно быть, заклинания. Она накрывает ей стол, поправляя так, чтобы ткань занимала всю поверхность стола и даже спускалась до пола. Затем возвращается к сумке и достает три белые свечи, которые ставит в центр стола. Следом идет маленькая вазочка с развернутыми шоколадными конфетами, которую она ставит рядом со свечами.
— Для чего нужен шоколад?
— Подношение пищи духу, — отвечает Клэр, как будто это очевидно.
Я не могу удержаться, чтобы не противопоставить этой чепухе немного логики.
— Как он будет есть, если у него нет настоящего рта?
— Да, но дух не знает, что у него нет настоящего рта, не так ли?
Когда я смотрю на Фиону, она пожимает плечами.
— Немного доверия тебе не повредит, дорогая.
Я бормочу:
— Немного каберне мне бы тоже не повредило.
— Не есть и не пить во время сеанса! — проговаривает Клэр, зажигая свечи. Она бросает на меня строгий взгляд поверх оправы очков. — И никаких украшений. Это придется снять, — она дергает подбородком в сторону моего обручального кольца. — Вместе со всеми остальными украшениями. Еще, пожалуйста, выключи все электронные устройства. Фиона, ты приглушишь свет?
Я думала, что Фиона выключит основной верхний свет и оставит лампы включенными. Но она выключает все, погружая комнату в темноту, нарушаемую только колеблющимся сиянием свечей на столе.
Отдаленный раскат грома снова прокатывается по небу, на этот раз громче. Внезапный порыв ветра воет в кронах деревьев снаружи. Дождь барабанит по окнам, скатываясь вниз, как серебристые слезы.
Если Клэр хотела создать жуткую атмосферу, она не смогла бы выбрать для этого лучшую ночь.
— Давайте присядем, — говорит она, кладя на стол блокнот и карандаш.
Я подкатываю офисное кресло Майкла к столу и сажусь. Фиона тащит стул из угла комнаты и занимает свое место слева от меня. Клэр отодвигает стул, снимает с сиденья свою спортивную сумку и ставит ее на пол. Затем устраивается поудобнее и смотрит на меня.
— Дорогая?
— Да?
— Тебе нужно снять свое кольцо.
— О, точно. Извини, — я снимаю кольцо с пальца и засовываю его в задний карман джинсов.
Клэр выглядит недовольной.
— Его не должно быть на твоем теле. Может быть, ты могла бы положить его на стол?
Я не знаю, почему это должно быть так важно, но я не хочу лишать себя возможности узнать, чего хочет призрак, которого не существует и который не преследует меня. Поэтому я достаю из кармана обручальное кольцо и кладу его на стол Майкла.
Прямо рядом со сложенной газетой со статьей о его смерти.
Его лицо смотрит на меня черно-белым из-под этого ужасного заголовка.
«Местный житель уто…».
С трепещущим сердцем я осторожно двигаю кольцо к его фотографии. Затем я подталкиваю его, пока оно не оказывается поверх его лица. Я не знаю почему, но я чувствую, что это правильно. Когда я отступаю, кажется, что один его глаз выглядывает из-за золотого круга, следя за каждым моим движением.
Встревоженная, я возвращаюсь к столу и сажусь на свое место. Вытираю вспотевшие ладони о джинсы и пытаюсь избавиться от нарастающего во мне дурного предчувствия.
— Все положите руки ладонями на стол перед собой, пожалуйста.
Фиона и я следуем инструкциям Клэр. Затем она делает то же самое, глядя на каждого из нас по очереди, ее вид — мрачный, а голос низкий.
— Прежде чем мы начнем, одно предупреждение. Духи непредсказуемы. Что бы ни случилось, сохраняйте самообладание. Сохраняйте молчание. Не разрывайте круг энергии, не вставайте. Я начну с заявления о нашем намерении установить контакт и приглашения духа присоединиться к нам за столом. Если духи примут наше приглашение, вы можете услышать странные звуки, такие как стук или шебуршание. Для начала я задам духам вопросы с ответами «да» или «нет», и если духи окажутся сговорчивыми, я спрошу, чего они хотят. Они могут общаться через меня, используя мою руку, чтобы рисовать в этом блокноте, или мой голос, чтобы говорить непосредственно с вами.
О, черт. Если я стану свидетелем того, как мертвый парень говорит через эту милую старушку, я чокнусь окончательно.
Я сглатываю в страхе, и сильнее прижимаю руки к столешнице, пытаясь заставить их перестать дрожать. Это не работает.
— Когда сеанс закончится и у вас не останется вопросов, я поблагодарю духа за то, что он пришел. Тогда мы сможем включить свет и обсудить, что произошло. Ты готова, Кайла?
Я киваю, хотя совсем не чувствую себя готовой.
— Тогда давайте начнем.
Клэр закрывает глаза. Подняв лицо к потолку, она говорит приглушенным голосом:
— Мы собрались сегодня вечером при полной луне, чтобы получить руководство от мира духов. Мы рады любым духам поблизости, которые захотят присоединиться к нашему кругу. Пожалуйста, дайте знать о своем присутствии.
Следующая безмолвная пауза — самая длинная за все мое существование. Она могла бы длиться всего шестьдесят секунд, но кажется, что это целая жизнь. Мой пульс учащается. Мое дыхание становится прерывистым. Зубы начинают стучать. Я чувствую головокружение, тошноту и невыносимый холод.
Когда ничего не происходит, Клэр повторяет:
— Мы рады любым духам поблизости, которые захотят присоединиться к нашему кругу. Пожалуйста, сообщите о своем присутствии. Вы с нами? Дайте нам знак.
Диплом Майкла из колледжа в рамке соскальзывает со стены и со стуком падает на пол.
Я ахаю. Все волосы на моих руках встают дыбом. Я сижу застывшая, с прямой спиной и широко раскрытыми глазами. Колотящееся сердце — единственная мышца в моем теле, способная двигаться.
— Сохраняй спокойствие, — тихо говорит Клэр, ее глаза все еще закрыты.
Я далека от спокойствия. Спокойной я, возможно, больше никогда не буду. Спокойствие — это для людей, отдыхающих на прекрасном пляже с ногами в песке и дайкири в руке, а не для тех, кому грозит неминуемая опасность получить доказательства того, что их покойный муж тянется к ним из могилы.
Я настолько далека от спокойствия, что вот-вот взорвусь, черт возьми.
Раскат грома заставляет меня подпрыгнуть на стуле. За ним следует треск молнии, которая вспыхивает белым огнем в черном ночном небе. Комната ненадолго освещается театральной яркостью, а затем снова погружается в дезориентирующую темноту, как карнавальный домик развлечений, который доводит до ужаса детей на Хэллоуин.
— Духи, — говорит Клэр, — спасибо, что присоединились к нам. Вас больше, чем один? Пожалуйста, постучите по столу, чтобы ответить. Один раз — если «да» и два раза — если «нет».
Ветер снаружи усиливается. Температура в комнате падает еще на несколько градусов. Дождь барабанит по оконным стеклам со звуком, похожим на град.
И мое сердце. Иисус, боже, мое бедное гребаное сердце кричит о кровавом убийстве, потому что по комнате разносится эхо, безошибочно узнаваемый звук двух громких ударов.
— Значит, только ты один, — бормочет Клэр. — Добро пожаловать, дух. Для нас твое присутствие — большая честь.
Ее голос замедлился, как и дыхание. Похоже, она впадает в какой-то транс.