– Я вот думаю, что хотела бы увидеть удивительное природное явление, которое описывает мистер Вордсворт. Мне будет очень жаль зайти так далеко и отступить, когда вот-вот должно случиться нечто необычное.
– Вы буквально прочитали мои мысли, – воскликнул мистер Райдер. – Мы должны с радостным трепетом встретить все, что уготовила нам природа.
Мистер Хейворд посмотрел на Мэри так, будто не мог поверить в услышанное; но она была полна решимости не отступать от своих слов.
– Больше нам не представится возможности увидеть нечто подобное, – продолжила она. – Вероятно, мы могли бы задержаться на некоторое время, чтобы увидеть приближение шторма, и начать спуск до того, как он будет здесь. В таком случае мы сможем избежать неприятностей, не пропустив великолепных видов, которые обещает мистер Вордсворт.
Мистер Райдер назвал этот план превосходным и отправился поделиться им с проводником, который покинул их компанию, едва конфликт начал обостряться. Мисс Бингли поспешила за ним, остановившись только для того, чтобы смерить Мэри властным и одновременно высокомерным взглядом. Так Мэри и мистер Хейворд остались одни.
– Мэри, – сказал он так тихо, что она едва могла его расслышать. – Что вы творите? Шторма не избежать! Уж вы-то должны понимать это!
– Я не могу быть уверена в том, что знаю, а чего нет. Мне уже трудно отличать правду от лжи.
– Я не понимаю вас.
– Я просто устала теряться в догадках относительно порядка вещей, относительно изменений в поведении, которые, кажется, не имеют рациональной причины. Я должна на время перестать внимать только голосу рассудка и отдаться на волю чувств.
– Это так на вас не похоже.
– Надеюсь на это. Мне уже опостылел привычный образ – хочу попробовать что-то новое. Возможно, так я смогу прийти к удовлетворению и счастью.
– Мне жаль это слышать. Мне очень нравилась прежняя Мэри.
Он шагнул к ней, но она отошла дальше.
– Я обязательно передам ей ваши слова. Думаю, она часто задавалась вопросом относительно истинной природы ваших чувств, поэтому выслушает вас с радостью.
Мистер Хейворд ничего не ответил, но весь вид его выражал внутреннюю боль. Затем он снял шляпу и раздраженно провел пальцами по волосам – и все равно не проронил ни слова. Только звуки отдаленной перепалки проводника, который явно не мог поверить своим ушам, с мистером Райдером, нарушали повисшую тишину.
– Похоже, сейчас я должен покинуть вас, – сухо сказал мистер Хейворд. – Возникла необходимость объяснить нашему провожатому, почему, нанимая его из желания сохранить свои жизни благодаря его советам – плодам многолетнего опыта, мы теперь решили по самым надуманным и нелепым причинам пойти поперек и поступить по-своему.
Мэри наблюдала, как он присоединился к двум мужчинам и сделал все возможное, чтобы утихомирить рассерженного и возмущенного услышанным проводника. Она смотрела, как тот отмахнулся от мистера Райдера, как, тихо переговариваясь с проводником, засунул руку в карман, вытащил, похоже, деньги и передал взвинченному собеседнику, не прерывая монотонную речь, пока тот не успокоился. Мэри тяжело сглотнула. Она надеялась, что поступила не так глупо, как убеждал ее сейчас внутренний голос рассудка.
– 82 –
Буря не заставила себя ждать. Легкая дымка на горизонте превратилась в облака, серые громады которых застлали небо и своей тенью ложились на вершины холмов, мимо которых пролегал их путь. Зеленые склоны под ними то освещались солнцем, то погружались во мрак, напоминая лоскутное одеяло. К путникам приближалась темная стена дождя; в далеких долинах эхом разносились раскаты грома. Сперва Мэри ощутила воодушевление. Надо же, мистер Вордсворт оказался прав, подумала она. Это действительно стоило увидеть. Она все еще стояла, ошеломленная разыгравшимся буйством, когда к ней подошел мистер Райдер, не менее восхищенный открывшимся зрелищем.
– Разве это не прекрасно! Вся мощь природы в игре стихий! Вот зачем мы сюда пришли!
Он повернулся к ней лицом, на котором читалась неописуемая игра эмоций, и против воли Мэри увидела в его глазах бурю захвативших его страстей – прочитала и будто сама отчасти заразилась ими. Внезапно на нее нахлынули неожиданной силы ощущения – смесь из страха и радости, трепета и удивления, от которой у нее перехватило дыхание. Тому, что захватило ее, не находилось определения, но, глядя на драму, разворачивающуюся перед ней, Мэри чувствовала, словно она одновременно была велика и мала, как никогда едина с миром вокруг нее и при этом сама собой, удивительна и неповторима. Она закрыла глаза и позволила себе отдаться этому порыву целиком.
Прошла, наверное, минута, прежде чем накал эмоций начал постепенно спадать. Мэри выдохнула, открыла глаза и снова замерла. До прибытия в Озерный край она много читала о величественных видах природы, настолько необычных, что слова бессильны описать их, но сама никогда не надеялась узреть нечто подобное. Она не ожидала от себя такого эмоционального потрясения. Раньше Мэри считала себя слишком приземленной и скупой на чувства, чтобы испытывать нечто подобное. Теперь же поняла, что ошибалась, и ее накрыла волна облегчения и радости.
И тут на них обрушился дождь. Он был совсем не похож на мягкую морось, знакомую Мэри еще по Хартфордширу. Грянувший ливень мгновенно промочил насквозь шляпку и костюм, выведя девушку из прострации. Она почувствовала резь в глазах – с такой мощью упал сверху поток воды. Потрясенная, Мэри не сразу заметила мистера Хейворда, подошедшего в сопровождении проводника.
– Мисс Беннет, нам пора уходить, и это не обсуждается. Мисс Бингли, присоединяйтесь. Уилл, ты либо уходишь вместе с нами, либо остаешься один. Мы больше не можем ждать.
Его тон не допускал возражений. Ошеломленная Мэри попыталась стряхнуть капли дождя и приготовилась отправиться в обратный путь. Мисс Бингли тоже повиновалась, и в ее взгляде на этот раз не было и следа вызова или возмущения; даже мистер Райдер прекратил любоваться зрелищем и последовал за ними.
Первые двадцать минут они шли настолько быстро, насколько позволяла тропа, ведущая с хребта на более открытую низину. Подниматься было тяжело, но спускаться, как вскоре обнаружила Мэри, оказалось не легче. На влажной земле в мгновение ока появлялись лужи, и требовалась вся концентрация, чтобы пробираться сквозь усеивающие дорогу камни, которые теперь скользили по грязи.
Провожатый то и дело подгонял их, настаивая на том, что они должны двигаться как можно быстрее, чтобы не утонуть до того, как достигнут дна – долины, разумеется. Но вскоре даже он понял, что дамы в отяжелевших от воды юбках и промокших шляпках должны немного перевести дух, прежде чем с новыми силами продолжить путь.
– Здесь мы можем укрыться на время! – крикнул он, указывая на кучу беспорядочно нагроможденных каменных глыб в стороне от тропы. – Если получится устроиться с подветренной стороны этих скал, то сможем переждать, пока дождь хотя бы немного не утихнет.
Они что было сил поспешили к камням и вскоре спрятались за ними от непогоды. Мистер Хейворд отвел Мэри и мисс Бингли в самый сухой и непродуваемый угол. Проводник натянул на голову капюшон своего плаща; вся его поза выражала негодование. Только настроение мистера Райдера, казалось, ничуть не испортила вся плачевность положения.
– Я на минуту отойду к тропе – буря, должно быть, уже вовсю разгулялась в долине. Я бы хотел взглянуть на нее, если получится.
– Но будет ли это благоразумно? – спросила мисс Бингли. – Там ужасно льет.
– Едва ли я могу промокнуть сильнее, чем сейчас, – легкомысленно заметил мистер Райдер. – На мне, похоже, уже и нитки сухой нет, и я должен этим воспользоваться.
Мисс Бингли слабо улыбнулась, когда он ушел, но мистер Хейворд ничего не сказал. Он не проронил и слова сверх необходимого с тех пор, как они начали спуск. Мэри видела, что он был очень зол. Когда она воочию смогла наблюдать, как потрепанно и жалко они сейчас смотрелись, когда пыталась представить, какие трудности ждут впереди, то не могла отрицать, что его разочарование было оправданным. Он точно оценил последствия этой их прихоти, но его не послушали. И она была среди тех, кто пошел против него.
– Мы слишком долго пробыли на холме, – тихо сказала Мэри. – Теперь я это вижу. Нам следовало уйти пораньше.
– Вы так говорите, будто это наша вина, – ответила мисс Бингли. – Но откуда мы могли знать, что произойдет? Да, нам не повезло, но мы не можем упрекнуть себя в этом.
Она вызывающе посмотрела на мистера Хейворда, который не спускал с нее глаз.
– Боюсь, я не согласен, – резко возразил он. – Нам сразу дали очень дельный и понятный совет, но мы не стали прислушиваться к нему.
– Похоже, вы, сэр, теперь во всем вините мистера Райдера.
– Каждый, кто пошел на то, чтобы проигнорировать совет проводника, несет долю ответственности за нынешнее наше положение, и я не исключение. Я должен был усерднее убеждать вас отправиться в обратный путь как можно скорее.
Прежний восторг Мэри смыло ливнем. Глядя на ручейки воды, быстро бегущие в небольшом овраге между камнями, она чувствовала одновременно унижение и стыд. Она украдкой взглянула на мистера Хейворда, который стоял поодаль и смотрел на дождь. Несмотря на все, что произошло между ними, она не могла вынести того, что он думал о ней с неприязнью. Гнев и негодование, которые Мэри чувствовала ранее, улеглись, сменившись тупой болью печали и сожаления. Думать, что мистер Хейворд потерял к ней интерес, было больно; но представить, что он утратил к ней уважение, оказалось почти невыносимо. Когда они вернутся в гостиницу, она должна найти способ объяснить свое поведение там, на холме, дать ему понять, как задело ее его собственное оскорбительное отношение и просить держать за него ответ. На этот раз, сказала себе Мэри, надо будет не ходить вокруг да около, но прямо узнать правду об истинном их отношении друг к другу.
Прошло полчаса, прежде чем небо немного посветлело, а дождь стал утихать. Путники промокли насквозь. Пальто и платье Мэри прилипали к ней, холодные, сырые и тяжелые. Со шляпы капало, а обувь ощутимо прохудилась. Когда проводник объявил, что шторм, похоже, слабеет, Мэри не испытала большого облегчения. Перспектива спускаться в таком плачевном состоянии ощутимо пугала ее, но она не подала и виду, решив шаг за шагом прокладывать путь, пока еще хватает сил.