Аглая все решила, ему оставалось только сунуть флешку обратно в карман и пойти за ней.
– И все-таки, чем ты так занят ночами, если не секрет? – Аглая неторопливо шагала, как будто выглядывая что-то в темных водах Москвы-реки.
– Секрет.
На смену чувству облегчения, сопровождавшему его на протяжении всего дня, пришло раздражение. К чему эти прогулки и пустые разговоры, обоюдное притворство? Если содеянное так легко сошло с рук ему и его друзьям, зачем утрировать эту историю, перенаправлять ее в русло спонтанной дружбы и романтики? Как он воспринял бы появление Аглаи, если бы она не была той девушкой из клуба? Смогла бы она разжечь в нем интерес и симпатию спустя столь недолгое время после расставания с Элей? Да и стала бы она сама кокетничать с ним с такой прытью, как сейчас?
– Мика, – она остановилась, – если ты не хочешь гулять, пойдем попьем чаю?
– Почему ты решила, что я хочу чаю?
– Ты приехал, выручил меня. Я хочу быть вежливой! И если ты не торопишься никуда, то почему нет?
– Прости. Меня просто смущает, что при нашей первой встрече мы были недостаточно вежливы. Я и мои друзья.
Он, наконец, сделал это – заговорил напрямую о случившемся. И был готов, что сейчас Аглая удивится и сделает вид, что не понимает, о чем речь. Ведь именно в эту минуту она меньше всего походила на ту девушку в тумане. Это была не она, определенно. И сейчас он, вероятно, очень глупо выглядит.
Но Аглая, ничуть не смутившись, продолжала смотреть Мике в глаза.
– Вчера я уже говорила на эту тему с Дэном. Думаю, этого достаточно.
Ответ был лаконичным, но исчерпывающим. Это она. Не осталась умирать в сырости и грязи, не заявила в полицию и не держит зла ни на него, ни на его друзей. Выходит, как бы неправдоподобно это ни выглядело в его глазах, все случилось в рамках договоренности и по взаимному согласию. Как будто продолжая его мысль, Аглая сказала:
– Вы понравились мне тогда и симпатичны сейчас. Да, обстоятельства круто изменились, но мы же на то и люди, чтобы под них подстраиваться. Теперь мы вместе работаем, и я приглашаю коллегу на чай. Не будем усложнять.
Неожиданно Аглая проявила жесткость и, развернувшись на каблуках, пошла в сторону дома. Мика последовал за ней, коря себя за дотошность, из-за которой они с Вэлом часто по-дружески потешались над Дэном. Ну что он за идиот? Все ведь очевидно! Почему он решил, что она будет отпираться? Дураку понятно, что она деликатно избегала этой темы. Не всегда обязательно все озвучивать. Особенно когда и так всем все понятно.
Пока они шли, Аглая молчала, но, открыв дверь в свое жилище, снова стала дружелюбной и улыбчивой. И гостеприимной.
Просторная светлая квартира, лишенная нагромождения перегородок и дверей, была чисто убрана. Чай оказался ароматным и вкусным, с немного кисловатыми нотками граната. И даже нашлось угощение в виде свежих пирожных.
Мика снова ощутил странную взаимосвязь: чем он ближе к ней, чем добрее их общение, тем иллюзорнее чувство вины, так сильно мучившее его всего несколько дней назад.
Возможно, именно поэтому он не стал сопротивляться, когда Аглая, продолжая рассказывать что-то и жалуясь на неработающий кондиционер, легким жестом развязала тесемку, опоясывающую ее легкое платье, взяла его руку и положила на свою оголившуюся грудь.
Дэн неторопливо шел к своему офису, который располагался в одном из арбатских переулков. Аренда пока съедала почти весь заработок, но он не мог позволить себе вести практику в захолустном спальном районе. К тому же от телецентра сюда можно было добраться пешком за десять минут. Кабинет маленький, в полуподвальном помещении, но Дэну нравилось, что он находится в здании старинного особняка, в историческом месте.
Близость к телецентру играла на руку не только ему. На ступеньке ведущей вниз лестницы его уже ждала посетительница. Дэн не сразу заметил ее, так как ближайшие пару часов он собирался выделить на написание диссертации и не ждал клиентов. Параллельно его мысли были заняты накаляющейся обстановкой дома, полным непониманием со стороны жены, и он невольно прикидывал, есть ли у него в офисе свежая рубашка на случай, если сегодня он заночует на своем любимом желтом диване для посетителей.
– Привет! – Девушка вытянулась в полный рост, улыбнулась и виновато посмотрела на Дэна.
– Аглая?
Сегодня она походила на школьницу: чуть расклешенная юбка в мелкую клетку прилично выше колен, белая блузка без рукавов и туфли с тупым мыском на ремешке, обхватывающим высокий подъем ступни.
– Извини, что без приглашения. Ты сказал, что неэтично обращаться за консультацией к тебе, но мне больше не с кем обсудить вопрос.
– Что-то случилось?
– Ты очень занят? Может, зайдем внутрь?
– Скоро придет клиент, – соврал он.
– Я недолго, обещаю.
Дэн молча прошел мимо нее вниз по лестнице, приложил карту к магнитному замку и нехотя пригласил Аглаю войти. С благодарностью взглянув на Дэна, девушка проскочила внутрь. В тесном предбаннике они оказались очень близко друг к другу, Дэн поторопился открыть следующую дверь, стеклянную. Дверь вела в небольшую приемную, из которой можно было попасть в кабинеты.
– Ого! Это все твое богатство? Уютно! А ассистента нет?
– Я арендую всего один кабинет, к сожалению. Все остальное помещение занимает клиника эстетической хирургии. Всякие ботоксы-фиготоксы. Они работают до шести.
– Хм, негусто для целой клиники.
– Потому что шарлатаны. – По его тону легко угадывалась не столько неприязнь к арендодателю, сколько досада от того, что под Дело Его Жизни, безусловно, более важное, чем какие-то уколы красоты, отведено столь малое пространство.
Дэн достал ключ и вставил его в замок двери в самом дальнем углу приемной.
– Твой кабинет тоже днем занимает клиника?
– Еще чего! – оскорбился Дэн. – Я арендую его круглосуточно.
– Но это же нецелесообразно! Ты мог бы днем сдавать его в субаренду.
– Нет, исключено. – Дэн не стал вдаваться в подробности и пытаться обосновать свое решение.
Кабинет был в два с половиной раза меньше, чем огороженное рабочее пространство, выделенное начальнику отдела кадров телеканала, но очень уютным. Здесь помещались стол, вертящееся кресло и небольшой желтый диван с плюшевой обивкой. Стены были выкрашены в светло-синий цвет со слегка фиолетовым отливом. В сочетании с желтым получилось очень живо и ярко, можно сказать – жизнерадостно. В углу нашлось место для тумбы с кофемашиной. Над ней – навесная полка, на которой в ряд были выставлены папки с разноцветными корешками.
– Здесь очень мило. Чистенько и стильно. Теперь я, кажется, понимаю, почему ты не хочешь сюда больше никого пускать. Стены сам красил?
Дэн сосредоточенно раскладывал бумаги на столе, но, услышав последний вопрос, пристально посмотрел на Аглаю, про себя отметив ее проницательность.
– Да, все переделал под себя. Завез новую мебель. Хочешь кофе?
– Конечно. А сливки есть?
– Найдем. Присядь пока, – он указал на диван.
Сливки нашлись в общей приемной. А с ними – пара конфет. Немного поколдовав над кофейным аппаратом, Дэн уселся на свое место.
– Я заплачу за прием, – выпалила Аглая, подавшись вперед.
– Не говори ерунду. Лучше начинай, пока не пришел клиент.
– Хорошо. – Она поглубже вжалась в диван, так что мыски ее туфель едва касались пола. – У меня странное внутреннее убеждение.
– Какое?
– Будто должна всем мужчинам на земле. Должна их ублажать, стараться ради их удовольствия. Как будто это моя миссия. И дело не в том, что мне нравится быть жертвой – эта «миссия» делает меня счастливой. Если я этого не делаю, я чувствую себя никчемной.
Аглая скинула туфли и поджала колени, упершись в них подбородком, как маленькая девочка.
– Работа на ТВ помогает тебе? Или ты отвлекаешься на коллег?
– О да! То есть нет. Я способна полностью концентрироваться на работе. Пожалуй, она дает передышку моему… – она сделала паузу, прыснула и договорила: – Недугу.
– Можешь расслабиться?
– Как?
– Вытяни ноги. Сядь поудобнее, представь, что ты смотришь любимый сериал с пачкой чипсов.
– Так? – Аглая легко справилась с задачей.
– Отлично. Кстати, какие фильмы ты любишь?
– О, тут я такая же, как все! – обрадовалась Аглая. – Смотрю сериалы, поедая мороженое. Порно не смотрю, никогда. А то был бы передоз, правда?
– Что ты чувствуешь сейчас? Терапия отвлекает тебя?
– Разговор меня увлекает. Особенно приятно, что терапия уже началась, а я этого даже не заметила. Но если отвечать на твой вопрос – я хочу заняться с тобой сексом.
– Почему? Ты находишь меня привлекательным?
– Бесспорно. Но дело не в этом.
– А в чем?
– В благодарности. В благодарности, которая переполняет меня. Потому что ты относишься ко мне с пониманием и добротой. Потому что ты разговариваешь со мной, хоть это против твоих правил. Потому что ты отказался взять с меня деньги. Такое великодушие притягивает меня, как магнит.
– А твои клиенты?
– О, им я тоже благодарна. Они приходят посмотреть на меня. Многие приходят конкретно ко мне. Тратят свое время, деньги, искренне восхищаются мною. Это заводит меня, я с трудом дожидаюсь окончания танцевальной смены. А если они уходят без привата, я расстраиваюсь.
– И что тогда?
– Еду домой. Или выпускаю пар с охранником или барменом.
– А им ты за что благодарна?
– Я вижу их труд, усталость. Я словно вижу проблемы, о которых они не говорят, и мне хочется их пожалеть.
– Кого еще ты жалеешь?
– Длинный список. Таксистов, доставщиков пиццы, электриков…
– Тебе важен внешний вид?
– Скорее да, чем нет. Не могу назвать себя совсем неразборчивой. Все сказанное выше, пожалуй, возможно при внешней привлекательности мужчины.
– Часто устраиваешь инсценировки?
– Такие, как с вами?
– Да.
– Нечасто. Честно говоря, я не ожидала такого эффекта. Хотела чуть-чуть разозлить вас, раззадорить, а потом вошла в роль. И вы не подвели.