бы, что викарий зорко смотрел по сторонам — а также что его манеры заметно изменились, когда он зашагал вперед, чтобы поздороваться с тем, кого ожидал. Приезжий тоже был священником, но, видимо, совсем иного положения, если судить по поведению. Новоприбывший, поздоровавшись с другом, обернулся к двум джентльменам, стоявшим рядом, и, поблагодарив их за то, что составили ему компанию во время путешествия, пожелал приятно провести отпуск в Англии и простился. Затем оба священника зашагали по платформе, направляясь к стоянке кэбов.
Пока Бельтон разговаривал с упомянутыми выше джентльменами, Карн внимательно изучал их лица. Тот, что повыше, рыжеволосый, с водянистыми голубыми глазами, был, очевидно, Магвайром, а другой — Руни, человеком с фотографии. Оба ирландца были рослыми и крепкими, и Карн подумал: если дойдет до драки, они наверняка окажут решительное сопротивление.
Не выпускайте его из виду, кучер.
Два викария рука об руку, вслед за приезжими, вышли со станции. Магвайр и Руни подозвали кэб, положили багаж на крышу и заняли места внутри. Возница, видимо, получил какие-то распоряжения, поскольку тронулся немедленно. Карн тут же подозвал другой кэб, в который мгновенно вскочил Бельтон. Карн указал на кэб, выезжающий из ворот.
— Не выпускайте его из виду, кучер, — сказал он кэбмену. — Но при этом, ради бога, не обгоняйте.
— Ладно, сэр, — ответил тот и стегнул лошадь.
Когда они свернули на Сеймур-стрит, два кэба едва ли разделяли двадцать ярдов; так они проехали по Юстон-роуд, миновали Аппер-Уоберн-Плейс, Тэвисток-сквер и Блумсбери-сквер. Затем кэб свернул в переулок и въехал на улицу, застроенную высокими, мрачного вида домами. Перегнувшись через фартук кэба, Карн уставился на угловой дом, на котором разглядел табличку с названием улицы. Увидев ее, он понял все, что хотел.
Они прибыли на Белламер-стрит, и было ясно, что гости намерены нанести визит миссис Джефрис. Карн немедленно постучал зонтиком по окошку и приказал кэбмену остановиться на дальнем конце улицы. Как только лошади стали, Карн выпрыгнул и, велев Бельтону отправляться домой, зашагал обратно, пока не оказался прямо напротив дома, в который вошли двое приезжих.
Из того, что ирландцы взяли с собой багаж и отпустили кэб, Карн заключил, что они намерены поселиться у миссис Джефрис. Когда кэб уезжал, свет горел в двух окнах, затем засветилось и третье — Карн предположил, что именно эта комната отведена новоприбывшим.
Около полутора часов Карн стоял в тени домов на другой стороне, наблюдая за номером четырнадцатым. Свет внизу погас, через десять минут в комнате на втором этаже произошло то же самое. Убедившись, что новые жильцы устроились на ночь, Карн покинул свой пост, дошел до угла, остановил кэб и поехал домой. Добравшись до Бельвертон-стрит, он нашел на столике в коридоре письмо, адресованное Климо. Оно было написано женской рукой; Карн немедленно догадался, что оно от миссис Джефрис. Открыв его, он прочитал:
Белламер-стрит, четверг, вечер
Дорогой мистер Климо, оправдались мои худшие подозрения. Два человека, чьего появления я так боялась, приехали и поселились у нас. Ради спасения жизни отца я не посмела их прогнать, а сегодня вечером получила весть от мужа — он будет дома в субботу. Что мне делать? Если ничего не произойдет в ближайшее время, они осуществят в Англии свой ужасный замысел, и тогда да поможет нам Господь. Я надеюсь лишь на Него да на вас.
Вечно благодарная
Эйлин Джефрис
Карн с серьезным видом сложил письмо, перешел в Порчестер-хаус и лег спать, обдумывая план действий. На следующее утро он встал в обычное время и еще до завтрака успел решить, что надлежит сделать. Он написал и отправил записку женщине, которая так на него полагалась. Карн велел миссис Джефрис нанести ему безотлагательный визит нынче же утром. Закончив завтракать, он отправился в гардеробную и принял обличье Климо, а в начале одиннадцатого вошел в дом детектива. Через полчаса в кабинет провели миссис Джефрис. Поздоровавшись, Карн заметил, что она бледна и измучена. Несомненно, бедняжка провела бессонную ночь.
— Садитесь, — велел он, — и расскажите, что произошло с момента нашей последней встречи.
— Случилось самое ужасное, — ответила миссис Джефрис. — Как я написала в письме, они приехали в Англию и поселились в нашем доме. Можете представить, каким шоком стало для меня их появление. Я не знала, что делать. Опасаясь за жизнь отца, я не могла отказать — и в то же время понимала, что не имею права впустить их в отсутствие мужа. Так или иначе, они теперь у нас, а завтра вечером возвращается Джордж. Если он узнает, кто они такие и с какой целью приехали, то немедленно отдаст обоих в руки полиции, а мы будем навеки опозорены. Мистер Климо, вы ведь обещали мне помочь, так помогите! Бог свидетель, я очень нуждаюсь в вашей помощи!
— И вы ее получите. Теперь слушайте инструкции. Ступайте домой и наблюдайте за гостями. Днем они, вероятно, выйдут по делам. Как только это произойдет, впустите троих моих слуг и спрячьте в какую-нибудь комнату, чтобы никто не заподозрил их присутствия. Потом появится мой друг, который вручит вам визитную карточку; как только он примется за дело, окажите ему всю возможную помощь.
— Не сомневайтесь, я так и сделаю, — ответила миссис Джефрис. — Я до конца дней буду вам благодарна.
— Ну, посмотрим. Покамест прощайте.
Когда она ушла, Климо вернулся в Порчестер-хаус и послал за Бельтоном. Как оказалось, слуга отсутствовал; но через полчаса он вернулся и вошел в кабинет.
— Вы нашли банк? — осведомился Карн.
— Да, сэр, — ответил Бельтон, — но не раньше чем стер ноги в кровь. Эти люди пугливы, как зайцы. Они петляли и ходили кругами, так что мне даже показалось, что я их вот-вот потеряю. Банк Соединенного королевства, филиал на Оксфорд-стрит.
— Отлично. Как насчет полицейской формы?
— Готово, сэр. Шлемы, мундиры, брюки и ремни.
— Тогда упакуйте все, как я вчера сказал, и будьте готовы отправиться вместе с вашими людьми на Белламер-стрит, едва мы получим известие, что наши друзья вышли из дома.
— Да, сэр. А вы?
— Я присоединюсь к вам в десять часов или около того. Если удастся, мы захватим их за ужином.
Вечерние лондонские развлечения были в самом разгаре, когда закутанный в широкий плащ высокий мужчина с военной выправкой сел в хэнсом перед Порчестер-хаусом, на Парк-лейн, и покатил в сторону Оксфорд-стрит. Хотя дело, вынудившее Карна выйти из дому, представляло собой весьма рискованную затею и могло отпугнуть многих людей, считавших себя не робкого десятка, оно ни в коей мере его не устрашило; напротив, Карн испытывал подлинное удовлетворение. Он насвистывал какой-то мотивчик, минуя освещенные фонарями перекрестки, и обдумывал свой хитроумный план, ласково улыбаясь, как любовник, предвкушающий свидание.
Он вспомнил, что взялся за столь опасное предприятие ради счастья другого человека, и почувствовал себя необыкновенно добродетельным, но в то же время подумал, что, если судьба принесет ему в награду за великодушие пятьдесят тысяч фунтов, тем лучше. Добравшись до библиотеки Мьюди, кэбмен поехал через Гарт-стрит на Блумсбери-сквер и свернул на Белламер-стрит.
На углу Карн остановил кучера и вполголоса передал ему какие-то указания, после чего зашагал по тротуару, пока не дошел до дома номер четырнадцать, и там остановился. Совсем как накануне, свет горел в трех окнах, и Карн сделал вывод, что “друзья” вернулись. Не колеблясь, он поднялся на крыльцо и позвонил. Прежде чем он успел досчитать до пятидесяти, открыла сама миссис Джефрис, которая с подозрением взглянула на гостя. Несомненно, она не узнавала своего пожилого знакомца — детектива Климо — в высоком, хорошо сложенном мужчине с седыми усами и темными волосами.
— Вы миссис Джефрис? — негромко спросил гость.
— Да, — ответила она. — Чем могу помочь?
— Один приятель велел передать вам эту карточку.
Он протянул хозяйке визитку, на которой стояло одно слово — “Климо”. Стоило миссис Джефрис на нее взглянуть, и волшебного имени оказалось достаточно, чтобы развеять сомнения. Она велела гостю зайти. Тихонько заперев дверь, женщина провела его по коридору, вошла в комнату и жестом поманила за собой. Они стояли в кабинете, больше похожем на библиотеку.
— Я правильно понимаю, что вы пришли от мистера Климо? — спросила миссис Джефрис, дрожа от сдерживаемых чувств. — Что я должна сделать?
— Для начала сохранять спокойствие. Скажите, где люди, с которыми мне предстоит иметь дело?
— Ужинают в столовой. Они вышли после обеда и вернулись час назад.
— Прекрасно. Пожалуйста, проводите меня наверх. Я хочу взглянуть, в состоянии ли ваш отец подписать документ, который я принес с собой. Я ничего не смогу сделать, пока не получу подпись.
— Идемте, я провожу вас к нему. Но мы должны двигаться тихо — эти люди так подозрительны, что посылают за мной и расспрашивают о каждом шорохе. Я смертельно боялась, что, услышав ваш звонок, они выйдут в коридор.
Первой поднявшись по лестнице, миссис Джефрис проводила гостя в комнату на втором этаже и осторожно открыла дверь. Карн оказался в красиво обставленной спальне. В середине стояла кровать, на которой лежал старик. В тусклом свете (газ был прикручен, и лампа испускала слабое сияние) он казался скорее скелетом, нежели живым существом. Длинная белая борода растрепалась по одеялу, бледная кожа была почти одного цвета с седыми волосами. Но он находился в сознании — и обратился с вопросом к дочери, когда та вошла.
— Что такое, Эйлин? — слабо спросил он. — Кто этот джентльмен и зачем он пришел?
— Он наш друг, папа, — ответила та. — Он спасет нас от злодеев.
— Благослови вас Бог, сэр, — сказал больной и шевельнулся, словно желая пожать Карну руку.
Тот, впрочем, остановил мистера О’Грэди.
— Не двигайтесь и не разговаривайте, — сказал он, — но, пожалуйста, попытайтесь собрать с силами и подписать эту бумагу.