– Чтобы что? – спросил я, не в силах скрыть дрожь в голосе.
– Мы встретимся здесь и обменяемся. Части тетради плюс кошка. У вас более чем достаточно времени, чтобы прочитать свой кусок. А дальше мое терпение иссякнет. Так что, если вы здесь не появитесь, кошка умрет, а тетрадь будет уничтожена. Если попытаетесь выкинуть какой-нибудь номер или как-то подделать историю, кошка умрет, а тетрадь будет уничтожена. Ясно?
– Откуда нам знать, что ты еще не убила кошку? – сказал я. – Или что сама не подделала написанное в тетради?
Долли отмахнулась:
– Проверите завтра. Кроме того, у вас действительно нет выбора.
– Да. – Если бы я чувствовал себя так решительно, как звучал мой голос… – Но нам необязательно делать то, что ты говоришь.
– Тебе, может, и необязательно, – с насмешкой произнесла Долли, – а вот Цыганке – напротив.
Цыганка снова подняла белое как мел лицо. Она покачала головой, но с некоторым сомнением.
– Ты сделаешь то, что я говорю, – голос Долли звучал мягко. – Потому что хочешь узнать, что произойдет. Хочешь узнать, какова твоя судьба и что написано о тебе в конце – или хотя бы как развивается твоя история.
– А ты? – спросил Флейтист. Теперь даже он казался встревоженным. – Ты уже почти все прочла. Зачем ты так рвешься получить эти страницы? Что оттуда можно узнать, когда тебе и так все известно?
– Ты прав, – сказала Долли. – Но я люблю иметь на руках всю информацию, прежде чем принимать какие-либо решения, особенно если результат меня не слишком устраивает. – Она ухмыльнулась Флейтисту. – Тебя, кстати, это тоже касается.
– О чем ты? – спросил он.
– О концовке, – пояснила Долли. – Мне не нравится, к чему все идет. Теперь я знаю, что милая старушка Элис еще не написала финал, так что хочу протянуть ей руку помощи.
– Ты собираешься закончить историю Элис? – спросил я.
– Закончить? – Долли надула губы. – Зачем это мне, когда я могу жить, как мне заблагорассудится, здесь, в вашем мире, без всяких правил? Все, что я захочу, я сделаю. Так что в мои планы не входит, чтобы Элис закончила историю.
Я смотрел в ее безумные глаза, наконец-то понимая:
– Ты хочешь убить ее.
Надутые губы растянулись в усмешке:
– Ну, я же говорила тебе, что я злодейка, не так ли?
Немая и Подкидыш
Цыганка издала сдавленный звук. Она пихнула страницы Флейтисту, который неуклюже перехватил их. По ее щекам лились слезы, она повернулась и, всхлипывая, побежала прочь.
Хихиканье Долли нарушило тишину.
– Цыганка! – закричал я, разрываясь: то ли кинуться за ней, то ли отобрать страницы у Флейтиста – вдруг он отдаст их Долли. К моему удивлению, когда я протянул руку, он без возражений передал их мне. Непривычно бледный и растерянный. И несмотря на мое недоверие, я вдруг понял, что он стал мне ближе. Флейтист был лжецом и вором, но сейчас у меня был только он.
– Сюжет усложняется, – сказала Долли. – Как заманчиво! Интересно, что подумала бы обо всем этом Элис, будь она здесь. Полагаю, ей бы понравилось.
– Откуда ты знаешь, что она прямо сию минуту не пишет это? Пишет о том, что сейчас происходит? Она может где-то прятаться и сочинять новый вариант. Этот вариант.
– Сомневаюсь. Неужели ты думаешь, что, если бы Элис управляла историей, мы все еще были бы здесь?
– Не исключено, – хрипло отозвался я. – Она написала тебя. Придумала тебя. Так же легко она может с тобой покончить.
Долли усмехнулась:
– Не обманывай себя. Она создала основу, а потом потеряла нить. Эта история больше не принадлежит Элис. И ее можно перехватить. И произойти теперь может все что угодно.
– Нет. Это история Элис, и она всегда будет принадлежать ей. Какая бы ты ни была – это только потому, что Элис так решила. Значит, она сильнее тебя.
– Мечтай дальше, – тусклые глаза Долли блеснули. – Элис вложила в меня то, чего она боится. Все прекрасно, пока вы читаете об этом в книжке, а каково столкнуться со своими страхами в действительности? Не очень-то понравится.
– Ты ее не знаешь, – прошептал я.
– А мне и не нужно. Она знает меня. И знает, что я уже убивала раньше.
Я не мог говорить. Ужас застрял у меня в горле, как отравленное яблоко.
Долли провела языком по своим измазанным красным зубам.
– Увидимся завтра здесь, в то же время. И не опаздывай, это меня злит. Может, я и сумасшедшая, но я всегда пунктуальна. – Она хихикнула и пошла прочь. Стук ее каблуков и смех эхом разнеслись над булыжной мостовой, когда она исчезла, свернув на Щучью улицу.
– Нам надо найти Цыганку, – сказал я. – А потом – отца Элис. Он должен знать, как положить этому конец и как отыскать Элис.
– А что будет, если у тебя получится вернуть Элис? – Флейтист разглядывал свои руки, как будто пытался понять, для чего они нужны, если все вокруг лишилось смысла. – Цыганка и я… мы просто… исчезнем? Снова станем ничем, останемся только в голове твоей сестры? Ведь это сказала Долли, так? Что мы – выдумка. Просто персонажи из книги Элис.
– Нет, – ответил я. – Не так. Ни истории, ни персонажи никогда не исчезают. Они остаются навсегда.
– Только когда кто-то про них читает, – с горечью сказал Флейтист.
– Не думаю. Элис говорит, что истории обычно начинаются не с начала, а с завязки. Тогда, когда что-то происходит. И когда мы закрываем дочитанную книгу, разве это конец для действующих лиц? Нет. Для них все продолжается, просто все сложности, с которыми они сталкивались в этой истории, уже позади.
– Если так, значит, у меня тоже есть причина участвовать в этом, – сказал Флейтист. – Раз я… на что-то гожусь. Но… – Его лицо потемнело.
– Что? – спросил я.
– Долли не нравится то, что Элис написала про нее. Ее не устраивает концовка. Так она сказала. А потом сказала, что меня это тоже касается. – В смятении он говорил быстрее и громче. – Что, если… Элис наметила убить меня?
– Мы не знаем. Долли может лгать, чтобы ты перешел на ее сторону.
«Если ты вообще на чьей-то стороне, кроме своей собственной», – подумал я, а вслух сказал:
– И в любом случае история еще не закончена.
– Откуда ты знаешь, что твоя сестра не пишет про это прямо сейчас? – горько спросил он. – Ты же сказал Долли, что Элис может где-то скрываться…
– Я хотел напугать ее. Правда, она не слишком поверила. Где бы ни была Элис… она сейчас ничего не пишет. Ни о тебе… ни о ком из вас.
Он медленно кивнул, уже немного спокойнее.
– Нам нужно отыскать отца Элис, но сначала Цыганку. Куда она могла пойти? – спросил я.
Флейтист пожал плечами:
– Я не читаю мысли.
– Но ты знаешь ее лучше, чем я.
– Ты так думаешь? – он снова горько усмехнулся. – Ничего я не знаю. Да и как могу, если я даже не настоящий?
– Ты настоящий для Элис – и для Цыганки. И для меня тоже настоящий.
Он шмыгнул носом:
– Стало быть, нам надо добраться до оленя. Далеко это? Получится вернуться к завтрашнему дню?
– Не знаю, наверное. Нам нужна карта. Тогда выясним, успеем ли и как туда лучше всего попасть. И мне кажется, я знаю, где искать Цыганку.
– Где? – спросил Флейтист.
– Там же, где я искал бы Элис, если бы она была огорчена, – тихо сказал я. – Рядом с книгами.
Сначала мы отправились в книжный, но увидели темные окна. Я совершенно забыл, что сегодня воскресенье и многие магазины закрыты.
– Давай попробуем поискать в библиотеке, – предложил я. – Она сейчас точно открыта.
Мы тащились по почти безлюдным улицам. Флейтист шел, опустив плечи, иногда, словно в полусне, посматривая вдаль, а иногда озираясь вокруг, как будто видел мир впервые. В каком-то смысле так и было.
Когда мы зашли в библиотеку, нам показалось, что здесь холоднее, чем на улице. Это было огромное здание с высокими потолками, где тепла не хватало даже летом. Все пропахло бумагой, книгами – старыми и новыми. Невозможно было вдыхать этот запах и не думать об Элис.
Мы нашли Цыганку в детском отделе. Она не читала, не плакала, она вообще не двигалась. Просто стояла, уставившись на книжные полки. Серебристые линии высохших слез виднелись на ее лице, как водяной знак на бумаге.
Флейтист подошел к ней, я держался немного позади.
– Цыганка? – Он дотронулся до ее плеча, затем опустил руку. Цыганка как будто не заметила его прикосновения. – Ох, Цыганочка. Я не знаю, что сказать.
Она не ответила. Слезы снова потекли по ее щекам. Флейтист пошарил в карманах, но ничего не нашел. Он опять поднял руку, будто хотел вытереть ей лицо, но не осмелился.
Я решил дать им несколько минут и отступил в отдел карт, время от времени оглядываясь. С помощью библиотекаря я отыскал подробную общую карту местности, а еще карту водных путей и дорог вдоль каналов. С ними в руках подошел к Цыганке и Флейтисту.
– Вест-Мейден находится примерно в пятнадцати милях отсюда. На лодке Цыганки мы можем довольно близко подплыть к нужному месту. Дальше – пешком, и вернуться в город до темноты. – Я помолчал. – Так мы доберемся до оленя. Вот только что мы там найдем и приведет ли это нас к Рамону? – Я подтолкнул карты к Цыганке. Она машинально взяла их, но взгляд ее оставался оцепеневшим, отрешенным.
– Цыганка? – неуверенно сказал я. – Ты поможешь?
Она пожала плечами, затем едва заметно кивнула.
– Тогда пойдем. – Вынув из рюкзака кошелек Элис, я достал ее читательский билет, чтобы взять карты с собой. И мы ушли.
– Вас не было целую вечность, – пожаловалась Табита, когда мы вернулись. – Я хочу пить. Мне пришлось пить воду из таза для мытья посуды.
Цыганка наполнила чайник и поставила его на плиту, потом в задумчивости замерла у окна. В конце концов Флейтист сам отцепил швартов, и мы отчалили. Он остался на палубе, глядя вдаль. Я заварил слабый чай, который не стал пить никто, кроме кошки. Вылакав две чашки, она начала расспросы, хотя никто не рвался беседовать.