днако эти солдаты, набранные в основном из Баварии, в большей своей части никогда в жизни не видели моря.
Ничуть не лучшим было положение дел с плавательными средствами для высадки десанта. Тринадцатого июня ОКМ сообщило, что «в течение двух-трех недель в Ваше распоряжение будут предоставлены суда, плавающие по Рейну. Десять пассажирских теплоходов, 200 дизельных буксиров, 85 самоходных барж, 12 дизельных танкеров и 2 тысячи буксируемых барж»[60]. С учетом потребности в судах обеспечения и потерь от огня противника, это отвечало примерным минимальным потребностям плана Манштейна. Руководство Kriegsmarine утаило сведения своего дивизиона торговых судов, согласно которым ни одна из этих барж не считалась пригодной для плавания в морских водах или для использования в военных целях. В начавшейся «Войне с баржами» бомбардировщики военно-воздушных сил Великобритании каждую ночь наносили удары по расположенным на французской стороне портам вторжения, уничтожая баржи и нарушая ход подготовки к вторжению. И еще одним предложением Черчилля, отвергнутым Галифаксом, было, чтобы бомбардировщики «Хэндли Пэйдж Хэмпден» сбросили на противника также и бомбы с горчичным газом.
Некоторые высшие офицеры, убежденные в том, что предлагаемое Манштейном «частное решение» не даст никакого эффекта, настаивали на том, чтобы операция «Морской лев» была отложена до тех пор, пока не появится возможность провести ее в полном масштабе. Двадцать второго июня (в день капитуляции Франции) 200 офицеров сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил собрались в Рубо, чтобы провести штабные учения, в основе которых было вторжение в Англию, запланированное на сентябрь. Штудент, который к тому времени стал убежденным сторонником плана Манштейна, послал в Рубо своего заместителя генерал-майора Людвига Путцира[61]. Штабные учения вылились в сплошную неразбериху: моряки не считали реальными цифры, обозначавшие количество войск, которые, по мнению армейцев, нужно будет перебросить через Ла-Манш; летчики самоуверенно заявляли, что они потопят весь военно-морской флот Великобритании. Эти смехотворные военные игры окончательно убедили руководство ОКВ, что переработанный план «Смит» является единственным способом проведения операции «Морской лев».
Поскольку Франция капитулировала, то базирующиеся в Оране ее военно-морские силы на Средиземном море в принципе могли попасть в руки Германии. На заседании правительства военного времени Черчилль выступил с характерным для него предложением, чтобы корабли Средиземноморского флота Великобритании потопили французские корабли прямо на местах их якорной стоянки, и вполне понятно, что Галифакс отверг его. Взамен было почти удвоено планируемое увеличение военной мощи Гибралтара, получившего обозначение силы «Эйч». Благодаря морскому переходу, совершенному 27 июня, там теперь стали базироваться 2 линкора, 2 линейных крейсера, авианосец, 4 крейсера и 20 эскадренных миноносцев. Эта перегруппировка сил сделала Хоум Флит более слабым, чем когда-либо. Но несмотря на то, что военно-морской флот Германии избежал серьезных потерь в Норвегии и даже смог захватить несколько голландских и бельгийских кораблей, он все равно мог вывести в море только 2 линейных крейсера, 2 тяжелых крейсера, 3 легких крейсера и 10 эскадренных миноносцев. Военно-морской флот Великобритании мог противопоставить этой силе 4 линкора, 1 тяжелый крейсер, авианосец, 9 крейсеров и 57 эскадренных миноносцев, находящихся на расстоянии 24 часов хода до Ла-Манша. К этому нужно добавить более 700 фрегатов, корветов, торпедных катеров, вооруженных тральщиков и других маломерных кораблей, а также 35 современных подводных лодок.
Службам британской разведки не удавалось установить точный день немецкого вторжения, а это означало, что первая волна наступающих почти наверняка достигнет берега. Но после этого британский военно-морской флот будет полностью господствовать на Ла-Манше и на морях, прилегающих к нему. Считалось, что большие линейные корабли с палубной броней большой толщины будут неуязвимы для немецких бомб. Правда, было маловероятно, что ими рискнут воспользоваться в водах Ла-Манша (за исключением стоящего в доке Портсмута линкора «Куин Элизабет»), однако огромное превосходство в кораблях меньшего водоизмещения говорило само за себя. Если Великобритании чего и не хватало в количественном отношении, так это ее крейсеров, которые, с одной стороны, были достаточно малы, чтобы свободно плавать по Ла-Маншу, а с другой – достаточно велики, чтобы потопить все, что имеется на вооружении Германии.
В силу этого обстоятельства успех немецких действий зависел от способности люфтваффе подавить действия британских военно-воздушных сил и завоевать господство в небе над Южной Англией.
Учитывая широкий разброс целей и отвлечение части сил на проводимые ночью бомбовые удары по городам, едва ли четыре недели воздушных боев окажутся достаточными, для того чтобы Британия ощутила нехватку самолетов или авиационного горючего. Все зависело от того, с какой скоростью немцы и англичане будут сбивать друг друга.
Закончившаяся к 8 июня полная эвакуация войск союзников из Нарвика, помимо всего прочего, предоставила 5-му воздушному флоту возможность проводить из Норвегии дальние воздушные рейды с целью нанесения бомбовых ударов по индустриальным северным районам и по Центральной Англии. Не имея возможности обеспечить прикрытие этим уязвимым для нападения с воздуха областям и одновременно воевать с самолетами люфтваффе, действующими в направлении основного удара на юге, Даудинг оттянул свои эскадрильи из этого сектора, а также с подчиненных ему баз в Мэнстоне и в Тэнгмире (графство Кент). Это значительно облегчало доступ люфтваффе к запланированным операцией «Морской лев» участкам высадки десанта, но тем самым командование истребительной авиации получало возможность жестоко покарать любой совершенный днем налет немецкой авиации на Лондон.
С ростом потерь немецкой стороны разведывательные службы люфтваффе, и без того не отличавшиеся особой точностью поставляемых сведений, необычайно завысили количество потерь, соответственно понесенных истребительной авиацией военно-воздушных сил Великобритании. По данным люфтваффе, получалось, что в «День орла» (в среду 10 июля) не было кровавой бани, уготованной им английскими летчиками, и объединенные эскадры немецких истребителей и бомбардировщиков между островом Уайт и устьем Темзы летали в практически пустынном небе. В тот день Геринг уверял Гитлера, что военно-воздушный флот Великобритании уже побежден, предпочитая не замечать в следующий день, что во время воздушного налета на Лондон британские истребители сбили 39 немецких самолетов. «А вот они и пожаловали, – с мрачной усмешкой говорил немецкий летчик своему напарнику, – очередные последние пять десятков «спитфайров»[62].
Несмотря на бомбардировки, король Георг VI не допустил, чтобы он сам или его семья покинула Лондон, и потребовал, чтобы премьер-министр и военное командование ежедневно информировали его о складывающейся обстановке. Не приходится удивляться, что 27 июня король написал своей матери: «Лично мне стало легче после того, как у нас не стало союзников, с которыми нужно быть вежливыми и которых необходимо ублажать»[63]. В ранние часы утра субботы 14 июля бомбардировщик Ju.88, который, в силу того, что британские генераторы радиопомех заглушили имеющуюся на нем установку наведения Knickebein, на много километров отклонился от курса и был сбит прямо над центром Лондона. Со всей бомбовой нагрузкой, которая была у него на борту, самолет упал прямо на Букингемский дворец. Среди тех, кто получил смертельные ранения, оказалась королева Елизавета[64]. По словам пресс-секретаря Двора, ее последними словами были: «Я рада, что бомбы упали на наш дворец. Теперь, мне кажется, я могу смотреть прямо в глаза жителям Ист-Энда»[65]. Она родилась в начале столетия и умерла, не дожив до сорокалетнего возраста. Убитый горем король и две юные принцессы были тайно вывезены в безопасное убежище в Шотландии.
Случившееся стало тяжелым испытанием и для Галифакса. И без того потрясенный разворачивающимися событиями, он твердо решил, что нужно хотя бы предотвратить немецкое вторжение. В тот вечер (которому предшествовало бурное заседание Военного кабинета министров военного времени) посол Великобритании в Женеве вручил своему немецкому коллеге дипломатическую ноту, гласившую, что в случае достижения соглашения о прекращении огня правительство Его Величества готова сесть за стол переговоров. Всего за 12 часов до начала операции «Морской лев» и высадки десанта немцы оказались в том же положении, что и во время кампании в Нидерландах ровно два месяца назад. Являлось ли данное предложение признаком капитуляции или просто попыткой договориться? Было ли желание английской стороны искренним или же это была очередная уловка с целью сорвать операцию «Морской лев»? Если учесть, что сами англичане не могли дать однозначный ответ на эти вопросы, трудно винить немцев, что они сочли нужным не обращать внимания на предложения, содержащиеся в ноте. Тем не менее их явно пренебрежительный отказ от переговоров и последовавшее затем вторжение были сильным ударом по Галифаксу.
Немногим ранее 6 часов утра понедельника 15 июля отряд военно-транспортных самолетов Ju.52, находящийся немного западнее Дувра, занял коридор на высоте 120 метров, чтобы десантировать парашютистов 2-го парашютного полка. Операция «Морской лев» началась несколькими часами ранее: ее открыли последовательные, волна за волной, налеты бомбардировщиков люфтваффе и рейды истребителей над побережьем Британских островов. Несколькими минутами позже к северу от Хаита и Фолкестона десантом на парашютах был выброшен 3-й парашютный полк, определив тем самым ширину полосы запланированной высадки морского десанта. Несмотря на массированное прикрытие с воздуха, и та, и другая высадка парашютистов не прошла успешно. Британские радары смогли засечь нападающие самолеты, и огонь зенитной артиллерии во взаимодействии с истребителями «Харрикейн» и «Спитфайр», поднявшимися с аэродрома Биггин Хилл, заставляли безоружные немецкие транспорты или сбрасывать десант, не долетая до цели, либо проскакивать мимо нее. Как минимум четверть парашютистов опустились в море, у подножья береговых утесов, или же оказались разбросанными по земле за много миль от намеченной точки. Были сбиты или же при попытке сесть на плантациях хмеля в Кенте разбились о шесты и растяжки практически все легкие самолеты «Физелер Шторьх», на которых летели бойцы диверсионно-десантных отрядов дивизий «Бранденбург» и «Великая Германия»