Примерно тогда же гербом Плантагенетов стали три леопарда на красном поле. Эдуард III Плантагенет (1312–77), внук Филиппа IV Капетинга (1268–1314), претендующий на Французский трон, ввел в свой герб французские лилии, и он с этого времени стал четырехчастным (первую и четвертую часть украшали лилии, а вторую и третью — леопарды). Это послужило поводом к Столетней войне (1337–1453).
С XIV века австрийские Габсбурги ввели новый герб — двуглавого орла. По времени это совпадает с правлением в Константинополе династии Палеологов, чьим гербом также был двуглавый орел, и этим объясняется легенда о том, что дом Габсбургов получил привилегии от императоров Августа и Нерона (повторно) — римские императоры находятся на одной линии № 6 с Палеологами.
Черный одноглавый орел на золотом поле в качестве геральдического символа использовал Фридрих II Гогенштауфен, правивший на Сицилии. Гогенштауфен был союзником византийского императора и использование им символа «античной» Римской империи отнюдь не случайно. С XIV века этот орел становится гербом Германии (с красными клювом и лапами).
Первой геральдической эмблемой Швеции следует считать трех леопардов Эрика III. Во второй половине XIV века король Альберт Мекленбургский установил новый герб (три короны на синем поле)… То есть изображение короля Артура, сражающегося с римским императором Луцием, относится к XIII веку, а изображение его же с тремя коронами на гербе — к XIV или XV веку. А Луций — это, возможно, латинский император (или консул) Луций Юлий Цезарь.
На средневековых миниатюрах мы встречаем полное смешение эпох. На некоторых (XV века) изображены деятели разных веков со своими гербами. Впечатление такое, что художник запечатлевал самых знаменитых представителей родов, владевших этими гербами.
Линия № 4: Король Артур держит герб с тремя золотыми коронами на синем поле. Линия № 5 «римской» волны: Цезарь с византийским гербом (черный двуглавый орел на золотом поле). Линия № 6: Александр Македонский с серебряным львом на красном поле.
Линия №?: Карл Великий (традиционно относят к IX веку, линия № 1, но с этим я не могу согласиться), герб которого составляет комбинацию герба Юлия Цезаря пополам с французскими лилиями.
Чем же все это объяснить? Неужели умопомешательством художника? Вряд ли, ведь в те времена не очень-то считались с «правами человека» и за незаконное ношение (и изображение) герба могли не только в тюрьму засунуть (это само собой), но и голову отрубить.
Правильно пишет Арсеньев, без знания геральдики все эти памятники так и остаются столь же малопонятными, «как надписи на каком-либо незнакомом языке». И если мы видим герб не на своем месте, мы должны усомниться не в умственных способностях средневекового художника, который его «неправильно» использовал, а в умозаключениях историка.
Монеты и медали
Почему я считаю нужным рассмотреть «нумизматический вопрос»? Потому, что художники, работавшие над монетами, не могли быть хуже или лучше других художников своего времени. Они следовали общей линии развития официального искусства, что объясняет использование одних и тех же иконографических штампов в монетном (медальном) и других видах искусства.
«Сама идея использования нумизматических источников при изучении различных феноменов античной культуры возникла достаточно рано, — пишет М. Абрамзон в книге „Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи“. — К монетам обращались многократно, как к прекрасной иллюстрации памятников искусства; начиная с эпохи Ренессанса ими иллюстрировали произведения античных авторов — Ливия, Тацита, Светония. Эти первые опусы часто представляли собой курьезы с точки зрения науки».
Ну, конечно, все, что не укладывается в скалигеровскую версию — курьез. Если же подойти к делу не курьезно, а серьезно, то правильная «расстановка» монет по векам реальной истории сразу покажет, когда жили упомянутые «античные авторы».
Далее специалист по нумизматике М. Абрамзон сообщает нам воистину поразительные факты:
«В период гражданских войн конца республики монета становится наиболее эффективным инструментом политической пропаганды… Разумеется, в Риме имелись и другие средства официальной пропаганды, например, acta urbis или acta diurna — городские ведомости… которые размножались in albo — на отбеленных гипсом досках и широко распространялись. Однако возможности этого средства ни в коей мере нельзя сравнить с возможностями монеты…
В императорское время (видимо, в связи с широким распространением бумаги, — Авт.) „газета“ постепенно вырождалась в придворные хроники…»
Конечно, древнеримские деревянные газеты можно счесть историческим курьезом. Но что же нам делать с сообщениями историков, что в Древнем Египте, опустив монету в автомат, можно было получить порцию свежей воды? Наверное, уже были изобретены типовые стаканы из папируса. Или куда девать сообщение, что в Древнем Риме существовали такси, — повозки с прикрепленным к оси колеса таксометром? А потом эти изобретения понадобилось делать вновь… Вот как много было в древности применений у монеты, кроме как служить средством пропаганды.
Впрочем, изучая монетное дело для прояснения истории и хронологии, надо учитывать, что, действительно, с монетами немало сложностей. Монеты, как и рукописи, достаточно просты в изготовлении, чем, как можно предположить, пользовались многочисленные фальсификаторы.
«…так, например, Тацит, правивший всего около года, выпустил более полутора тысяч вариантов (монет) основного типа, а Галиен — беспрецедентную по своему объему серию…»
Автор даже не сообщает, сколько же типов монет выпустил Галиен. Не смогли сосчитать? Или ожидали недоверия читателей? — ведь каждый раз требовалось изготовить эскиз, макет, резную форму…
Об эскизе, то есть художественном воплощении замысла можно сказать следующее. По Випперу, о чем я говорил в главе «Искусствоведы, археологи и физики», профильный портрет возник в эпоху Возрождения, значительно позже портрета анфас. И на монетах портреты анфас характерны для V–VI веков н. э., линия № 3–4, если эти беспомощные изображения можно назвать портретами.
Они сохраняются и на линии № 5 на милиарисии Константина Великого и солиде Констанция II. Точнее, художник изображает этих императоров уже вполуоборот, робко поворачивая их головы ближе к профилю. Зато ближе к линии № 6 и выше нее на всех монетах, античных и средневековых, гордо царствует профиль.
Например, мы видим большое разнообразие графических и стилевых вариантов профильного портрета императора Августа на монетах его времени, якобы I века до н. э. — I века н. э. Исследователи объясняют такое многообразие требованиями времени, политической обстановкой, влиянием местных традиций, а также физическими изменениями на лице Августа. М. Абрамзон пишет:
«Но нам кажется, что последний фактор влиятелен наименее всего, так как император до самой смерти изображался молодым и не похож на 76-летнего».
Думаю, этот «курьез» объясняется довольно просто: резчики изображали не живого Августа, которого они никогда не видели, а его мраморные бюсты, отправляемые из столицы в разные части империи.
Динарий Каракаллы. Император на коне. 208 год, линия № 7.
Уччелло. Памятник кондотьеру Джованни Акуто. 1436. Линия № 7.
Таким образом, мы подходим к изображениям памятников скульптуры, живописи и архитектуры на римских монетах.
Сама традиция изображения на монетах известных статуй уходит корнями в «классическую эллинистическую эпоху», считают ученые. В изображениях, вычеканенных на монетах IV–I веков до н. э. (линия № 6–9) можно узнать Афину Парфенос и Зевса работы Фидия, Асклепия работы Фрасимеда, Аполлона Филесия работы Канаха, Тихе работы Евтихида, Диониса работы Алкмеона, Гармодия и Аристотигона работы Крития и Несиота, Аполлона работы Тектея и Ангелеона, ряд архаических кумиров типа Артемиды Эфесской и прочие шедевры. Многие из этих памятников известны только в монетном изображении и по описаниям «античных» авторов.
Здесь можно отметить, что датировка всех этих монет производилась не нумизматической наукой непосредственно, а исключительно историками скалигеровской школы.
Монеты «императорской эпохи» часто воспроизводят статуи императоров, украшавших столицы. Многие из этих статуй безвозвратно утеряны в Турции и других землях империи. Монеты остаются уникальными источниками информации об их внешнем виде.
Например:
«…одним из наиболее распространенных типов реверса становится изображение конных статуй римских императоров, представляющие их в виде „кондотьеров“ (вероятно, к этому типу парадной статуи восходят памятники Каллеони и Гатамелате)».
Правда, Донателло и Вероккио, изваявшие в эпоху Возрождения этих упомянутых кондотьеров, могли видеть только статую Марка Аврелия, поскольку никаких других конных статуй (в большом количестве изображенных на римских монетах) римский период нам не оставил.
На самом деле, и эти авторы, и авторы «древнеримских» статуй опирались на опыт предшествующих поколений скульпторов, творивших в XIII–XIV веках.
М. Абрамзон пишет:
«Немало знаменитых статуй, утерянных позже, изображалось на монетах императорского времени. Одним из подобных произведений являлась статуя Аполлона Палатинского. Вид этой утраченной статуи воспроизводят великолепные сестерции Антонина Пия: Аполлон изображается в дорическом пеплосе с кифарой в левой руке, и патерой в правой».
Я говорил уже, что только с XIV века началось широкое строительство общественных зданий в итальянском Риме, в связи с намерениями византийского руководства перенести сюда столицу.
Сюда перевозились статуи из Константинополя и других греческих и малоазийских городов, сюда переезжали знаменитые мастера. В таком случае, именно в XIV–XV веках в Риме трудились замечательные скульпторы и резчики: Афродисий Истралл, выполнивший ряд статуй для императорских дворцов на Палатине; Зенодор из Азии — специалист по колоссальным статуям (Гермес во французском городе Арверни); Зен из Афродисии (портрет Адриана в садах виллы императора); Килин из Финикии, Артемон и Пифадор, Кратер, Полидевк и Гермолай, Филумен и другие.