что несколько бывших рабов оказались из этих мест, а мы этот момент упустили, не знаю. Скорее всего, расслабились. Кто-то из местных жителей узнал своих бывших соседей, через испорченный телефон краем уха услышал, что это перекупленные рабы, прибавил воображение, как это всегда бывает, и через два дня у нас нарисовалась огромная проблема. Очень быстро пролетел тревожный слух среди местных племён, что вот они, разорители и поработители, опять пожаловали грабить поселения и жителей в рабство угонять.
В одно прекрасное утро дозор сыграл тревогу, проснулись под пение стрел, густо летящих со всех сторон. Спасла привычка не снимать бронь ни днём, ни ночью. Привыкли за время похода. Оружие всегда было под рукой, с ним никогда не расставались. Быстро перестроились в коробочки, подхватили раненых и убитых, отступили под защиту бортов. На стругах уже вовсю раздували фитили, а пушки зарядить дело не хитрое. Повезло, что команды почти никогда не покидали своих судов, и артиллеристы предпочитали тоже ночевать на палубах под дощатым настилом. От дождя, как они отговаривались. Погода-то уже далеко не южная. Эта привычка и помогла нам. Нет, отбились бы и сами, но с какими потерями? А противник, завидев наше отступление к стругам, бросился в атаку. С трёх сторон бежали плотные толпы воинов. В предрассветных сумерках некогда было разбираться, кто и зачем напал, надо было защищаться. Пролитая кровь наших товарищей, прошедших такой путь, уцелевших во всех передрягах и так по-глупому гибнувших сейчас не оставила выбора. Прогрохотал вразнобой первый залп пушек, рявкнула над полем свинцовая картечь, прокладывая просеки и переулки в наступающих рядах, выкашивая напавших. А следом и арбалеты ударили. Только что удалось зарядиться. Весь бой занял несколько мгновений, до первого совместного залпа. Над полем повисла звенящая после громких пушечных выстрелов тишина. В спину удирающему врагу не стреляли. Добивать? Успеем, сейчас главное разобраться с ранеными, перевязаться, собрать убитых. Под защитой пушек можно чувствовать себя более-менее спокойно. Взойдёт солнце, и будем выяснять, что сегодня произошло. Почему напали? Ведь взять с нас нечего, и мы это не скрывали. А лезть на подготовленный воинский отряд смерти подобно, в чём и убедились на своей шкуре нападавшие. Несмотря на тяжёлое утро, неразберихи не было. Уходивший в поход молодняк за это время превратился в опытных и опасных бойцов. Убитых снесли к нашему стругу, выложили в один ряд тела наших товарищей. Всего потеряли четверых. Раненых было гораздо больше. Хорошо ещё, что тяжёлых не было. И в основном все потери пришлись на бывших рабов. Как-то даже в голову не могло прийти подобное, потому и не озаботились защитой простых людей. Очень много раненых было среди детей. Среди воинов потерь не было. Постоянно надетая броня спасла многие жизни. Мягкие наконечники вражеских стрел не могли пробить наши кольчуги.
Выкатившееся над рекой солнце в это утро казалось кроваво-красным. Ясный солнечный день не радовал, а утреннее пение птиц раздражало своей неуместностью. Какое солнце в такой день? Какое может быть пение птиц? До дома осталось почти ничего. Ведь земли вокруг наши, славянские? Опять друг друга режем? Ну, держитесь!
Оседлали оставшихся лошадей, которых не успели угнать или побить стрелами, прошерстили округу, вылавливая удирающих. Подвели струги по реке под чахлую крепость и несколькими залпами разрушили всю оборону городища. Бревенчатые стены не пробили, но редких защитников запугали. Стены можно было брать голыми руками. Дальше пошла привычная работа. Поселение взяли без потерь.
– Такого идиотизма я давно не видел! – брызгая слюной от возмущения, кричал Олег.
– Время такое. Успокойся. Ничего уже не исправишь… – пытался его успокоить Рюрик.
Мы молчали. Слов не было, когда узнали, из-за чего разгорелась вражда. Теперь нужно как-то всё улаживать. Хорошо ещё, что городище взяли без крови. Почти. Пришлось на этом месте задержаться на неопределённое время, пока собирались вожди окрестных племён. Взяли виру за своих убитых и раненых. Ведь нашей вины в произошедшем не было. Вожди поглядывали косо, но выплатили всё полностью. Пушниной. Лошадей вернули всех и отдали своих, сколько потребовали. Пусть лучше за своими людьми смотрят и спасибо скажут, что мы дальше не пошли мстить. Договорились на словах о мире и торговле. Посмотрим. Если что, наведаемся в гости всем войском. На этих мирных заверениях и расстались.
Наконец-то Шексна. Дальше Белоозеро. Если и там получится удачно решить все наши вопросы, заманить меря под нашу руку, то весь поход получится не просто удачным, а превосходным. Ведь мы малой кровью решили главную проблему с хазарами, которая вскоре переросла бы в огромные проблемы. Договорились с ними о торговле, беспрепятственном и беспошлинном проходе наших судов. Решили вопрос с Киевом. Смоляне только пока остались в стороне, но ненадолго. Чую, скоро опомнятся и придут к нам в союз. А мы идём домой, а перед нашими стругами летит слух о прошедшем скоротечном сражении.
Глава 20Возвращение домой
Слухи о жестоком избиении на большой реке докатились и до Белоозёрска, значительно опередив караван. Встретил нас притихший, замерший город, с опаской ожидающий наших действий. Хорошо ещё, что не стали закрывать ворота, даже количество стражников не стали увеличивать. Угрюмо, исподлобья смотрели на нас, когда мы прошли под деревянной аркой в городище. Лошадей пока не стали выпускать на берег, потому как пока непонятно было, насколько долго мы тут задержимся. Получится договориться с местными старшинами, останемся на какое-то время, если нет – сразу же уйдём.
Вот и месили местную раскисшую грязь сапогами. Лето шло на убыль, осень стояла на пороге. Мелкие противные дожди часто сеяли с хмурого неба, подхватываемые порывами пока ещё тёплого ветра, забрасывая мелкие капли за шиворот. Перед детинцем нас встретили. У красного крыльца собралась большая группа горожан во главе с принаряженными выборными старейшинами. Настороженно наблюдая за нашим приближением, люди нервно переминались с ноги на ногу, отчего казалось, что плотная толпа дышит, колышется, как единый организм. Поздоровались, прошли в терем вслед за хозяевами. В просторной зале расселись по лавкам вдоль стен, помолчали, собираясь с мыслями. Разговор начинать не нам. Подождём.
Ожидание не затянулось. Мне тут никто знаком не был, не довелось побывать раньше в этом городище, хотя Послед сюда уже который год с товаром ходит. Но ни торговых лавок, как в Новгороде, ни доглядчиков у нас здесь нет. Упустили мы этот момент. Сейчас бы все местные расклады знали. Так вот, пауза закончилась. С показным кряхтением на ноги поднялся старший от выборных, помял окладистую бороду узловатыми сухими пальцами, огляделся и, глядя в лицо Трувору, начал:
– Для чего большим войском в наши земли пришли?
Ничего себе! Ни тебе здравствуй, ни угощение предложить, а вот так сразу требовать отчёт о наших действиях? Это не просто неуважение, это с оскорблением граничит.
– Ты не забылся, выборный? Не поздоровался, ковша не поднёс, ещё и ответов требуешь? – не выдержал Олег.
– Ты не шуми, не у себя дома находишься. Войско твоё сейчас далеко, а мы рядом! – сквозь зубы прошипел кто-то из хозяев.
– Погоди, Олег! – придержал за плечо вскинувшегося рыжего Трувор. – Так вы, значит, гостей встречаете? Не ожидал.
– Какие вы гости? В гости с войском не приходят! К одним уже зашли… до сих пор там бабы воют.
– Вот оно что? – протянул князь. – А не надо было на нас нападать. Стояли себе спокойно, никого не трогали. Так ведь нет, подкрались ночью, словно тати. Втихаря стрелами забросали, понадеялись на лёгкую добычу… Может, вы тоже желаете такой добычи? А? – Помолчал, успокаиваясь. Прошёлся взглядом по враз присмиревшим старейшинам. Продолжил: – Мы домой возвращаемся. С вами давно торгуем, поэтому и остановились здесь отдохнуть. Напугали? Прощения просим. Вижу, не рады нам в городище. Уйдём. Не тронем никого и на грубость вашу отвечать не станем. Пока! Но отныне! Если хоть одному человеку из наших союзных княжеств в ваших землях хоть кто-нибудь обиду нанесёт, то вернёмся с войском и говорить с вами уже будем совсем по-другому! Мой вам совет, запомните его крепко, не трогайте наших людей! – поднялся на ноги, с шумом отодвинув лавку ногами так, что она, ударившись о стену, отскочила и упала на бок. – Прощаться с вами не хочу. Да и не стоите вы того. Слова мои помните и всем передайте!
Широким шагом прошёл через всё помещение, наклонив голову, протиснулся через узкие двери. На улице остановился, подождал нас.
– Славно поговорили. Домой пора.
– А может… – начал было Рюрик.
– Нет, брат. Рано пока. Подождать надо. Это не причина. Да на корабле договорим, невместно на улице разговаривать. Пошли на берег.
Смотря прямо перед собой, стремительно пошёл вперёд, алый плащ взвился за спиной. Эка разогнался. Но и впрямь, лучше поспешить, что там может ещё в буйные головы старейшинам прийти. Городские ворота открыты, хорошо. Задерживаться не стали, отчалили сразу, как только поднялись на борт. Трувор с Рюриком стояли на палубе, вглядываясь в уплывающее за корму городище. Берег так и остался пустым, ни звука не донеслось из-за бревенчатых стен. Наконец, Рюрик оторвался от борта, обернулся к брату.
– Может, зря ушли?
– Может, зря. Не знаю. Только чувствую, что рано нам с мерей свару начинать. Рано! Надо сил накопить, укрепиться. Да ты не переживай. Повод они нам дадут, и скоро, да не один. Вернёмся ещё на эти берега.
– Что-то мне ваши мысли не нравятся. Вы что, воевать собрались? – не удержался я.
– Сам же видишь, как нас тут приняли. Нельзя такое терпеть!
– Можно и нужно. Пока это нам выгодно. У нас с ними торговля налажена. А про булгар забыли? Как мимо ходить будем, если свара начнётся? С войском сюда идти? Ну, один раз побьём мерю, а дальше что? Кого сюда посадить можно? Олега? Так не сядет он, не захочет. А больше и некого. Войско здесь не оставим, его мало, нам в своих крепостях гарнизоны ставить нужно. Надо придумать, как их мирно подобрать. Один раз сглупили, теперь долго аукаться будет.