Напомним, что мы тут ничего не обсуждаем и не объясняем. Если кто хочет сравнить описание римской триеры V века до н. э. с венецианской галерой Х века н. э., пусть перелистнет назад несколько страниц.
Никаких остатков финикийских судов нет, но есть рисунки на вещах, которые историки приписывают тому времени. Среди рисунков можно видеть судно, поразительно похожее на драккар! Но поскольку норманнский драккар создан в Северной Европе примерно через 1500 лет совершенно самостоятельно (на что мы специально обращали ваше внимание), можно догадаться, что «предвосхитивший» его чудесный финикийский корабль был никому не нужен, и после исчезновения Финикии ее корабельное искусство забыли намертво.
Финикияне плавали даже за Геркулесовы столбы, им было хорошо известно западное побережье Европы и Африки.
«Ни один народ в старину не объехал столько стран, сколько финикияне. Им хорошо были известны извилины берегов Средиземного моря, проливы его, стоянки на островах, удобные гавани и опасные скалы или мели», – пишет Р. Ю. Виппер и далее перечисляет товары, из списка которых видно, что финикияне – чистейшие посредники. Нередко «они обращались в морских разбойников», пиратов.
О том, что была такая страна «Финикия», сообщил Геродот, и лишь на его «показаниях» выстроена вся история этой могучей морской, торговой и пиратской державы. Составлять свою летопись ему было, наверное, очень трудно, ибо описывал он события, происходившие лет, за триста – пятьсот до его рождения…
Археология же дает очень мало материалов об истории Финикии, причем лишь о ранних временах существования ее городов Угарит (современный Рас-Шамра), Библ (Джубейль), Тир (Сур), Сидон (Сайда), Карфаген и других. Практически ни одно название не дожило до наших времен – почему, кстати? Они были упомянуты в «древних летописях»; но к тем ли городам приложили историки эти «древние» названия?
Я. Б. Шницер, оставаясь в рамках традиционных представлений, пишет, что это была страна преимущественно торговая, однако, вопреки тем же представлениям, утверждает, что культура ее отличалась почти полным отсутствием самобытности и оригинального творчества. Финикия не создала ничего самостоятельного ни в религии, ни в науке, ни в искусстве.
«Финикияне заимствовали всю свою цивилизацию у соседних народов, причем заимствованное не только не развивалось и несовершенствовалось в руках их, но искажалось и портилось. Из соседних народов наибольшее влияние оказали на финикиян египтяне, ассирийцы, вавилоняне и древние евреи, которые по цивилизации стояли несравненно выше, а главное, были гораздо состоятельнее финикиян.
Что же касается греков, то вообще они любили слагать на финикиян все открытия и изобретения в сфере умственного развития. И не– удивительно! Получив от финикиян обильные и ценные плоды многовекового культурного развития восточных народов, греки в то же время не знали истинного источника принесенной им цивилизации, так что финикияне, бывшие в сущности не более как факторы и простые посредники, в глазах их являлись творцами и изобретателями. Вот таким именно образом финикиянам совершенно напрасно была приписана незаслуженная честь изобретения цифр, весов, чеканки монет, стекла, фаянса и многих других производств промышленности, принесенных ими в Грецию, а между тем в настоящее время доказано, что цифры финикияне заимствовали у индусов, весы – у ассирийцев, чеканку монет – у лидийцев, стекло и фаянс – у египтян и т. д. Очевидно, что то же самое могло произойти и с изобретением алфавита».
Никак не вяжутся в традиционной истории концы с концами!..
Компас
Первые сведения о применении компаса в Европе мы обнаруживаем в XII веке (во дни Крестовых походов, линия № 4 «синусоиды Жабинского») в достаточно сомнительных литературных источниках. Из описаний можно понять, что первоначально компасом служили швейные иголки, которые делались тогда, видимо, из железа, а не из стали; их касались магнитным камнем, и они намагничивались, чтобы быть работоспособными. Иголку клали на соломинку или пробочку, эту соломинку – на воду в круглой чаше; тогда иголка всей своей длиной становилась в плоскость меридиана. Железо быстро теряло свой магнетизм, и иголку приходилось постоянно подмагничивать.
«К 12 или началу 13 века, – пишет известный кораблестроитель, академик А. Н. Крылов, – относится описание компаса, в котором намагниченная иголка была пропущена через ось, оканчивавшуюся остриями вверху и внизу, которыми она и поддерживалась свободно в подпятниках, сделанных в дне и в прозрачной крышке котелка; через эту же ось перпендикулярно к магнитной пропускалась вторая медная стрелка – указатель востока и запада».
Однако даже этот компас требовал постоянного подмагничивания, и оно, судя по довольно неясному описанию, производилось без вынимания стрелки из котелка простым поднесением магнитного камня. Устройство компаса с картушкой, стальной стрелкой и со стойкой, которой картушка накладывается на шпильку, укрепленную в центре котелка, приписывается большинством ученых итальянцу Флавию Джойя из Амильфи; он создал это устройство в 1302 году (линия № 6).
Склонение стрелки компаса было открыто Колумбом во время его первого плавания через Атлантический океан (линия № 7), причем он обратил внимание и на изменяемость склонения с местом. Но и в более поздние времена, когда в Америку двинулись испанские и португальские корабли, определение места причаливания с точностью до 100 км полагали выдающимся навигаторским достижением. И это неудивительно, поскольку компас без остальных навигационных инструментов, прежде всего лага, секстанта и хороших часов, не поможет определить положение корабля в океане.
Так началось использование компаса в Европе; практика вела к его совершенствованию. А что было на Востоке?
Знаменитый китаевед Клапрот в своем письме к Александру Гумбольту приводит доказательства, что в Китае еще за 120 лет до Р. Х. (линия № 8) были известны полярность магнитов и свойство намагниченных иголок указывать юг. «Китайцам было известно и склонение стрелки, и применение ее для мореплавания, причем их картушка делилась на 24 румба», – так сообщал Клапрот, основываясь на китайских же летописях. Мы приводим это мнение, потому что Клапрот был первым, кто выдвинул версию о китайском компасе, а было это в начале XIX века.
Из утверждения Клапрота следует, что более-менее совершенный компас, сделанный в Европе лишь в начале XIV века, китайцам был известен существенно раньше: за полторы тысячи лет до Флавия Джойя. И, как сказано Клапротом, они применяли компас для мореплавания. Так почему же, ради всех святых, они так никуда и не приплыли, а дождались, пока европейцы не приплывут к ним сами?!
В Европе способ крепления магнита на острие (подвеска) изобретен У. Гильбертом в XVII веке: легчайшая (легчайшая!) магнитная стрелка устанавливается на иглу. Смысл изобретения в максимальном уменьшении трения при работе прибора. Сила трения прямо пропорциональна весу магнитоуказателя. Китайские же компасы в виде ложек на блюде или рыбок могут быть не более чем игрушкой, поскольку из-за повышенного трения не дают нужной точности.
«Кроме компаса для целей мореплавания в китайских летописях повествуется и о магнитных путеуказательных повозках, в которых маленькая поворотная фигурка воина или жреца указывала рукою направление юга, – пишет А. Н. Крылов. – Изобретение этого приписывается императору Чжеу Кунгу, жившему даже за 1100 лет до Р. Х. (линия № 3, – авт.), ему же приписывают и самое изобретение компаса. Но Клапрот, выражая сомнение, что оба изобретения принадлежат одному лицу, приводит ссылки на еще более древние летописи, по которым путеводная повозка была изобретена императором Хуанг-ти и дала ему возможность победить своего соперника Чжи-су, преследуя последнего и в тумане, и в облаках пыли. Это относится уже к 2364 году до Р. Х. (линия № 3, – авт.), за 3800 лет до европейцев».
Однако упомянутый император Хуанг-ти (в современном русском написании Хуан-ди или Хуан Ди), как это следует даже из китайских сказок, самолично компаса тоже не изобретал. Дело было так:
«Как-то в горах, на юге Поднебесной, появился разбойник Чи-ю (Чжи-су). Туловище у него было человеческим, ноги как у быка, голова медная, лоб железный». Этот Чи-ю был весьма антисоциальной личностью. Понаделал он смертоносного оружия и вооружил им своих братьев, а было их у него восемьдесят один, и все железнолобые. Стали братья творить всякие гадости мирным земледельцам.
Бог весть, откуда у этой семейки такое генетическое уродство. Хотя само представление о людях с металлическими головами могло появиться в Китае в связи с проходом через различные местности отрядов европейских рыцарей-крестоносцев в полном вооружении. Они, конечно, отнимали еду у мирных земледельцев.
На защиту народа поднялся Хуан-ди. В одном из боев коварный Чи-ю, понимая, что будет разбит войсками героя, взялся за колдовство и напустил такого густого тумана, что даже хитромудрый Хуан-ди не знал, что делать. Тут-то и появляется в сказке истинный изобретатель компаса:
«Находился в войске человек со спиной, согнутой, словно лук, и с бородой, посеребренной, словно инеем. Это был ученый, у которого Хуан-ди, сам не обделенный мудростью, не стеснялся спрашивать совета.
– Что мне делать? – спросил Хуан-ди.
– Дай мне подумать! – ответил мудрец.
Он думал три дня и еще три дня что-то мастерил, что – в тумане не было видно.
Придя к императору, он дал ему маленького железного человечка, укрепленного с помощью иглы на колесике.
– Что это? – спросил Хуан-ди.
– Железо притягивает железо! – ответил ученый.
Сколько ни крутил Хуан-ди колесико, человечек все равно показывал своей крошечной ручкой туда, где находился Чи-ю и его железнолобые братья (а вовсе не на юг или север, как мог бы ожидать образованный читатель).