Ленинградский сексолог А.М. Свядощ, который занимался и мужской и женской гомосексуальностью, пришел к выводу, что и в том и в другом случаях происхождение активной и пассивной форм разное. Поскольку, как он считает, активные гомосексуалы по своим психическим данным — по телосложению, характеру, интересам и манере поведения — весьма близки обычным мужчинам, отличаясь от них только выбором партнера, Свядощ приходит к выводу, что их гомосексуальность приобретенная, что она — результат каких-то ситуаций в ранней юности.
Такова же она у лесбиянок — но пассивных, которые по психическим характеристикам схожи с обычными женщинами. Иное дело пассивные гомосексуалы-мужчины и активные лесбиянки — эти резко отличаются по психике от гетеросексуальных особей того же пола, и их гомосексуальность врожденная (эндокринная, гормональная) и, быть может, наследственная (генетическая). У этих ситуационные факторы не играют решающей роли. Таким образом, мужчины пассивными гомосексуалами рождаются, активными — становятся. Женщины — наоборот: пассивными лесбиянками рождаются, активными — становятся. Для врожденных форм гомосексуальности характерны: ощущение себя лицом противоположного пола, наличие с детства особенностей противоположного пола и выбор полового партнера в своем поле. Для приобретенных форм гомосексуальности — только последнее, т. е. выбор партнера (Свядощ и Антонов 1972; Свядощ 1991:111–113).
Столь четкое совпадение психических особенностей и генезиса гомосексуальности с половой ролью при сношении очень сомнительно (Hooker 1965: 34). Во-первых, роли частенько меняются в зависимости от партнера, условий, настроения и возраста, тогда как психические качества не меняются с такой частотой. Сэгир и Робинз подсчитали, что до 15 года жизни 84 % гомосексуалов практикуют то одну роль, то другую, а 16 % главным образом пассивную. Между 15 и 19 годами отмечается сдвиг — цифры соответственно 64 и 27 %, а появляются еще и 9 % преимущественно активных. Между 20 и 29 годами дальнейший сдвиг в сторону активности — цифры 56, 33 и 11 %. И т. д.
Во-вторых, очень часто внешняя мужественность, боевитость и спортивность человека сочетаются с предпочтением пассивной роли в сношении, а грацильность и женственность — с мечтой об активной позиции. Человек часто ищет компенсации тех сторон личности, которых ему недостает — это подметил еще Адлер, ученик Фрейда.
Вот бесхитростные воспоминания одного польского гомосексуала, воспитывавшегося в интернате. Посылая свои воспоминания в журнал, он описывает события с непосредственностью и, хотя стремится соблюсти приличия, однако в экспрессивных местах сбивается. Поэтому описание его отличается смесью литературных эвфемизмов, медицинских обозначений и кое-где непечатных слов.
«Все началось с моей огромной привязанности к одному товарищу по комнате — красивому жеребцу, превосходившему всех остальных парней ростом и заростом, весом и мускулатурой, а больше всего длиной и толщиной члена, который я вынужден был почти ежедневно видеть под душем, а потом призывать в памяти на скучных уроках, на перерывах во время самоподготовки и, конечно, перед сном. Больше всего я любил утро: он вставал с постели, одетый только в короткие трусы со штанинами до половины бедра, в которых он обычно спал, и мой взгляд был в это время вперен в его выразительную попу. Мне казалось, что его штанишки сейчас лопнут в швах — так сильно его мясистые ягодицы напрягали ткань. Посредине ровик между ягодицами втягивал ткань. Мне хотелось тогда быть этой тканью, входящей ему глубоко в ягодицы». Рассказчик сразу получал эрекцию. «Ситуация становилась еще хуже, когда Артур (так его звали) поворачивался ко мне передом. Я боролся с собой, чтобы не вглядываться слишком упорно в огромную выпуклость, прилегающую к его бедру. Я мог бы в такие минуты отдать все, чтобы он только стянул свои трусы».
Эти мучения продолжались месяцами. Но парень нашел способ сблизиться с Артуром. Тот, будучи хорошим спортсменом, каждое утро выбирался в близлежащий лесок на пробежку. В субботу, когда большинство интернатовцев разъехалось на побывку домой и они с Артуром остались в комнате вдвоем, рассказчик напросился бежать вместе. Артур сразу взял убийственный темп, и рассказчик, не тренированный, стал выбиваться из сил. Тут он споткнулся о корень и вывихнул сустав. Артур «сел на пенек, положил мою несчастную ногу себе на колени и начал снимать мне башмак и носок, а затем поместил мою стопу себе между ног и стал массировать мне косточку. Пальцы моей стопы опирались при этом на его гениталии. Поблизости не было никого — господствовала полная тишина. Я всматривался, как загипнотизированный, в огромную выпуклость, которая вырисовывалась в его промежности через мягкую ткань одежды. В моей одежде тоже все заполнилось, мой член напрягся, а я оставался бессильным перед этим фактом. Я пытался помассировать ему контуженной стопой импонирующе развитые половые приборы. Через несколько секунд я почувствовал твердость его члена. Он со значением взглянул на меня. Я был возбужден, как бык. Боль ноги куда-то ушла. Я надавил сильнее ногой на его член, а рукой, уже не в силах выдержать, стал потирать себе сквозь одежду вполне уже твердый член. Артур с минуту переносил взгляд с моей промежности на свою, в которой тоже наросло уже множество этого мужского богатства, и к моему приятному удивлению (а я боялся худшего) спросил:
— Хочешь увидеть мой?
И не ожидая моего ответа, моментально скинул штаны. Смятенный, я увидел огромный ствол, увенчанный большущей красной дулей, колышущийся в его мощных ладонях. Я положил руку на этот роскошно напряженный член и сжимал его с наслаждением.
— Тебе хочется? — услышал я вопрос Артура.
Я приблизил рот. Его член был такой толстый, что мне было трудно взять его. В конце концов, однако, этот толстенный уж проскользнул в мою широко разверстую пасть. Я сосал его Бог весть как долго — он почти просверлил дыры в моих щеках, а мои губы продвигались ритмично с одного конца этого огромного члена на другой. Мои изголодавшиеся губы усиливали темп. В это время Артур охватил своей ладонью мой член и дробил его, как подобает мужчине».
Описание этого первого сексуального опыта в жизни простецкого интернатского паренька и, вероятно, первого же в жизни его могучего товарища показывает, что паренек уже осознавал свою страсть к мужчинам. До сих пор описание соответствует ожиданиям от таких автобиографий. Далее по логике парень должен отдаться своему Геркулесу. Но следует иное:
«Когда я уже должен был спустить, он перестал, освободился от моего рта, встал и обнажил от штанов свою великолепную ж. у с округлыми ядреными ягодицами. С наслаждением и верой я начал исследовать пространство, разделяющее ягодицы — этот желанный интригующий провал, заросший густой волосней, влажной от пота. Я проник пальцами вглубь узкого отверстия. До меня доходили сдавленные стоны Артура. Я встал и прильнув к нему, потирал моим членом его ягодицы; я жаждал войти в него своим мужским достоинством, сломать моим членом его замкнутую задницу. Когда его здоровенная лапа направила мой член в сторону его очка, я думал, ошалею от счастья. Пьяный от желания, я воткнул мой член аж до последних колец обороны его задницы. Стиснутый в узком футляре, я двигался ритмично, выдвигая и углубляясь вновь, а мои яйца ударялись о его промежность. Ладони я вдавил в его мускулистый торс, покрытый густыми волосами. Я кусал его шею, слизывал с нее пот. Окаменев, приросший к его широкой спине и мускулистым бедрам, я выстрелил в его внутренность. Мои пальцы покрыла его густая клейкая обильная сперма. Я чувствовал, что излился также обильно. Я ласкал живот Артура, по которому размазывал его семя. Не было никаких слов, никаких объяснений. Возвращались в интернат в молчании, в котором заключалась благая уверенность, что наша совместная интернатская жизнь только теперь наберет красок».
Так и было. В тот же день продолжали забавы в душе. «Наконец-то я мог видеть Артура нагого целиком. В нем было метр восемьдесят семь роста, от его пропорций спирало дыхание в груди». И снова Артур «нагнулся, ожидая, что я снова буду обрабатывать его чудесную задницу. У меня перед глазами был открытый раздел между ягодицами». И т. д. (Ех-Internatowicz 1993).
А уж если делить гомосексуалов на группы в зависимости от предпочитаемой роли в сношениях, то надо бы выделить и предпочитающих оральный секс, также активный и пассивный (последние припечатаны крепкой простонародной кличкой), взаимную мастурбацию, педофилов и т. д. А также отметить «универсалов», готовых на любую роль. Кроме того, как уже сказано, роли меняются (да и вкусы изменяются). В том же опыте в интернате в конце первого дня рассказчик попросил Артура о реванше, что тот и исполнил. Так что видимо предпочитаемые виды сношений и роль в них не очень тесно связаны с происхождением самого влечения.
Из моих собственных наблюдений приведу забавный случай. В экспедиции, где я был начальником, работал высокий сильный молодой человек. По внешности флегматичный грубоватый мужлан, но специалист классный. Единственный его недостаток был тот, что по временам он исчезал на сутки-другие в близлежащий город. На мое недоумение по этому поводу мои молодые помощники смущенно объяснили: «Ну, ему необходимо по временам общение с иной публикой. Вот если бы Вы взяли в экспедицию его друга, уходить было бы незачем». Я ответил, что экспедиция — не курорт. На это ребята в один голос возразили, что друг его великолепный парень, мастер на все руки. На следующий год я предложил этому сотруднику привести друга, присмотрелся и взял того в экспедицию. Этот изящный и тоненький парнишка с красивым девичьим лицом оказался действительно отличным работником, неприхотливым в быту. Они жили в одной палатке, и остальные весьма дружелюбно над этим подшучивали, называя их супругами. Как-то я, передавая через этого паренька поручение и поддавшись этой атмосфере, ляпнул: «Передайте своему мужу…». Парень поднял брови и с достоинством сказал: «Вы ошибаетесь…». Я хотел было извиниться за глупую шутку, но он мягким баском закончил: «Муж — я».